Картина кровью - Владимир Григорьевич Колычев

Они с Мариной вернулись в машину, он завел двигатель, но задумался, не зная, куда ехать. В Краснохолмск или в Зеленоборовское.

- Льянова нужно брать, - сказал он.

- Почему Льянова?

- Потому что биткоины!

- А Чередников? Он тоже на криптовалюте поднялся.

- Чередникова прежде всего картины интересуют.

- И биткоины, - не сдавалась Марина.

- Может быть, - не стал спорить Макар. - Но ты же видела, Чередников сам приехал, без водителя.

- Ну сегодня - без, завтра - с водителем…

- Льянова трясти надо, - усмехнулся Макар.

- Не будем торопиться.

Не хотела Марина трогать Льянова, потому что Гарькавый мог устроить ей за это разнос. Он же черт, он все может.

- Да нет, торопиться нужно! - Макар тронул машину с места.

В Краснохолмск надо ехать. Марина останется там, а он к Льянову отправится. Дом штурмовать не станет, но выход ему перекроет. С охраной у Льянова сейчас туго, так что проблем не возникнет.

- Не надо трогать Льянова, - качнула головой Славина. - Установим наблюдение, возьмем на прослушку. Следить будем.

- А толку? Связь с Нивилевичем оборвана.

- Ну ты же сам говоришь, Нивилевич у него работал. Об этом должен кто-то знать. Тот же Передников, телефон его у нас есть.

- Или Кочергин.

- И этого живчика нужно будет допросить, - кивнула Марина. - Не будем гнать коней.

Макар промолчал. С одной стороны, Марина права: о Нивилевиче можно узнать через окружение Льянова. Компания у него своя, офис, там сотрудники. Возможно, Нивилевича оформили на работу официально, значит, где-то в отделе кадров есть приказ о назначении, записи в книгах. Но с отделом кадров можно будет связаться уже завтра, когда голова будет свежей. А для этого нужно как минимум выспаться.

- В управление заезжать будем? - спросил Макар.

- А что там?

- Машина там. Твоя.

- А ты меня не подвезешь? - загрустила Марина.

- Подвезу. А завтра?

- Завтра можно на такси… - Она замолчала, но Макар все-таки услышал продолжение фразы. Мысленно.

Марина, казалось, предлагала ему и не уезжать. Муж так и не вернулся, она одна, Макар мог бы остаться у нее на ночь. А ведь он мог согласиться. Очень даже мог. Но не сегодня…

И все-таки в управление они заехали.

- Ну да, так, наверное, будет лучше, - вздохнула Марина, глядя на свою «Мазду».

Поздно уже, даже трудоголики разошлись по домам, осталась только дежурная смена.

- Да нет, я могу подвезти, - качнул головой Капитонов. - Но сначала бы с Мизгирем поговорить. Он здесь, быстро управлюсь.

- А завтра?

- Да вот стучится что-то в голову. Как цыпленок в скорлупу. - Макар пальцем постучал себя по голове. - Думаю, сегодня стоит поговорить.

- Тогда я с тобой.

Мизгиря доставили в кабинет к Макару. Бандит притворно зевнул в ладошку, давая понять, что его бессовестно лишают сна. Дескать, он очень неплохо устроился в камере.

- Соболезнования приносить? - спросил Макар.

- По поводу Веретенцева?

- Зачем ты на Льянова полез?

- Я полез?! Да я чисто поговорить с ним хотел!

- Почему сам не поехал? Почему Челленджера отправил?

- Так Челленджер стрелку должен был забить, а Льянов сразу стрелять начал.

- Льянов начал?

- Ну его псы… Кто ж знал, что так будет? - цокнул языком Мизгирь.

- О чем ты хотел с Льяновым говорить.

- Ну о чем… Вы же не просто так его закрыли!

- Как закрыли, так и открыли…

- Это он воду мутит! Больше некому!… Ничего!… - начал, но осекся Мизгирев.

- Что ничего?… Спросишь с него?

- Не буду говорить «гоп».

- С Максима Чередникова ты уже спросил, - усмехнулся Капитонов.

- С Макса?

- Знаешь такого?

- Ну как же не знать?

- Он говорит, что ты избил его на глазах у девушки.

- Избил?! - презрительно усмехнулся Мизгирь. - Да я всего лишь один раз его ударил!

- В присутствии девушки.

- Да, была девушка. Красивая… И голая.

- Вы ее раздели? - сурово нахмурилась Марина.

- Зачем же, сама разделась… Мы заходим, а она лежит, на диване. В позе. А Макс перед мольбертом, ну типа художник…

- Перед мольбертом? - Макар улыбнулся, выразительно глянув на Марину.

- Да, с кисточкой… А она лежит! А у меня сестра малая, я подумал, что Макс и ее может вот так купить. Сам не понял, как в пятачину ему втащил. В смысле ударил. В нос… А нос у него слабый, кровища хлынула. А я ему говорю, давай рисуй… Ну это уже неважно, - спохватился Мизгирь.

- Да нет, важно, говори!

- Да не было ничего особенного. А девчонку эту мы точно не насиловали! Говорю же, у меня сестра тогда малая была, как я мог?

- А с Максом что? Рисовать его заставил? Кровью из носа?

- Не заставил, предложил. Он даже обрадовался! Кровью, говорит, здорово.

- Что здорово, девушку свою рисовать?

- Я думал, он девушку рисовать будет. А он завод свой рисовать начал. Окна у него в доме на завод выходили. А за окнами завод, трубы дымят… Он одну трубу нарисовал, затем цех начал, с окнами. А потом кровь остановилась. Я больше бить его не стал. Сказал, что он псих.

- Он псих? Ты же рисовать ему предложил!

- Ну не завод же… А он завод начал. Рисует и смеется. Как псих. Вы, говорит, завод наш кровью залили… Ну я наехал!

- Наехал?

- Не то чтобы наехал… Сказал, что в следующий раз мозгами своими рисовать будет… Извините! - Мизгирь приложил руку к груди, без особого раскаяния глянув на Марину.

- Макс испугался, пошел к брату, уговорил продать завод, - продолжил за бандита Капитонов.

- Ну в общем да… Если честно, я не надеялся. Не думал, что этот чмошник сможет кого-то уговорить.

- А с картиной что стало?

- В доме осталась. Я же не псих, чтобы ее забирать.

Макар отправил Мизгиря в камеру, включил чайник.

- А домой? - спросила Марина.

- Кровь там! - качнул головой Макар.

- Где кровь, дома?

- Вот сейчас ты не права… В том, что Нивилевич мог работать на Макса, в этом права… Где Нивилевич видел кровь? О чем он нам перед смертью сказал?

- Где он