Тень драконьего крыла - Ирина Матлак

– При всем уважении, – склонив голову и опустив взгляд, в тон ему ответил старик, – я не подразумевал причастность вашего помощника. Но нам всем известно, что собой представляет его двоюродный брат. То, что Ташар уже долгое время смиренно принимает свое положение и не предпринимает попыток отвоевать престол, – лишь затишье перед бурей. Поверьте чутью старого дракона, буря грядет великая.

На лице Шайрэна не дрогнул ни один мускул:

– Даже если и так, в настоящий момент у нас достаточно других проблем, какими следует заниматься. Раз уж вы заговорили о драконьем чутье, поверьте моему – на этот раз Ташар ни при чем.

Внезапный стук посоха о пол заставил разговор смолкнуть. На некоторое время в тронном зале воцарилась тишина, которую вскоре прервал сам правитель:

– Все вы знаете мою точку зрения. – Глаза Инара, скользящие по присутствующим, опасно блестели. – Все вы в той или иной степени ее разделяете. Но даже если среди вас имеются несогласные, – взгляд на миг остановился на Шайрэне, – последнее слово все равно остается за мной. Настало время драконам выйти из тени и играть по своим правилам.

Снова недолгая пауза и продолжение:

– Через три недели состоится традиционный для отбора бал, куда будут приглашены представители других правящих кланов. Огонь, воздух, земля и пятый элемент будут приняты в Райхар’воде с полагающимися почестями. Но бал станет лишь прикрытием, благодаря которому здесь соберется Великий драконий совет. Только объединившись, мы сможем изменить установившийся в этом мире порядок. Совместными усилиями мы свергнем магов и установим во главе мироуправления свой совет. Драконы получат ту власть, которая должна принадлежать им по праву. Мы наконец отомстим за те долгие столетия лишений, унижений и притеснений! Покараем тех, по чьей милости однажды был уничтожен весь драконий род!

По залу пронесся гул одобрительных возгласов, среди которых прозвучал ледяной, не соответствующий внутреннему пламени голос Шайрэна:

– Намереваешься развязать войну?

Губы Инара сложились в хищную усмешку, морщины на лице стали как будто глубже, и он, крепче сжав посох, ответил:

– Война, не прекращаясь, идет испокон веков. Но на сей раз мы станем действовать осторожно и выступим лишь тогда, когда будем абсолютно уверены в благополучном для нас исходе. Ошибок допускать нельзя. Так что ты скажешь, лорд Райхар? – Выделив интонацией обращение, правитель испытующе на него посмотрел. – Пора решать, на чьей ты стороне.

Глаза советников уже горели тем самым опасным блеском, что и у их правителя, и все они взирали на Шайрэна.

Тот же, сохраняя абсолютную невозмутимость, ровно, но уверенно и с нажимом произнес:

– Я не делю мир на черное и белое. И тем более не желаю окрашивать его алым, потворствуя кровопролитию. Пока существует возможность сохранять и поддерживать баланс, я буду это делать. Но если баланс окажется нарушен и мне придется выбирать, выбор будет очевиден. – Глядя в глаза правителю, он добавил: – Ваше величество.

Утро началось с весны. Я не следила за точными датами, но приход весны был так же очевиден, как существование драконов. Я почувствовала ее с пробуждением, вдохнула с чистым свежим воздухом и увидела в затопивших комнату солнечных лучах.

Всегда любила весну. Она – вечно юная, прекрасная волшебница неизменно наполняла сердце настоящим желанием жить, вдохновляла на перемены и радовала долгожданной оттепелью после успевшей наскучить зимы.

Спала я долго, и, судя по тому, что горничная не пришла меня будить, мне решили дать отдохнуть после ночных приключений. На свежую голову, как это обычно бывает, думалось лучше, а все произошедшее теперь казалось невероятно далеким и произошедшим будто не со мной.

Как и накануне, в ванной я не задерживалась. Не торопясь, но и не растягивая удовольствие, привела себя в порядок. Выбравшись из ванны, закуталась в полотенце и, глядя в настенное зеркало, принялась расчесывать волосы. Из-за того что легла спать с мокрой головой, они спутались, и привести их сейчас в порядок оказалось делом непростым. Я почти справилась, когда внезапно в зеркальном отражении заметила бесшумно появившуюся за моей спиной Клариссу. Вздрогнув от неожиданности, резко развернулась и застыла, держа перед собой расческу.

– Забавно. – Изогнув бровь, фея оценила мое «оружие».

Опомнившись, я медленно опустила руку, положила расческу на полку и, в упор глядя на незваную гостью, спросила:

– Чем обязана такой чести на этот раз?

– Иронизируешь? Зря. Я по-прежнему твой главный и, должна заметить, единственный здесь союзник. – Она испытующе на меня посмотрела и, слегка прищурившись, добавила: – Или ты передумала возвращаться домой?

– Не передумала, – ровно ответила ей.

– Смертные так подвержены влиянию обстоятельств, – не сводя с меня взгляда, произнесла Кларисса. – И так переменчивы. Сегодня вы хотите одного, а уже завтра, побывав в условиях, располагающих к романтике, начинаете желать совсем другого. Чувства не лучший советчик, Элли.

– Я же сказала. – Мой голос прозвучал резко. – Я по-прежнему хочу вернуться домой.

– Умом – да. – Кларисса кивнула. – А чего хочет твое сердце, ты не знаешь. Вернее, знаешь, но не признаешься даже самой собой. То, чего хочет твое сердце, невозможно. Для тебя существует всего два пути, один из которых ведет в прежний мир, а другой – под венец с престолонаследником клана Райхар. Хочешь знать, что думает об отборе сына Инар? Среди всех конкурсанток он выделяет двоих, и ты входишь в их число. А одобрение правителя этого клана решает почти все.

Не дав мне вставить ни слова, она продолжила:

– Ты привлекаешь Шайрэна. Но ведь не можешь не понимать, что он не из тех, кто позволит мимолетному увлечению взять над собой верх. А если вдруг позволит, то худшего исхода для тебя не найти – это тот путь, который в любом случае закончится слезами. Я пришла, чтобы в очередной раз предостеречь. Еще немного, и я верну тебя в Закрытый мир, а пока позволь, я укреплю поставленный ранее блок. Твоя магия…

– Нет! – отрезала я прежде, чем успела подумать.

Кажется, Кларисса была удивлена.

– Нет, – повторила я уже спокойнее. – Не нужно.

Сама толком не понимала, почему отказалась усмирить свою магию, вот только даже мысль о том, что фея снова будет на меня воздействовать, вызывала в душе необъяснимый протест.

– Элли, – снова заговорила она, и ее тон походил на тот, каким обычно дает объяснения строгая учительница, – причины, по которым это необходимо, очевидны, и я…

Вести себя, подобно ученице, я не собиралась, поэтому, не дав ей договорить, спросила:

– Так это все-таки правда? Тому, что Шайрэн сумел обратиться близ агзарового серебра, каким-то образом способствовала моя магия?

То, что ее перебили, явно не привело фею в восторг. Но, сдержав недовольство, она ровно ответила: