Мио-блюз - Кристина Ульсон

— Отрадно слышать, — сказал я. — Но почему они решили переехать?

Герман опять посерьезнел:

— А вот это весьма щекотливая история. Спроси лучше у Дидрика, если тебе интересно.

Я попытался отшутиться. Что ни говори, Герман человек довольно толстокожий.

— Да ладно! Он что, другую завел? Поэтому?

Герман поднял голову, нисколько не смягчившись от моей дурацкой шутки.

— Вовсе нет. Дидрик никогда бы так не поступил.

В отличие от мужчин вроде Германа и меня самого, подумал я.

Проглотил ложку супа. На вкус сущая бурда.

— О’кей. Не стану совать нос в чужие дела, — сказал я.

Герман еще больше посерьезнел:

— Как я уже говорил, на такие вопросы я отвечать не могу.

Ничего, кто-нибудь другой ответит. Потому что теперь мне и вовсе загорелось узнать, отчего Дидрик переехал в Данию.

Ладно, сделаю последнюю попытку:

— Понятно. Спасибо, что рассказал про Данию. А то я что-то занервничал, когда услышал разговоры про Флемингсберг. Думал, Дидрик перестал держать марку.

Я улыбнулся собственной шутке и проглотил еще ложку мерзкого супа.

— Да ты что! Дидрик переехал во Флемингсберг?

Эта идея развеселила Германа не меньше, чем меня.

— Один из знакомых утверждал, что его мальчики ходят в тот же садик, что и сынишка Дидрика. А садик расположен во Флемингсберге.

Герман подозвал официанта, попросил счет.

— Себбе действительно посещал садик во Флемингсберге, — сказал он. — Но не очень долго. Их прежний садик в начале минувшей весны закрылся. И по-моему, к счастью. Тогда нападки на Дидрика слегка поутихли. Anyway[12], Ребекка получила временную работу в муниципалитете Худдинге. И они решили, что будет удобно устроить мальчика в тамошний детский сад. На какой срок был рассчитан этот план, я не знаю. Ведь все так быстро поменялось… на Данию. И под конец Себбе подолгу был дома.

Нападки. Так он называл попытки встревоженного персонала детского сада выяснить, что происходит с ребенком?

— Почему он был дома?

Я слишком поторопился задать вопрос и снова увидел, как Герман замкнулся. Официант принес счет, он расплатился.

— Я же сказал, что не могу говорить об этом. Было… просто ужасно. Но сейчас намного лучше. Это все, что тебе надо знать.

С этими словами он распрощался. Я был недоволен. В истории с переездом Стилей в Данию стоит копнуть поглубже. Есть в ней что-то… пугающее. Я не остановлюсь, пока не найду ответа.

* * *

Мысли в моей голове кружились вихрем, словно взбудораженные штормом. Я приблизился к чему-то похожему на правду, это ясно. Но недостаточно. Именно сейчас, когда угроза взятия образца ДНК, подоплеки которой я не понимал, неуклонно подступала все ближе.

Короткий ответ Дидрика не давал мне покоя.

Не волос.

Не волос.

Остаются слюна, кровь и сперма. Но я не целовал Фредрика Уландера, не трахал и не пачкал его кровью. Если моя ДНК оказалась на теле Фредрика, значит, ее поместил туда кто-то другой. Может быть, когда выяснилось, что “порше” стоит в сервисе и через него меня к этому преступлению не привяжешь.

Но кто снабдил их слюной, кровью или спермой, если какая-то из этих жидкостей обнаружилась на трупе? Я машинально осмотрел свои руки, потом потер лицо. Никаких ранок. Я даже вспомнить не мог, когда последний раз порезался. Плевать я тоже почем зря не плевал, да и кто будет собирать слюни с тротуара?

Не волос.

Не кровь и не слюна.

Стало быть, сперма. Но ведь и ее достать не так-то просто. Если не проникнуть ко мне в квартиру и не искать пятна на простынях. Люси единственная, с кем у меня бывает незащищенный секс. Несмотря на все заверения девиц, что они принимают противозачаточные таблетки, я всегда использую презерватив.

Вот оно.

Вот долгожданный ответ.

Почему было так важно, чтобы я переспал с Ракель Миннхаген?

Внутри все перевернулось, когда я впервые нащупал вероятный ответ: чтобы получить мою ДНК.

За долгие годы было довольно много случаев — больше, нежели мне удобно признать, — когда я боялся, что Люси бросит меня по-настоящему. В смысле откажется работать со мной, откажется спать со мной. Такая ситуация возникла, когда я рассказал, что застрелил тинейджера, а потом похоронил его. И еще раз, когда я явился в ее кабинет у нас в конторе и сообщил, к какому пришел выводу:

— Я знаю, что́ было нужно Ракель. Не информация. Моя сперма. Понимаешь? Вот мерзость.

Я думал, она успела закалиться и не станет реагировать. Идиотизм, но я правда так думал.

Люси и бровью не повела. Просто сидела за своим письменным столом и смотрела на меня так, будто в этот миг до нее дошло, что на самом деле я марсианин.

Я заерзал на стуле. У Люси посетительские стулья очень маленькие. Невозможно отделаться от ощущения, что вот-вот соскользнешь.

— А как, Мартин? — спросила она.

— Что “как”?

— Как она добралась до твоей спермы? Ты ведь не носишь ее с собой в кармане.

Она откинулась на спинку кресла, не сводя с меня взгляда, который мог бы потопить авианосец. Издевается, что ли?

— Не пойму, в чем проблема, — сказал я. — Ты же знала, что я с ней переспал. Я…

— Когда?

— Тебе и это известно. В тот день, когда встречался с Дидриком в “Пресс-клубе”. И второй раз, через несколько дней.

— Довольно давно. По-твоему, она с тех пор хранила твою сперму в холодильнике?

— Н-ну да. Вообще-то не знаю. Главное, она имела к ней доступ.

Имела доступ. Крайне неудачная формулировка. Люси незамедлительно к ней прицепилась:

— В таком случае мы опять там же, где начали. Как, черт побери — извини за выражение, — она могла получить твою сперму, Мартин?

— Не пойму, о чем ты, — сердито сказал я. — Когда трахаюсь, у меня случается оргазм. Что тут такого чертовски удивительного?

— Ничего. Но неужели ты настолько глуп, что не пользуешься презервативом!

Люси редко кричит на меня, однако сейчас она кричала. Совершенно без причины, как мне казалось.

— Хорошего же ты мнения обо мне, — сказал я. — Ясное дело, я пользуюсь презервативом.

Сперва Люси была озадачена. Потом, кажется, едва не расхохоталась. Неизвестно, что хуже.

— Тебе четырнадцать лет или как? Господи, только не говори, что ты бросаешь презервативы на пол. Я потеряю к тебе всякое уважение.