Пик - Мерседес Лэки

Я очень хотела поговорить с Джесси. И я очень не хотела говорить с Джесси. Я малодушно отправила ей сообщение, в котором набормотала какие-то соболезнования и всякую чушь вроде «А еще хуже, что мне даже в голову не приходят правильные слова, чтобы сказать их тебе». Под конец послания я разревелась – сначала думала стереть, но потом решила оставить, потому что я же плакала искренне, а не напоказ. И отправила.

Только сообщение ушло, как явился Кент. Выглядел он страшнее смерти. Как будто сутками не спал. Даже думать не хочется, сколько у него случилось вызовов с момента гибели Марка. Похоже, все вызовы были его.

– Ну как ты, детка? – спросил он.

Я раскрыла рот, собираясь сказать «Да ничего», но вместо этого проблеяла тонким голоском:

– Я не знаю, что делать! – И разразилась потоком слез.

– Никто не знает, Радка, – ответил он, тяжело опускаясь на стул. – Я пришел не затем, чтобы ты мне сотворила чудо. – И он беспомощно махнул рукой. И от этой его беспомощности мне сделалось совсем плохо, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Это как видеть бессилие кого-то из Учителей. – Все идет… Как-то неправильно идет. Словно есть нечто большее, но от нас оно скрыто… И провалиться мне на месте, если я понимаю, с какого боку тут подходить.

На его лице отпечаталось отчаяние. Ему тоже так тошно, что хоть плачь. Поэтому нечестно взваливать на него очередное бремя. Я вытерла глаза и села прямо:

– Я хочу вернуться на службу, сэр.

– И думать забудь! – прикрикнул Кент. – Посмотри, что ты с собственной рукой сотворила – и это сидя в кровати! – Он кивнул на мой лубок. – Тебе винтовка отдачей ключицу враз сломает. А дробовик – вторую руку. И если упадешь, тоже руку сломаешь. Или ногу…

– Ну пожалуйста, сэр, послушайте! – взмолилась я. Повернуть время вспять и исправить свои косяки я не могу, так хотя бы сейчас сделаю что в моих силах. – Я отдохнула и восстановилась. Я даю слово: только магия, и больше ничего. А мои Гончие обеспечат мне мягкую посадку, если упаду. Пожалуйста!

– Медики мне голову оторвут, – пробормотал оружейник. Но потом со вздохом согласился: – Ладно. Посиди пока, а я схожу к докторам, попробую тебя вызволить. Нас так мало, что половина раненых на ногах.

Я осталась ждать, пока он договорится с медиками. И тут ко мне пришла Джесси.

Она много плакала, это сразу бросилось в глаза. И походка у нее была такая, будто каждый шаг давался ей с трудом. Но прямо с порога она выдала:

– Не смей, как он, по-глупому насмерть убиваться!

От такой решимости я даже опешила. И невнятно пролепетала:

– Что?

Джесси махнула рукой в сторону медчасти за дверью:

– Ишь, чего удумала: Кенту зубы заговаривать. Нечего насмерть убиваться, даже если совесть неспокойна. – Мне Джесси и рта раскрыть не дала. Она, похоже, заготовила целую речь и вознамерилась во что бы то ни стало произнести ее от начала до конца. – Чего греха таить, я сперва решила: это ты виновата. Кабы не ты, так поди не сунулся бы он в эту проклятую Элиту. Но кабы он туда не сунулся – я-то так и жила бы у своих, и жениться нам никто бы не дал. Поэтому ты вроде и не виновата, выходит. Но я решила: нет, виновата, надо было тебе там быть. И сама же поняла, что чушь это собачья – кому как не мне знать. Будь ты там, переломилась бы как прутик, а ребят все равно бы та тварь ужалила, и он бы все равно… – Она сморщилась, но взяла себя в руки. – А раз уж я тебя не виню, так ты и подавно себя не вини. И не смей убиваться насмерть!

С этими словами она решительным шагом вышла из палаты. А я так и сидела разинув рот.

Меня отпустили в мои апартаменты при условии, что на легкие вызовы я не хожу, только на общие. И что я буду носить такие специальные распорки на руках и на ногах – вроде лубков, но еще амортизирующие удар. Я на все согласилась. После Джессиной речи в голове у меня замаячила какая-то смутная догадка. Кент, вероятно, прав: есть нечто большее, скрытое от нас.

И, вероятно, кое-кто насчет этого большего может меня просветить.

Но сначала… Сначала мне предстоит сделать сенсационное признание. Пора уже раскрыть часть своих секретов.

Я уселась на постели. Рука у меня дрожала, причем вовсе не от слабости. Я набрала: «Оружейник Кент, мы не могли бы встретиться в обычном месте при первой возможности?»

Отправив сообщение, на скорый ответ я даже и не рассчитывала. Но Кент ответил через пять минут: «Через полчаса на старом месте». И я решила, не откладывая, отправиться в садик с прудом. Потому что мне же еще надо взять себя в руки и успокоиться.

Спустя полчаса в сад явился оружейник. Я тем временем крошила в пруд рыбий корм. И изо всех сил отбивалась от воспоминания, как Марк сказал про рыбок: «Не стоит подрывать в них веру». Но воспоминание брало верх. Надеюсь, рыбкам не будет никакого вреда от соленых слез, капающих в их пруд. Заметив Кента, я торопливо вытерла глаза рукавом.

– Зная тебя, Радка, я сразу решил, что вряд ли это что-то заурядное, – заявил он, запирая за собой дверь, и повернулся ко мне. – Ну что, выкладывай.

– Прошу вас, сэр, – сказала я, протягивая к нему здоровую руку, – обещайте выслушать меня до конца не перебивая. Даже если вы рассердитесь и вам захочется меня убить – все равно. Пожалуйста.

На его усталом лице мелькнуло какое-то непонятное выражение. Он сел.

– Хорошо, обещаю. Что бы ты ни говорила, послушать тебя мне всегда интересно.

Я начала с самого начала, с первой встречи с Тирсионом возле поезда. Рассказала, что, по моим ощущениям, он меня преследовал во время Охот, возникая то тут, то там. Потом была вторая встреча, когда Тирсион предупредил меня насчет Аса. Кент, кажется, хотел что-то вставить, но вспомнил о своем обещании и промолчал.

Но когда я подошла к финалу, к нашей последней встрече в Отстойнике, Кент уже еле-еле сдерживался.

Я тщательно избегала называть Тирсиона по имени, только призналась, что Житель открыл мне свое имя и разрешил призывать его. Если это была лишь хитрая уловка, чтобы я выдала путь в штаб… значит, хоть тут у меня достало ума не влипнуть.

– Ну вот, это все, – выдохнула я.

Я сидела, уставившись на коленки, и ждала, когда же оружейник начнет орать. И странно… Но меня отпустило. Наоборот, я даже испытала что-то вроде облегчения. Как будто сняла с себя тяжкий груз.

Оружейник орать не стал.

– Ты сказала, твои Гончие сочли этого… это существо… достойным доверия? – уточнил Кент после долгого молчания. Я подняла глаза. Кент смотрел так, словно настороженно что-то обдумывал.

– Да, сэр, в особенности Мирддин и Гвалхмай, – подтвердила я.

– Гончие Аса.

– Да, сэр.

Нетрудно было догадаться, к чему он клонит, но я предпочла помолчать. Пусть поразмышляет вслух и сделает собственные выводы.