Грозовой перевал - Игорь Афонский

– Неплохая идея! Но у меня есть свой!

Они стали пробираться в конечную часть пассажирского состава. Вот мимо промелькнуло несколько свободных купе. Они двигались дальше. Вот купе с первым типом. Он лежал в обнимку со столом. Скоро остановка. К другому выходу, им навстречу идёт ещё одна пассажирка. Это мусульманская девушка, одетая во всё чёрное: головной убор, строгая одежда, длинная юбка. Когда до них оставалось уже несколько шагов, Мусса внимательно посмотрел на неё, что-то в её образе насторожило его. Она шла к ним, шепча тихо, про себя молитву! Он вспомнил её, она была наёмницей в одном военном лагере.

– О! Аллах! – успел, догадался он, выхватил свой пистолет из-за пояса и выстрелил. Этого было недостаточно, она медленно продолжала двигаться. А под верхней одеждой молодой женщины был целый арсенал взрывчатки направленного действия. Подобное взрывное устройство было применено при покушении на президента Индии, Индиру Ганди. Девушка сползала на пол, машинально цепляясь руками за поручни. Вот прозвучал громкий отчётливый щелчок, это пояс вокруг тела сработал, его механизм был давно запущен в действие. В их сторону были направлены несколько трубок, из которых должны вылетать металлическая стружка и гвозди. Мусса знал этот тип устройства, он проходил на учебных занятиях подобный пример закладки. Поэтому он быстро ринулся, чтобы спрятаться. Он просто увёл свою спутницу в сторону, защищаясь вагонной перегородкой купе.

Что потом произошло? Этого нельзя было бы описать простыми словами! Состав остановился, но сделано это было из-за невероятного по своей силе толчка. Предпоследний вагон колыхнуло, потом послышался взрыв, стёкла вылетели из окон вагона, потом в соседних от железной дороги зданиях посыпались стёкла из окон.

Машинист резко отреагировал, остановил дизель. Конечно, порядок был совсем иным, именно взрыв стал причиной толчка и остановки, но господа, встречающие поезд на станции, видели всё так и не иначе. Потом до них донеслось всё остальное, и вонь, и гарь, и крики оставшихся в живых пассажиров. Что касается вагона, то там, внутри, всё было в месиве из крови, гвоздей, остатков деревянной и матерчатой обшивки. Саму смертницу взрыв порвал на две половины, но другие люди почти не пострадали. Они находились далеко от смертницы. И были защищены деревянными и пластиковыми переборками.

* * *

Прошлое нахлынет, захлестнёт своим присутствием. Давно уже нет всесильного родственника. Мусса не опасается мести, но память не даёт ему покоя. Он, как и в прежние дни, стремится приехать на могилу «его Панночки». Оказалось, что у неё была дочь от первого, единственного брака. Мусса видел её мельком. Не зная о семейном родстве, он мог бы сейчас спутать её с матерью, которую так хорошо знал.

Сначала он не стремился познакомиться с девушкой, но однажды они столкнулись на одной аллее кладбища. Он возвращался с места, где возложил букет желтых тюльпанов, в этот момент она подъехала на своей машине, вышла, и они увидели друг друга. Он с опрятной бородой, в светской одежде. Уже натурально седой, ухоженный. Она, как положено юной леди, в дорогом, строгом костюме, в шляпке, с букетом ярких, красивых роз. До этого момента она часто находила на могиле своей матери свежие цветы.

«Сторож тоже говорил о каком-то господине восточной внешности. Это вероятно был он!» – решила она! Смерть близкого человека мучила её долгие годы. Нелепое убийство на улице, и не преступниками, а офицерами полиции. Это какая-то нелепость. Газеты раздули кошмарный скандал из этой истории. Шумиха была невероятная. Благо, что фамилии у них были разные, девочку оставили в покое. Отец никогда не рассказывал о матери. Чем она занималась, дочь так и не догадывалась.

– Постойте! Можно вас отвлечь на одну минутку! – крикнула она ему вслед.

– Вы меня понимаете? Вы меня слышите?

И он обернулся, её взгляд оборвал у него всё внутри, словно чем-то полоснул по сердцу, тяжёлым и сильным.

«Как они похожи!» – только и пронеслось в его голове.

– Да, мисс! Я вас внимательно слушаю!

– По-моему, нам пора поговорить! У меня накопилось много вопросов, на которые очевидно некому ответить, кроме вас. Это ведь вы тот самый неизвестный, о котором писали газеты? А потом дружно замолчали! Не так ли?

– Да, мисс! Я был знаком с вашей матушкой в то время. И то, что случилось, лежит тяжёлым бременем на моей душе. Поверьте, если бы можно было что-то изменить, я бы отдал всё ради этого! Вам нечего стыдится того, что произошло! Сейчас уже трудно всё это объяснить. Но вашу мать вынудили поступить так. Это были люди или обстоятельства, а теперь это уже не важно. Я хорошо относился к ней. Простите, теперь я должен вас покинуть. Вот моя визитка, позвоните потом, если найдёте нужным. Я в Европе буду недолго!

Он откланялся и ушёл, за воротами парка его ждал автомобиль с нанятым шофёром. На визитке было указанно только имя, семейный герб, телефон личного секретаря. Муссе стоило огромных денег замять скандал вокруг имени своей любимой. Газетам была предложена версия перекрёстной стрельбы, в результате которой погибли офицеры и женщина. Офицеры сами попали под обстрел.

По иронии судьбы муниципальное кладбище находилось там же, и могилы офицеров были не так далеко. Мусса тоже посещал могилы этих офицеров, приносил им цветы, когда приезжал в город. Он иногда стоял рядом, потом уходил к Панночке. Дети этих полицейских давно выросли, получили образование. Мусса помог найти им работу, считал их своими подопечными, но надзор осуществлял ненавязчиво, со стороны. Но однажды он был в семье одного погибшего офицера, его там знали как пострадавшего, которого спас их отец. Офицер спас постороннего прохожего ценой своей жизни.

Так вот, его пригласили гостем на свадьбу старшего сына. Потом он регулярно появлялся или просто присылал весточки от себя, интересовался всеми семейными делами, а ему отвечали взаимностью.

Он не хотел, чтобы дети погибших в тот день полицейских в чём-то нуждались, считали себя сиротами. Его прямая помощь принималась с благодарностью. У себя на родине он по-прежнему входил в состав совета племён. Это звание досталось ему по праву рождения. Но страна пережила слишком много потрясений, многое кануло в прошлое, упразднили регалии и звания. Сам совет племени давно бы лишили всякой власти, но люди не хотели терять то, что связывало их в этом сложном мире. Итак, почетный, не номинальный член совета племени, как и его отец, Мусса всегда с удовольствием занимался своей работой. Ему там были рады.

Страна переживала очередную агрессию, новая война переросла в оккупацию. Жить становилось не так спокойно, поэтому Мусса уехал в Европу. Ему нужно было подлечиться, его старые раны давали о себе знать. Он имел в Европе свой дом, содержал штат слуг. Но по привычке он заехал к «Алжирцу» в гости. Тот построил себе новый отель, назвал его в честь своей дочери. Теперь они сидели на открытой веранде, пили кофе, выкурили по сигаре. «Алжирец» стал толстым, добродушным дедушкой. Успешный бизнесмен, он отстроил свою империю, выкупив весь старый район. Он создал целый парк зелени для отдыха, возвёл несколько небоскребов, школу, госпиталь. Уже нет давно его старика отца, уже выросли дети, племянники, появились внуки, а в его доме по– прежнему шумно и людно. «Европейский Компаньон» чувствовал себя на вершине могущества, за его плечами целая империя. Его лучший друг сидит рядом, они слушают музыку. Это играет на скрипке внучка. Мусса похвалил ребёнка, потом повернулся к «Алжирцу»: