Дом, который подслушивал - Мейбл Сили

Мистер Грант, казалось, задумался, устремив взгляд на Баффингэма.

— Совершенно верно,— спокойно сказал он.

Штром издал удивленный возглас. Чего он никак не ожидал, так этого ясного, утвердительного ответа. Я онемела, Ходж раскрыл рот и забыл его закрыть. Мистер Грант продолжал:

— Я прошел по коридору и спустился по лестнице в подвал. Но это не имеет к этому делу никакого отношения.

— Позвольте, пожалуйста, судить об этом мне! — прогремел Штром. — Может быть, вы скажете, почему бродили среди ночи?

— Конечно. Я что-то услышал.

— Так, так. Значит, вы тоже что-то услышали!

— Во всяком случае, мне так показалось. Что-то очень своеобразное. Вероятно, вы будете смеяться надо мной. Я тоже не мог бы представить себе, почему кто-то должен делать такое среди ночи… — Он пожал плечами. — Это был какой-то чрезвычайно странный шум… как будто кто-то что-то чистил щеткой… да, это единственное, с чем я могу сравнить этот звук… это была чистка… среди ночи.

— Так, значит, вы слышали шум какой-то щетки, — сказал Штром угрожающе-спокойным тоном.

— Иначе я не могу его охарактеризовать.

— И вы молчали об этом и во вторник, и в среду!

Мистер Грант, моргая, уставился на Штрома.

— Но ведь это несущественно!

— Наоборот! — прогремел Штром. — Кто в понедельник ночью тщательно подмел подвальную лестницу, тот и совершил нападение на мисс Дакрес!

На лице мистера Гранта отразилось удивление.

— Значит, кто-то действительно подметал? Тогда, выходит, я прав.

— Конечно, вы правы! Почему, черт побери, вы молчали об этом?

— Я впервые слышу о том, что подвальная лестница была подметена, — кротко объяснил Грант.

Этим Штром был сражен. Мы все раскрыли рты, чтобы что-то сказать, но молчали, как в тихом взаимном согласии.

Вероятно, Грант действительно ничего не знал о недавно подметенной лестнице. Во время его допроса об этом не упоминалось, а Грант был не из тех, кто болтает с другими постояльцами дома.

У Баффингэма был совершенно безразличный вид. Во всяком случае, он отнюдь не был поражен. Уэллер при реконструировании преступления сегодня во второй половине дня был захвачен врасплох.

— Тогда я ничему больше не удивляюсь! — беспомощно проворчал Штром.

Затем он взял себя в руки и объяснил свою версию покушения на меня.

Грант кивнул.

— Все очень хорошо сходится. Как я только что сказал, я услышал шум — будто что-то чистили или подметали. Мне стало, конечно, любопытно, что же происходит в доме. Я решил выяснить, в чем дело, и спустился в подвал. Но ни в чулане, ни в кухне миссис Гэр я не обнаружил ничего необычного. Я опять вернулся к себе, так как подумал, что ошибся.

— Во всяком случае, вы не сочли своим долгом предупредить других жильцов. Например, присутствующую здесь мисс Дакрес.

— Честно говоря, нет. Я считал, что она хорошо защищена. Эти стулья под ручкой двери…

— Откуда вы это знаете? — прервал его Штром.

— Я услышал это.

— Выражайтесь, пожалуйста, более понятно. Что вы услышали?

— Я, кажется, забыл упомянуть о том, что мисс Дакрес и еще кто-то, вероятно мистер Кистлер, пришли домой в то время, когда я находился в подвале. Я слышал, как мисс Дакрес крикнула, что все в порядке. Я слышал также, как она запирала дверь и двигала по комнате стулья. Было совершенно очевидно, что мисс Дакрес подставляла их под ручку двери.

Мистер Грант, моргнув, посмотрел на меня, и я покраснела, вспомнив о том количестве рома, которое я тогда выпила! Он дружелюбно улыбнулся.

— Эти молодые люди были очень… хм… возбуждены. Вполне понятно и вполне нормально для молодых людей… Естественно, я не хотел, чтобы они меня увидели, поэтому я подождал несколько минут, прежде чем снова подняться к себе.

Грант со стоическим спокойствием встретил недоверие Штрома. Штром переводил взгляд с одного на другого, пытаясь скрыть свое смущение.

— Все это звучит совершенно неправдоподобно! — сказал он наконец.— Тут что-то не так! Мистер Грант, вам придется объясниться. В три часа ночи обычно не бродят по дому.

— Я понятия не имел, сколько было времени.

— Но молодые люди вернулись домой именно в это время.

Штром обратился к Баффингэму:

— Это не соответствует вашим показаниям.

— Я сказал только то, что знаю. Возможно, я читал дольше, чем обычно. Наверное, долго не мог заснуть. Не знаю.

— Похоже, здесь никто ничего не знает! — проворчал лейтенант. — Грант, вы пошли в подвал не потому, что услышали шум! Вы сами создали этот шум! Это вы подметали лестницу!

Мне показалось, что Штром надеялся принудить к признанию каждого из них. Он сверлил взглядом, напирал, снова и снова повторяя свои обвинения. Но мистер Грант последовательно отстаивал свои показания. Он становился все более утомленным, слабым, разбитым, но держался стойко.

В конце концов Штром сдался.

— Черт побери, я сыт всем этим по горло! — в бешенстве прохрипел он. — По мне, пусть вас всех здесь поубивают! Отправляюсь домой и ложусь спать.

Он встал, вышел из комнаты, бормоча что-то сержанту, и с треском захлопнул за собой дверь.

Мы, четверо оставшихся в моей комнате, растерянно смотрели друг на друга. Все казались совершенно опустошенными. В душе мне было жаль мистера Гранта, и я сказала ему то, о чем сегодня вспоминаю с большим удовольствием.

— Никогда не поверю, что на меня напали вы, мистер Грант. Ничто на свете не может меня убедить в этом!

— Вы правы, мисс Дакрес, — кротко кивнул он.

— Черт бы побрал всю эту полицию! — проворчал Баффингэм. — Я иду спать. — Он с угрюмым видом вышел и побрел по лестнице.

Ходж и мистер Грант тоже поднялись со своих мест.

— Не стану проявлять учтивость и просить вас остаться, — сказала я. — Вы оба смертельно устали. И я тоже!

Я проводила их до двери. Проходя мимо стула, на котором сидел Штром, я наклонилась, чтобы поднять что-то, лежавшее на полу. Это был лист бумаги.

— Надо надеяться, вы оба будете спать спокойно и крепко. Под охраной полиции можно… Послушай, Ходж, смотри-ка, ведь это прощальное письмо, которое записал по памяти Уэллер… Письмо Розы Либерри. Должно быть, выпало из кармана Штрома.

Кистлер, склонившись через мое плечо, прочитал его. Мистер Грант тоже проявил живой интерес. Он прочитал эти трагические строки и, не вымолвив ни слова, опустился на пол.

— Боже мой, он упал в обморок! — закричал Кистлер. — Помоги мне уложить его на диван.

Мистер Грант оказался легким как перышко. Из холла пришел нам на помощь дежурный детектив, и мы втроем попытались привести в чувство этого пожилого человека. Наконец он пришел в себя, но лежал неподвижно. Он был смертельно бледен, однако глаза его блестели.