Амурский вальс - Комбат Найтов

– Действительно, Илья Николаевич, на высоте чувствуешь себя совсем по-другому. Как птица, только звук немного громковат.

И тут вновь прозвучал сигнал тревоги: к буксиру с мишенью спешил финский сторожевой катер, зафиксировать нарушение: район не был официально закрыт для плавания всех судов, а остров Сескар недавно был передан Финляндии и «демилитаризован». Сторожевик спешил от Койвисто, там, на Большом Березовом, находилась некогда батарея 152 мм, захваченная Финляндией еще в 1917 году. Там же стояли и пограничные сторожевики финнов, тоже бывшие русские миноноски. Илья подтолкнул начштаба:

– Это – хороший шанс без стрельбы выпроводить отсюда англичан! По машинам! – По радио Илья поднял еще один «шестикрыл» с торпедой, но без радиостанции.

– Передайте Керберу: пусть пройдет низко над сторожевиком и покажет торпеду.

К сторожевику подходили, совершая маневры по скорости и высоте, неожиданно меняя курс и скорость. Дали предупредительную очередь перед его носом, подняв две высоких дорожки от пуль, приказывая остановиться, так как он находился уже в советских территориальных водах, в 11 милях от берега. Затем зависли над ним и сбросили на него капсулу с требованиями следовать к Шепелево, так как они нарушили территориальные воды СССР. Подошедший второй «квадрокоптер», с торпедой под брюхом, привел финнов в полное изумление. Через полчаса «сдали» нарушителя пограничному катеру. Финнов в тот же день отпустили, но сами понимаете, как это дело подхватила мировая пресса! «Куин Элизабет» объявила, что целью ее захода являются порты Финляндии, Эстонии и Латвии, и они вовсе не планируют повторять «ошибки» пограничников Финляндии.

«Бескровная победа» над «Queen Elizabeth» имела много последствий. Во-первых, все пять конвертопланов приняли участие в воздушном параде в Петрограде, взлетали с Петропавловской крепости, тогда она еще оставалась крепостью, а не аттракционом, а летали над Дворцовой площадью. Кербер на подвесной платформе поднял 12 человек на высоту Александрийского столпа, облетел с ними площадь и мягко посадил их в то место, откуда их взяли. Фотографии праздника попали в иностранную прессу, и уже в Москву приехали эксперты комитета ФАИ из Швейцарии, нейтрального государства, которые зафиксировали первые рекорды новой авиационной техники. Швейцарцы стали первыми, кто заключил контракт на поставку вертикально взлетающих невооруженных конвертопланов-спасателей для работы в горах и вооруженных для пограничной охраны (в те годы Швейцария особенно тщательно контролировала собственные границы, предотвращая появление в стране беженцев). Пригодились и те форсированные двигатели, снабженные приводным нагнетателем, которые разрабатывались для установления мирового рекорда высоты для «летательных аппаратов без крыла», как тогда назывались подобные конструкции. Ну и заказ ОГПУ ВЧК, на 600 аппаратов для пограничных войск, обеспечил завод работой на два года. 72 машины запланировал приобрести РККФ, в том числе 12 – складных, корабельных, ими планируют вооружить линкоры, как находящиеся в строю, так и те, которые собираются поднимать в Новороссийске. Но денег у флота не было, смогли приобрести только эскадрилью в 8 машин для Владивостока и четыре для Петрограда. Они – не ВЧК. Так что основным заказчиком стали пограничные войска. Оно и правильно, время – беспокойное, граница на юге и западе буквально горит. Отдельный заказ пришел от КВЖД, Луцкий, ставший ее начальником, в отличие от остальных, сделал предоплату поставки, позволившую быстро организовать серийное производство. А Илья и Виктор сосредоточили усилия на цельнометаллическом самолете с четырьмя двигателями, под который начали закупать оборудование для его производства. Вложенные и, казалось, полностью замороженные деньги начали активно возвращаться, и обеспечили дальнейшее развитие завода. Плюс, на успех предприятия обратили внимание в Москве, в ВСНХ. По личному ходатайству Ленина был выделен участок земли в селе Семеновка под Спасском, в 150 километрах от Владивостока. Строительство авиазавода непосредственно в городе, который в любую минуту мог быть обстрелян с моря, сочли небезопасным. Стройку объявили комсомольской. На строительство выделены 3 миллиона рублей. Закупаемое оборудование позволяло выпускать как металлические, так и деревянные конструкции. Тем не менее полностью в Семеновку производство решили не переносить: завод строило государство, а Приморский завод был частным. Он остался опытным и местом, где располагалось конструкторское бюро «фирмы». Но деньги только выделены, начальником строительства работает товарищ Слуцкий, присланный из ОГПУ ВЧК, часть работ выполняют заключенные, для которых строятся бараки и лагерь. Надобности вмешиваться в процесс пока никакой нет.

Гораздо больший интерес и довольно значительные капиталовложения потребовались для создания четырех центров обучения и технического обслуживания аппаратов. Терять такие деньги было бы просто непростительно, ведь предстояло обучить более 4 тысяч человек, как летчиков, так и механиков. Кроме того, требовалось обслужить большое количество аппаратов, находящихся на гарантии. И это при условии того, что общий уровень обслуживания техники в РККА и в ОГПУ ВЧК находился ниже плинтуса. А система управления у КК-1 и КК-2 была очень сложной. В кабину было выведено минимальное количество «рычагов», которые управляли «газом» и «наклоном» двигателей. Тем не менее существовал «центральный пункт управления», настройка которого требовала «квалифицированного обслуживания» и понимания принципов управления аппаратом. Таких людей требовалось тоже подготовить, чтобы весьма своенравные заказчики не посчитали, что «частники» решили угробить людей и технику. ОГПУ первым заговорило о том, что с большим доверием отнеслось бы к государственной структуре, которая взяла бы на себя эти функции. Но ее не было, пришлось им смириться, что центры обучения строят и обслуживают «частники», взимая за это плату. Поэтому два самых молчаливых участника встречи у Фрунзе прислали письмо, в котором предлагали Илье занять место командующего Дальневосточным авиационным корпусом, обладающего правами создания подобных центров для обучения летно-технического состава и летных школ. Предлагалось и персональное звание «комкор», штатное расписание штаба корпуса и прочая, прочая, прочая. Всего на один «ромбик» меньше, чем он имел в течение пары последних месяцев службы. Был и подводный камень: оперативно он и корпус подчинялся командующему округом, плюс самого корпуса не было, его требовалось сформировать. Для окончательного решения предлагалось приехать в Москву. За положительный ответ на это предложение говорили появившиеся в партийной прессе многочисленные публикации о временном характере НЭПа. Его критиковали со всех сторон: государство жестко контролировало финансовую часть «предпринимательской деятельности», что вызывало кучу недовольства со стороны «нэпманов», но не менее громко высказывали недовольство и «левые» участники процесса, хотя, кроме ностальгии о временах «военного коммунизма», когда они распределяли всё, и от них все зависели, у них ничего не было. Проблема заключалась в том, что государственные заводы и фабрики практически не приносили прибыли, так как простаивали, и наладить их снабжение и какие-то централизованные поставки у государства не хватало имевшегося аппарата. Пока ВСНХ удалось подобрать под себя проектно-конструкторскую деятельность по планам электрификации страны. Но это сулило немалую прибыль в ближайшей перспективе.