Знаю, ты хочешь - Елена Сокол

– Нет! Нет!

– Я не знаю, что он сделал с моей сестрой, но я это выясню. Ты можешь мне помочь, если захочешь. Или не помогай – твоё право. Но помни, что, кроме меня, тебя никто не сможет от него защитить.

– Я не верю! Я тебе не верю! – Слышу я собственный крик.

Слезы застилают мне глаза, щиплют веки.

– Тогда вспомни. – Говорит Алекс, когда нож выскальзывает из моих рук и падает к его ногам. – Вспомни, что было в тот день, восемнадцатого марта. Вдруг твой муж вел себя необычно. Вспомни, Ханна!

Я дрожу всем телом, слушая его удаляющиеся шаги. Алекс уходит и забирает с собой всё хорошее, что было когда-то в моей жизни. Он забирает с собой весь мой воздух.

Глухо хлопает входная дверь, и я падаю на колени и начинаю отчаянно рыдать.

– Да, многое будет зависеть от результатов гинекологических и урологических исследований, но пока я не вижу особенных сложностей для вас, как для пары, чтобы завести ребенка.

Мы сидим в кабинете врача, Макс держит меня за руку.

– Необходимо заполнить бланк анкеты. – Врач придвигает к нам листы.

– Что там?

– Сведения о заболеваниях, которыми страдали или страдают оба партнера. Как вы понимаете, это очень важно на этапе планирования.

– Я понимаю.

– После комплексного обследования мы составим план и график процедур, если они понадобятся.

Я отстраненно смотрю в окно.

Марисса ждала ребенка от моего мужа. Не нужно никаких анализов – у него все в порядке со здоровьем. Видимо, в какой-то момент у них произошел незащищенный секс, и девушка забеременела. От моего мужа… От Макса! Господи, почему так больно осознавать это?

– О чем я обязательно должен вам напомнить? О том, что настрой пары составляет половину успеха в зачатии ребенка. Если женщина постоянно находится в стрессе, у нее не получится зачать. Но иногда стоит только снять раздражающие и угнетающие факторы, и вуаля! – Доктор жестикулирует, глядя на меня, а я смотрю куда-то сквозь него. – И даже самые хорошие прогнозы могут остаться нереализованными, если нет доверия к партнеру или к врачу.

Он говорит еще что-то, а я лишь перебираю в памяти все моменты, когда мой муж возвращался домой из так называемых командировок. Теперь все его слова и все его улыбки кажутся мне фальшивыми. Он ставил чемодан на пол, принимал душ, а потом занимался со мной сексом так активно, будто действительно сильно соскучился. Будто и не было никаких других женщин. Вот почему я ни о чем не догадывалась.

– А теперь я должен поговорить с Ханной наедине. – Улыбается доктор. – А вы пока можете пройти в двести пятый кабинет для сдачи биоматериала.

– Конечно, – неохотно соглашается Макс.

Стискивает мою руку и отпускает. Встает с кресла и направляется к выходу.

Когда дверь за ним закрывается, врач наклоняется на стол:

– Я много лет занимаю эту должность, и, знаете, какое главное наблюдение я сделал за эти годы?

– Какое? – Безразлично произношу я.

– Большинство женщин тащат своих мужей сюда чуть ли не на аркане. Глаза у этих женщин горят, они фанатично хотят забеременеть. Задают мне десятки вопросов – об анализах, питании, подготовке и знают всю терминологию. Эти женщины рассказывают мне о тестах на овуляцию, которые делали, и досконально знают свой цикл. А их мужья ерзают на стуле, смотрят на часы и нервничают. Редко встретишь такую пару, как ваша.

– Говорите прямо, доктор.

– Уверяю, вы можете быть со мной откровенны. Вы не хотите ребенка, Ханна?

Я вдыхаю, и моя грудная клетка наполняется прохладным воздухом. Выдохнуть сразу не получается – оказывается, это еще больнее, чем вдохнуть.

– Нет, – надтреснуто отвечаю я. – Не хочу.

– Тогда, может… – он разводит руками. – Сэкономим деньги вашего супруга?

– Нет, доктор. – Я отрицательно качаю головой. – Выжмите из него столько, сколько только сможете. Мой муж не постоит за ценой. Только… – Я бросаю взгляд в окно, а затем возвращаю его на врача. – Я хочу попросить отсрочки.

– Какого рода? – Его брови взлетают вверх.

– Скажите ему, чтобы не притрагивался ко мне несколько дней. Это вредно для меня, это исказит исследования или еще что-то – любая чушь сойдет. Он вам поверит, вы же крутой специалист.

Врач опускает очки на кончик носа и хмурится.

– Вы понимаете, о чем просите?

Я киваю.

– Просто отсрочка, доктор. Мне нужно время, чтобы решиться.

Мужчина с шумом выдыхает, затем разводит руками, но не произносит ни звука. Видно, что колеблется.

– Вопрос жизни и смерти. – Тихо говорю я. – Никто не узнает. Обещаю.

– Хорошо. – Сдается он.

– Ты будто не со мной. – Шепчет Макс, обнимая меня.

Мы лежим в темноте на супружеском ложе, и я съеживаюсь, представляя, как этими самыми руками он обнимал других женщин. Что он говорил им в эти моменты? Клялся ли он им в любви или просто трахал?

Глупо обижаться, ведь я и сама изменила ему, едва только подвернулась такая возможность. Но мне сейчас все равно больно и дико. Я не могу поверить, что Макс мог вести себя подобным образом, не могу допустить даже мысли о том, что он мог причинить вред кому-то. Или…? Нет, нет, нет, нет!

Нельзя жить с монстром и не заметить этого. Даже если постоянно оправдываешь его, даже если видишь то, что хочешь видеть. Нельзя. Нет?

– Я просто переживаю из-за анализов. – Вру я.

– С ними всё будет хорошо. – Уверяет Макс. – Ведь мы с тобой оба молоды и здоровы, так?

– Да. – «Особенно ты», – проносится у меня в мыслях.

– Я с тобой, милая. – Его руки гладят мои предплечья. – Не переживай.

– Ты не сказал, как дела на работе. – Выдыхаю я.

– На работе? – Удивляется он.

– Да. Что нового в офисе? – Спрашиваю я, утыкаясь носом в подушку.

– Да ничего, как обычно. Суета, слежу за выполнением плана, готовлю документацию по новым проектам. Ничего интересного.

– Ясно. – Я закрываю глаза.

Стараюсь дышать ровно, чтобы заставить его поверить, будто уже уснула.

– Любимая моя.

Через полчаса Макс засыпает, и я высвобождаюсь из его объятий и отодвигаюсь на край кровати. Слезы неумолимо выступают на глаза, нос закладывает, и становится трудно дышать.

Глядя в потолок, я лежу и прошу мозг перестать рисовать мне страшные картины многочисленных измен мужа и лицо несчастной Мариссы. Снова и снова вижу ее улыбку и слышу голос Алекса. Я не знаю, чему верить и как дальше жить. Мне страшно.