Овечья шкура - Елена Топильская

— Я с тобой, — вскочила я, но Коленька усадил меня на стул.

— Нечего. Тебя что, не учили? Следователь не должен лезть в оперативные мероприятия. Мало ли, его брать придется.

— Ерунда, — я вскочила снова. — Я не собираюсь лезть в оперативные мероприятия. Пока вы будете его брать, я посижу в пикете. А вдруг он начнет колоться? Тебе понадобится следователь.

— Ладно, поехали, — смирился Коленька, — но учти, если что, ты действительно будешь сидеть в пикете.

Сержант Романевский, крепенький симпатичный парень, ждал нас у выхода из метро. С Коленькой он поздоровался за руку, а на меня глянул вопросительно, и Васильков представил меня:

— Это следователь прокуратуры, Мария Сергеевна Швецова.

— Маша? — переспросил сержант. — Очень приятно. Саша, — и протянул мне свою руку.

— Мария Сергеевна, — уточнила я, пожимая протянутую руку. В конце концов, откуда сержанту из метрополитена быть знатоком приличий? Ну не знает он, что первой руку должна подавать женщина, ну и фиг с ним. Что это меняет? Но меня резануло это фамильярное “Маша”; это как раз та простота, которая, как известно, хуже воровства. Но тоже не смертельно. Вообще-то я в прокуратуре работаю, а не в посольстве, можно и стерпеть некоторые отступления от дворцового этикета.

— Друг, проводи Марию Сергеевну в пикет, — попросил Коленька, — и давай быстро показывай, где клиент.

Сержант в темпе отвел меня в пикет, где сидел его хмурый напарник, и предложил присесть в продавленное кресло. Я не отказалась; кресло занимало такую удобную позицию, что сидя в нем, я видела всех входящих, а они не сразу обращали на меня внимание. Одного только я не учла, плюхаясь в кресло, — что оно такое низкое. Да еще что-то больно вонзилось мне в филейную часть. Привстав, я обозрела вытертое сиденье, но никаких кнопок и гвоздей не обнаружила и осторожно уселась обратно. Наверное, пружина вылезала из измученного креслиного чрева…

Оставшийся в пикете милиционер и не думал развлекать меня разговорами. Более того, он демонстративно достал большую кружку, налил себе чаю и стал громко отхлебывать, не предлагая мне присоединиться. Ну и пожалуйста, подумала я. Откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и стала собирать воедино кусочки головоломки.

Наш злодей имеет оружие, скорее всего, на законных основаниях, и умеет с ним обращаться. Он стырил студенческий билет у Саши Романова, и я не сомневалась в том, что он же стырил мобильный телефон у господина Островерхого. Совпадение? Островерхий тоже спал в придорожной канаве?..

Мои размышления прервал скрип двери пикета. Дверь приоткрылась, и в крохотную милицейскую комнатенку сразу же ворвался гул махины метрополитена. Я вскинула глаза и встретилась взглядом с Алисой Кулиш, которая, заметив меня, молниеносно захлопнула дверь и испарилась.

— Тебе чего, девочка? — запоздало крикнул ей вслед милиционер. — Второй раз уже приходит, — поделился он со мной. — К Сашке, наверное, он девок любит.

Да, но фамилия его не Петров, с некоторым сожалением подумала я. Тут дверь снова хлопнула — это вернулись Васильков с сержантом. Вернулись ни с чем, это читалось на их расстроенных лицах.

— Ушел, — сказал Васильков, бухаясь на стул, и стукнул кулаком по стене.

— Я думал, что он, как всегда, будет долго там тусоваться, — оправдывался сержант. — А пока я вам звонить ходил, пока мы тут даму в пикет провожали…

— А чего ему тут долго тусоваться, если Вараксина с компанией на рынке уже нет, — с досадой заметил Васильков.

— Ну мало ли, что ему тут надо. Ты ж говорил, он и кроссовки на рынке покупал…

Я уже открыла было рот, чтобы поставить Василькова в известность о появлении в пикете Алисы Кулиш, но почему-то придержала язык. Сама не знаю, что на меня нашло, но сказала я ему про это только тогда, когда мы вышли из пикета.

— Вот чертова девчонка! Что ей тут надо? В Пинкертона играет? Доиграется, — Васильков был не в настроении.

— Она знает, что ее сестра покупала здесь, на “Звездной”, учебник, и скорее всего, познакомилась с убийцей.

— И что? Теперь она тут приключений ищет на свою задницу? Чтоб мы еще и ее труп поимели?

И вот тут-то, после гневной и в общем справедливой реплики Василькова, у меня в голове кое-что начало проясняться.

— Коленька… А что ты сказал этому сержанту? Ты говорил ему про трупы девочек?

— Нет. А что? — испугался Коленька.

— Да ничего, успокойся. Просто не хотелось бы утечки информации. Он ведь именно на “Звездной” работает, мало ли с кем он общается. Еще сболтнет ненароком… И потом, он не один в пикете.

— Я ему сказал, что меня интересует парень по убийству Вараксина. Сказал, что есть информация, что парень крышевал тут… — Коленька нахмурился, вспоминая, что еще он сболтнул в пикете.

— Хорошо. А кстати, как зовут напарника этого сержанта Романевского?

— Сейчас узнаем, — Коленька набрал по мобильнику номер пикета. — Романевского, пожалуйста. Саша, это Васильков из УРа. Как зовут твоего напарника? Да ничего особенного, просто интересуюсь. Вдруг придется обратиться. Как? Петров?! Тоже Саша?!

Коленька растерянно глянул на меня.

— Что будем делать?

— Давай для начала сядем в машину, — предложила я, — и спокойно все обсудим.

Коленьку трясло так, что он не мог попасть ключом в замок зажигания.

— Елки зеленые, — повторял он, — ведь я чуть не прокололся. На волосок был. Хорошо, что я с Романевским разговоры разговаривал за пределами пикета, в основном на улице! Как ты думаешь, он ничего напарнику не слил?

— Надо выяснить, какие у них отношения. И аккуратно обкладывать этого Петрова.

— Нет, ты понимаешь, как все приходится одно к одному?

— Конечно. Вот тебе и “крыша” над коммерсантами. Вот тебе и девятимиллиметровые пули. “ПМ” это был.

— Подожди! Он что, дурак, что ли, из табельного оружия людей валить?

— Он не дурак, Коленька. У нас что, хоть одна пуля есть в наличии? Или гильза?

— Тоже верно.

— Он мне, кстати, сразу не понравился, — наябедничала я. — Бирюк какой-то невежливый. Одно слово, маньяк.

— Точно, — поддакнул Васильков. — Хорошо, что я с ним на контакт не пошел.

— Между прочим, вот откуда у него студбилет Романова и телефон Островерхого. Наверняка оба пьяные попали в пикет. Он их и обобрал. И не надо шастать по придорожным канавам — деньги и ценности сами плывут сюда в карманах пьяных граждан.

— Согласен. Надо проверить его группу крови. По убийству Хворостовской известна группа спермы преступника.

— А как мы узнаем его группу?

— Что-нибудь придумаем.