Тень драконьего крыла - Ирина Матлак

В какой-то момент он сам отнял мои руки и, повернув ладонями вверх, неверяще на них воззрился.

– Это невозможно… – Кажется, такого потрясения он не испытывал даже от крушения дирижабля. – Ожогов нет…

Заторможенно опустив взгляд, я тоже посмотрела на свои руки и глухо повторила:

– Нет…

Схватив за предплечья, он несильно меня встряхнул и, вновь поймав взгляд, запальчиво произнес:

– Пламя огненных драконов убивает! Никто не может его коснуться и остаться невредим, это немыслимо!

– Весь этот вечер – сплошная невозможность и немыслимость. – Я выдавила некое подобие улыбки.

Судя по выражению лица, Шайрэн понимал не больше моего, и отсутствие ожогов являлось далеко не самым главным из появившихся вопросов. Как он сумел использовать магию, когда вокруг залежи агзарового серебра? Вот вопрос, волнующий в первую очередь и не нуждающийся в озвучивании.

Я не могла найти объяснения своему внезапному порыву его обнять и тому, что в этот момент увидела и прочувствовала. Не знала наверняка, привиделось мне это на фоне стресса от осознания неминуемой гибели или я в самом деле каким-то образом повлияла на магию Шайрэна… Нет, этого быть просто не могло! Каким бы ненормальным ни был сегодняшний вечер, это уже слишком!

Первой очнулась, разумеется, не я. Взяв себя в руки и благоразумно решив отложить все вопросы до лучших времен, Шайрэн сообщил, что мы продолжим путь к сторожке. Темные порождения могли появиться вновь, оставаться здесь было небезопасно, и его слова звучали разумно, но…

– Ты ведь можешь воспользоваться магией, – наплевав на вопящую рассудительность, негромко произнесла я. – Обратись драконом, и уже через час мы прибудем в Райхар’вод.

Он смотрел на меня долго, не мигая, желая не то испепелить своим огненным взглядом, не то прожечь дыру в самой душе.

– Через четверть часа, – наконец возразил он и, глубоко вдохнув, словно переступая через себя, добавил: – Я не понимаю, как и почему произошел этот всплеск. Но, какие бы причины ему ни способствовали, обратиться сейчас я не смогу.

Здравый смысл отправился в бездну, догоняя рассудительность, когда я, не веря в то, что действительно это делаю, приподнялась на носочки, взяла его лицо в ладони и, вновь глядя в глаза, твердо произнесла:

– Сможешь. Ты – сможешь.

Пошли он меня сейчас к чертовой… то есть к дарховой бабушке, я бы ничуть не удивилась и, наверное, даже испытала облегчение. Сама не знала, что на меня нашло: то ли в самом деле сказывался стресс, то ли на меня так влиял этот мир в целом, но сейчас, в эту самую минуту, я отчего-то нисколько не сомневалась в своих словах. Перед глазами все еще мелькали проблески света, и мне казалось: стоит только Шайрэну попытаться вновь призвать магию – и все непременно получится.

Я ожидала чего угодно и думала, что после всего пережитого меня уже ничто не сможет потрясти, но как же была смешна в своих заблуждениях! Потому что Шайрэн, еще несколько долгих мгновений буравящий меня взглядом и будто борющийся со своими внутренними демонами, внезапно сквозь зубы все-таки послал всех к той самой бабушке и… впился в мои губы настойчивым, опаляющим поцелуем.

Последней мыслью была та, что я, он и весь мир сошли с ума, а потом всякая способность связно мыслить была утрачена. И среди холодного снежного царства, среди темных ночных гор разгорелся такой пожар, увидеть который можно было и с другого континента. По крайней мере, именно оказавшейся в таком пожаре чувствовала себя я.

В его поцелуе были голод и неукротимая неистовость, а самое безумное заключалось в том, что я ему в этом ничуть не уступала. Возникшая некогда искра разрослась до буйного, неудержимого костра, захлестнувшего своей мощью, заключившего в тесный, отрезающий все лишнее круг.

Прежде я не то что не испытывала, а даже представить не могла, что поцелуй бывает таким. Да и просто поцелуй ли? Слияние сердец, когда их биение, как и дыхание, вдруг становится одним на двоих. Когда действия неконтролируемы, и пальцы сами зарываются в волосы, губы, приоткрываясь, бесконечно находят другие, и все тело вспыхивает, набираясь пламени от того самого костра…

В какой-то момент перед закрытыми глазами засверкали яркие вспышки, меня плавно откинуло назад, и я, ничего не понимая, как слепой котенок хотела податься вперед, но сильный порыв ветра вынудил остаться на месте.

В голове словно что-то щелкнуло, наваждение схлынуло, и частично присмиревшие эмоции уступили место затуманенному до этого разуму. Не знаю, сколько продлилось обуявшее нас безумие и сколько еще я простояла с закрытыми глазами. Но когда открыла их, окончательно лишилась дара речи и только и могла, что, высоко запрокинув голову, смотреть в теперь уже абсолютно черные, с огненными бликами глаза.

Передо мной, выгнув длинную, покрытую темной чешуей шею, стоял дракон.

Тот, кого я всю сознательную жизнь считала существующим лишь на страницах детских книг, был таким же реальным, как я сама. Череда оцепенений и потрясений накрывала меня, подобно идущим друг за другом волнам, и сейчас мир снова замер, остановив это удивительное и невероятное по своей сути мгновение. Увиденный ранее издалека Эйдан в облике дракона не вызывал в душе такого отклика.

Возникло странное желание протянуть вперед руку, чтобы коснуться, провести пальцами по чешуе, ощутить ее – жесткую, гладкую – своей кожей… но на этот раз я сдержалась.

Временно охватившее меня безрассудство схлынуло, и я не знала, как вести себя теперь. Кажется, такой смеси разнообразных эмоций не испытывала еще никогда…

– Летим в Райхар’вод. – Неожиданно прозвучавший в моих мыслях голос заставил встрепенуться.

Но я, все еще потерянная и не верящая в реальность происходящего, осталась стоять на том же месте.

Внезапно возвышающаяся передо мной громадина расправила крылья и склонилась ниже, делая непрозрачный намек.

– Ну же, Элли. – Звучащий в моей голове голос отдавал усмешкой. – Ни один нормальный дракон не потерпит на себе седока. Но, как ты правильно заметила, сегодняшний вечер – сплошная ненормальность, так что пользуйся моим намерением сделать исключение, пока я не передумал.

Чтобы решиться взобраться к нему на спину, мне потребовались остатки почти иссякнувшего за последний час мужества. Я осознавала, что все испытываемые эмоции отражаются у меня на лице, но в данный момент мне было абсолютно плевать, что кто-то увидит мою слабость. Подумалось, что я и так держусь вполне прилично для той, которая впервые увидела вблизи живого дракона, а до этого несколько раз едва не погибла.

Хотелось бы сказать, что я забралась на драконью спину ловко и грациозно, но это было далеко не так. Пришлось изрядно поднапрячься, с раздражением почувствовать себя мешком картошки и только после этого, ухватившись за острые, торчащие у основания шеи шипы, кое-как устроиться на месте «седока».