Муж во временное пользование - Александра Кравченко

И вдруг она испугалась: что, если сейчас все оборвется, и она опять уйдет отсюда, не успев сделать главного? Преодолевая слабость, поднялась с постели. Тут же к ней подошла женщина в белом халате и заставила снова лечь.

— Мне надо срочно позвонить! Сообщить своим!.. — Нина опять попыталась подняться.

— Лежи, лежи, — остановила ее медсестра. — Сами позвоним. Ты телефоны-то помнишь?

— Я все помню. Я память не потеряла, — поспешно ответила Нина. — Только скажите: давно я здесь?

— Уже трое суток без памяти. У тебя был шок. По голове тебя ударили какие-то бандюги.

— Помню, как они преследовали меня, а я убегала… А потом…

— Хорошо, что двое жильцов из дома напротив все видели, крик подняли и спугнули гадов. По телефону вызвали скорую. Сюда и привезли. А документов — никаких. Хотели объявление давать. Слава Богу, вчера сестра тебя отыскала.

— Катя была здесь? — обрадовалась Нина.

— Была. — Женщина в белом халате вздохнула как-то уж очень печально. — Да ты не волнуйся, она скоро опять придет. Будет дежурить, если нужно.

— Дежурить? Нет, я хорошо себя чувствую.

Медсестра снова печально на нее посмотрела и отвернулась.

— Вы что-то от меня скрываете? — вдруг испугалась Нина. — Что со мной произошло? Скажите правду!

Нина поспешно ошупала себе руки, ноги, лицо, стала оглядываться в поисках зеркала.

— Да все у тебя на месте, за это не волнуйся, — сказала медсестра.

Вошел врач, пожилой мужчина в очках, а вслед за ним — две молодые практикантки, и некоторое время были заняты осмотром больной. Ей задавали много вопросов, на которые Нина, погруженная в свои мысли, отвечала не всегда внятно. Ее совсем не обрадовало сообщение, что в больнице предстоит лежать еще дней десять, к тому же завтра придется отвечать на вопросы следователя. Она не стала рассказывать о тех догадках, что осенили ее в последний миг перед потерей сознания. Инстинктивная осторожность заставляла ее молчать. Наконец, осмотр закончился. Все ушли из палаты, а Нина, заметив над умывальником зеркальце, добралась к нему и взглянула на свое отражение. За три дня ее лицо осунулось и побледнело, глаза ввалились. Но все это было временным и поправимым. «Для человека, заглянувшего за роковую черту, я выгляжу совсем неплохо!» — весело сказала Нина сама себе и тут же почувствовала слабость до потемнения в глазах. Она едва успела сделать два шага к кровати, чтобы не упасть на пол. И тут же услышала знакомый голос:

— О, ты уже ходишь! Ну, молодец, поздравляю!

Борис Ильчук стоял в дверях, улыбаясь и размахивал большой сумкой.

— Вот уж кого не ожидала увидеть, — пробормотала Нина.

— А почему, собственно? Мы же столько лет знакомы, почти родственниками стали. Ну, не получилось у меня с Катериной, так что же, нам теперь всю жизнь собачиться, что ли?

Борис уселся на стул, и, выражая всем своим видом человеколюбие, принялся вытаскивать из сумки апельсины и бананы.

— Как ты узнал, что я здесь? — удивилась Нина.

— Мы же, повторяю, не чужие. — Борис посмотрел на Нину ясными глазами, в которых, казалось, блестели слезы. — Мы с отцом, между прочим, все организовали для похорон, Катю поддерживали. Ведь ее муж — хоть и неплохой парень, но абсолютно беспомощный лопух. А твой бывший муженек вообще в отъезде. Так что если бы не мы с отцом — Катю бы некому было поддержать. Мы и тебя по ее просьбе разыскивали по всем больницам.

«Ярослав в отъезде. Командировка? Личные дела?» — Нина мысленно прикидывала возможные варианты. И вдруг поняла, что в словах Бориса промелькнуло что-то более важное и непоправимое.

— Погоди, Боря… — Нина сделала паузу, задержав дыхание. — Я не поняла… О каких похоронах ты говоришь?

— Ну, ясное дело о каких, Василия Федоровича. Других похорон, слава Богу, пока не было.

Борис сказал об этом, как о чем-то давно известном и даже сделал круглые недоумевающие глаза.

— Папа умер?.. — Нина зарыдала, уткнувшись лицом в подушку. Подсознательно она была готова к подобному сообщению, но все же надеялась на чудо, ибо после всех пережитых потрясений считала, что заслуживает хоть какой-то поблажки от судьбы. И вот — страшное и неизбежное все-таки случилось. И гораздо раньше, чем она ожидала. Слезы немного облегчили ее издерганную потрясениями душу, и она смогла, наконец, заговорить:

— Так это был инфаркт… А врачи меня утешали, говорили, что все обойдется…

Нина опять заплакала. И тут в дверях палаты появилась Катя. С первого взгляда оценив обстановку, она накинулась на Бориса:

— Ты зачем рассказал об отце?! У нее же был шок, разве ей можно такое?.. Ты хочешь, чтобы она совсем дошла?!..

— Я думал, что она знает, — растерянно пробормотал Борис.

— Откуда? От кого? Это даже медсестры скрывали, а ты рассказал!

— Извини. Ну, тысячи извинений. Ей-богу! — Борис приложил руки к груди и сделал шаг к выходу. — Что поделаешь — проболтался. Нина бы все равно узнала — рано или поздно.

— Боря прав, — вздохнула Нина. — Лучше сразу узнать обо всех несчастьях.

— Не лучше, — возразила Катя. — Надо было подождать несколько дней, пока ты окрепнешь. Ой, Нина, Нина!

Сестры обнялись и заплакали. Они не заметили, как исчез из палаты Борис. Наконец, успокоившись немного, принялись друг друга расспрашивать. Нина сообщила Кате только фактическую сторону событий, ничего не рассказывая о своих переживаниях и догадках. Из слов Кати узнала, как именно развивались события в эти три дня, пока она была в беспамятстве.

Утром в понедельник Катя и Вадим вошли в квартиру Гаевого и на столе обнаружили записку от Нины. Позвонив в библиотеку, Катя убедилась, что Нины там нет. На всякий случай набрала домашний номер Ярослава; никто не ответил. Тогда Катя решила, что Нина пошла в больницу к отцу, и сама вместе с Вадимом немедленно отправилась туда. Василия Федоровича она нашла в ужасном состоянии. Первым делом он спросил, где Нина. Узнав, что Нину Катя не нашла, страшно заволновался и сказал, что час назад незнакомый позвал его к телефону и сообщил: «Ваша визитная карточка выпала из сумочки убитой девушки. Я позвонил вам на работу. Там сказали, что вы в больнице. Убитая, судя по приметам — ваша старшая дочь». Дальше разговор прервался, и Василий Федорович подумал, что это какой-то жестокий розыгрыш. Но, узнав, что Нина исчезла, по-настоящему испугался. Ему стало совсем плохо. Отца забрали в реанимацию, и вскоре Кате сообщили, что он умер. Она расплакалась, растерялась, Вадим утешал ее как мог. Что было делать? Пришлось обратиться к Ильчукам и сотрудникам Василия Федоровича. Помогли организовать похороны. А вчера, после похорон и поминок, ей сообщили о девушке, которая третий день пребывает в шоке. Катя тут же помчалась в больницу и увидела, наконец, сестру.

Рассказав все это, Катя принялась кормить Нину, приговаривая: