Владимир Мономах - Борис Васильев

Это требовало основательных размышлений, и Мономах собрал друзей совсем не для пира, а для разговора, дальновидно отправив хана Иляса в разведку: нет ли где поблизости какой опасности?

— Мой отец, великий князь Киевский Всеволод, наставлял меня не столько громить половцев, сколько выдавать замуж за наших воинов красных девок половецких и женить их молодцев на русских красавицах.

— Ну уж нет!.. — решительно отверг такую возможность воевода Железян. — Они будут грабить наши селища и угонять в полон наших девок, а мы — глядеть на это? Нет, так не будет!

— Это бесконечная и бессмысленная бойня, — спокойно возразил Мономах. — От нее страдают как русские, так и половецкие женщины и дети…

Неизвестно, как бы они тогда порешили, если бы не случай.

А случай, как известно, есть пересечение двух и более причинных рядов. И таковые ряды беззвучно пересеклись в зале совещаний Боярской думы.

Едва старейшина открыл заседание, как в залу без всякого уведомления вошел великий князь Киевский Святополк Изяславич.

— Полоцкий князь Улеб перекинулся на сторону поляков и сдал им Полоцк!

Думцы, возмущенно зашумев, повскакали с мест. Старейшина громко прикрикнул на нарушителей порядка, и все тотчас же сели.

— Продолжай, великий князь.

— Я прошу Боярскую думу поручить поход на Полоцк князю Мономаху.

— Я полагаю, что великому князю Киевскому ближе к Полоцку, чем князю Мономаху.

— Мои дружины на границе с Дикой Степью сдерживают натиск половцев.

— Что-то мы не слышали о таком натиске… — начал было кто-то из бояр.

— Заняты!.. — рявкнул Святополк. — Мои дружины заняты на границе, а князь Мономах бездельничает в Чернигове!..

После долгих препирательств великий князь все же настоял на своем. И в тот же день отправил в Чернигов повеление, подтвержденное Боярской думой, о взятии Полоцка.

Князь Мономах получил повеление поздним вечером, когда все друзья его уже отдыхали.

— Пошли за ханом Илясом, — посоветовал Меслим. — Без конницы не обойтись.

— Добрый совет, — согласился Мономах.

И немедленно послал за ханом Илясом. А до приезда хана решительно разбудил своих друзей.

— В чем пожар? — недовольно спросил Железян.

Мономах молча сунул ему повеление великого князя. Пока воевода читал, явился хан Иляс.

— Звал, мой князь?

— Выручай, сынок, — Мономах вздохнул. — Великий князь вместе с Боярской думой требуют взятия Полоцка и наказания князя Улеба.

— А ведь великому князю до Полоцка куда как ближе, — усмехнулся Ратибор.

— Это — повеление.

— Завтра с рассвета выступлю, — сказал хан Иляс. — Прямо на Полоцк.

— Великий Киевский князь опять тебя подставляет, — заметил Меслим.

— Это — повеление. Всё!.. Завтра выступаем вослед хану Илясу.

На следующее утро выступить не успели и выступили только на третий день. Шли быстро, без обозов, перекусывали в седлах. И через день утомительной скачки достигли Полоцка.

И остановились: Полоцк был никем не тронут, тих и спокоен.

— Может, Иляс не дошел?.. — ахнул Мономах.

— Дошел, мой князь, дошел, — успокоил Меслим.

— Да вон он, — громыхнул Ратибор.

К ним пешком подходил хан Иляс.

— Быстро вы…

— Почему Полоцк не окружен?

— В нем — князь Улеб, зачем же окружать? Ждет нас на пир свадебный.

— Так это же повеление!

— Какое повеление может быть, когда князь Улеб счастье свое нашел?

— Говори толком!

— Толк в том, что князь Улеб влюбился в полячку и готов был за нее отдать город Полоцк. Вено называется, да? Я его отговорил.

— То есть?.. — Мономах решительно ничего не понимал. Впрочем, остальные тоже.

— Я его убедил, что легче и проще украсть девицу, а город не трогать и никому не отдавать. Любовь!..

Мономах оторопело молчал.

— Любовь, мой князь… — шепнул Меслим.

— Какая любовь?

— Та, что сильнее всего в мире. Так, кажется, ты говорил?

— Ну?..

— Я украл невесту, она счастлива, он счастлив, их обвенчали, и город цел, — спокойно и терпеливо втолковывал хан Иляс. — И я…

— Дай я тебя расцелую!.. — взревел Ратибор и прямо с коня свалился на Иляса.

А великий князь Киевский Святополк Изяславич бегал по дворцу и орал, что князь Мономах не исполнил его повеления, не разгромил Полоцка и не привел в Киев князя Улеба в цепях. За неисполнение повеления Мономаху угрожало изгнание из пределов Руси. Это суровое решение подлежало утверждению в Боярской думе, куда великий князь и явился.

Там он сразу же начал кричать на думцев, но в ответ старейшина Думы заявил, что Дума категорически отказывается от разговоров в таком вот тоне. Пока старейшина и великий князь Киевский препирались, Свирид примчался одвуконь в Чернигов, где и рассказал побратиму о том, что происходит.

— Тебе грозит изгнание, мой князь. Святополк мелочен и злопамятен.

— Я поеду с тобой в Киев, Свирид, — сказал присутствовавший при разговоре Ратибор. — Я отвечаю за спину князя Мономаха, и я был в Полоцке.

— Добро, боярин, — улыбнулся начальник лучшей разведки. — И тоже одвуконь?

— Одвуконь, — вздохнул наместник Святополка. — Так скорее.

Отказавшись от обеда, они тотчас же выехали в стольный град. Обе лошади пали под Ратибором, но примчались они быстро, и тут же, натощак («Терпи, боярин, злее будем!..» — весело крикнул Свирид), заявились в Боярскую думу.

Громкие голоса отвердели за минувшее время. Думцы прямо с мест задавали великому князю Киевскому вопросы, жестко требуя от него подробных ответов.

— Кто тебе доложил о Полоцке? — настырно спрашивал юный боярин.

— Я не обязан отчитываться! — кричал великий Киевский князь.

— Обязан, — негромко, а потому и отчетливо сказал думец Добрыня.

— Я… — начал было великий князь и вдруг замолчал, увидев вошедших в Совещательную залу Свирида и Ратибора.

— Прошу слова для разъяснений, старейшина, — поднял руку Свирид.

— Пусть говорит начальник тайной разведки, — тотчас же сказал старейшина.

Все примолкли. Свирид в упор глянул на великого князя.

— Город Полоцк цел и невредим, — негромко начал он. — Князь Полоцка Улеб тоже цел и невредим. Он недавно женился на горячо любимой девушке, обвенчался с нею по православному обряду и принес жене и Господу Иисусу Христу клятву никогда не оставлять свою жену в болезнях, невзгодах и горестях. Мой побратим князь Владимир Мономах не разрушил Полоцка, когда разобрался, что дело касается самого святого — любви. Князь Мономах благословил их любовь, присутствовал на венчании и свадебном пиршестве, и я хочу спросить: за что великий князь требует его изгнания?