Страны Белого Слона. Правда и вымыслы - Кирилл Котков

Таким образом, окраинные территории, будучи плохо связанными финансово, экономически и транспортно с метрополией, не чувствовали себя частью Бирмы. Именно этот фактор лёг в основу сепаратизма окраинных народов страны в ХХ в. Суть сепаратизма вкратце можно выразить так – «мы вам реально никогда не подчинялись и подчиняться не будем!»

После того как в 1885 г. Бирма стала частью Британской Индии, новые хозяева фактически продолжали линию прежних бирманских властей в отношениях с национальными окраинами. Понимая, что военное подчинение горных племён будет длительным и очень финансово затратным, британцы удовлетворились тем, что элита национальных меньшинств признавала сюзеренитет Британской империи при фактическом невмешательстве колонизаторов в их внутренние дела. В годы колониальной зависимости лишь территории, населённые этническими бирманцами, араканцами и монами, т. е. Верхняя и Нижняя Бирма, а также морское побережье страны находились в прямом подчинении колониальным властям. Остальные территории по-прежнему подчинялись местным авторитетам. Более того, британцы грамотно использовали национальные меньшинства окраин в своих интересах. Так, колониальная полиция в основном формировалась из представителей каренских племён в пику бирманцам. Последнее обстоятельство жестоко аукнулось каренам в годы Второй мировой войны, когда этнические бирманцы под руководством Аун Сана поддержали японцев, те дали им оружие, и бирманцы сразу же начали этнические чистки в отношении тех, кто активно прислуживал британцам. В результате карены, а также представители других национальных меньшинств в годы Второй мировой войны воевали на стороне союзников, тогда как бирманцы поддерживали японцев и лишь в самом конце войны резко сменили приоритеты.

После окончания Второй мировой войны лидер бирманцев Аун Сан на конференции в шанском княжестве Панлонг пообещал национальным меньшинствам широкую автономию в составе будущей независимой Бирмы. Однако трагическая гибель Аун Сана и других членов переходного правительства спутала все карты. Более того, с провозглашением независимости Бирмы в стране практически сразу же началась гражданская война, которая первоначально проходила в плоскости «бирманское правительство против коммунистов и сепаратистов». Со временем во второй половине ХХ в. гражданская война стала затихать и перешла в плоскость «бирманцы против некоторых национальных меньшинств».

На первом этапе гражданской войны из числа национальных меньшинств основной тон задавали карены, среди которых возникло стремление к созданию национального государства. Этому способствовали «особые отношения» с британской колониальной администрацией, до 1948 г. противопоставлявшей каренов бирманцам, и союзнические отношения с британцами в годы Второй мировой войны, когда карены воевали против японцев, тогда как бирманцы поддерживали последних вплоть до 1945 г. Однако фактическое отсутствие единого каренского народа и, главное, отсутствие внешней помощи в итоге привели к тому, что ситуация быстро стала тупиковой. Бирманцы контролировали равнины и основные города в местах компактного проживания каренов, тогда как повстанцы удерживали горные районы.

В отличие от войн в соседних странах – во Вьетнаме, Лаосе, Камбодже, – главными особенностями бирманской гражданской войны стали практическое отсутствие вмешательства извне и вялотекущий характер военных действий. Внешнее вмешательство исключалось по той причине, что после провозглашения независимости Бирма очень быстро пошла по пути самоизоляции и не стала ориентироваться ни на СССР, ни на США. Правда, в 1949 г. на территорию Шанского нагорья отступили войска Китайской республики, которые на некоторое время обосновались на востоке страны и взяли под свой контроль производство опиума, однако в 1961–1962 гг. они перебазировались в Таиланд, и на этом «интервенция» закончилась. Вялотекущий характер военных действий объяснялся несколькими причинами, а именно: военной слабостью бирманской армии, которая физически не могла оккупировать территории, контролируемые повстанцами, поддержкой повстанцев местным населением и военной слабостью самих повстанцев, которые не могли победить бирманские войска на поле боя. В результате постепенно сложилась патовая ситуация.

В конце ХХ – начале XXI в. бирманское правительство постепенно начало переламывать ситуацию в свою пользу. Долгие годы противостояния с властями в конечном итоге убедили многие вооружённые группировки в том, что завоевать независимость не удастся. Многие активные сторонники обретения независимости к тому времени либо погибли, либо умерли своей смертью. Те же, кто видел, что многолетняя борьба ни к чему не привела, пошли на переговоры с правительством, выговорив себе условия сохранения вооружённых формирований и предоставления национальной автономии. По этому пути пошли карены, некогда бывшие самыми непримиримыми сепаратистами.

Шаны, в отличие от каренов, никогда и не собирались окончательно отделяться от Бирмы/Мьянмы. Тут сказался долгий опыт сосуществования бирманцев и шанов. Кроме того, именно на территории Шанского нагорья на востоке страны расположены крупнейшие в регионе плантации опиума, так что шанам, в отличие от каренов, было на что опереться экономически. Шанские повстанческие группировки боролись скорее не за независимость, а за контроль над производством и сбытом опиума, хотя так никогда и не смогли победить в этой борьбе – производство и торговля опиумом всегда были главным образом под контролем местных китайцев и союзных им племён – палаунгов и ва. Последним, в т. ч. и не без помощи самого Китая, удалось в 1989 г. создать своё непризнанное государство на территории бывшего шанского княжества Ченгтунг. Основа экономики Государства Ва – та же эксплуатация природных ресурсов края плюс азартные игры и контрабандная приграничная торговля, сосредоточенные в г. Монгла на границе с Китаем. На сегодняшний день у Государства Ва формально мир с властями Бирмы/Мьянмы, и именно ва обладают самыми серьёзными вооружёнными силами в стране, не считая бирманских правительственных войск.

Армия независимости Качина держится за счёт косвенной поддержки КНР, а также природных ресурсов своего региона, а именно – месторождений золота и нефрита/жадеита.

Армия Аракана, вопреки некоторым СМИ, является вовсе не мусульманской террористической организацией, а вооружёнными силами араканских буддистов, целью которых является предоставление штату Аракан большей автономии вплоть до статуса конфедерации в составе Бирмы/Мьянмы. Несмотря на то что бирманцы и араканцы, по сути, один народ, последние помнят о славной истории Араканского королевства, долгое время бывшего независимым от Бирмы, а также рассчитывают на контроль над газовыми месторождениями на шельфе Бенгальского залива. По мнению многих араканцев, бирманское правительство намеренно не финансирует развитие штата, из-за чего он является одним из самых бедных регионов страны. Интересно, что в годы противостояния с мусульманами рохинджа у араканских сепаратистов был мир с правительственными войсками. Но после ухода рохинджа в 2017 г. не прошло и года, как в штате снова вспыхнули военные действия, но уже между ВС Бирмы/Мьянмы и Армией Аракана.

Ещё одна территория, которая по сей день является неспокойной, это бывшее княжество Кокан – некогда осколок китайской империи Мин (XIV–XVII вв.), который избежал маньчжурского завоевания в XVII в. и в итоге стал частью сначала Британской Бирмы, а затем и независимой Бирмы/Мьянмы. Попытки местных китайцев добиться независимости были основаны на косвенной поддержке КНР, а также на производстве и сбыте наркотиков. В 2009 г. правительство Бирмы/Мьянмы, понимая важность этого отдалённого региона, силами армии нанесло поражение «прописанным» в Кокане силам Армии национально-демократического альянса и заняло эту территорию, включая «столицу» Кокана – местечко Лауккай вблизи границы с Китаем. Остатки боевиков отступили на китайскую территорию, откуда в 2015 г. предприняли попытку вторжения в Кокан с целью вернуть утраченное, но снова были разбиты бирманскими войсками. Дело дошло до того, что лидер коканцев Пэн Цзяшэн призвал всех китайцев помогать своим соотечественникам, живущим в Кокане, однако этот призыв остался без значимых последствий. Китай в середине 2010-х гг. предпочёл договариваться с бирманским правительством относительно стабилизации обстановки на бирманско-китайской границе, поскольку заинтересован не в «возвращении в лоно Родины» маленького Кокана, а в распространении своей сферы влияния на всю Бирму/Мьянму.