На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой - на Первую Галактическую - Олег Таругин

Майоры замолчали. Потому как ответа на этот вопрос, собственно говоря, и не требовалось.

– Однако… – протянул Харченко. – Это ты, что, прямо сейчас придумал? После пары рюмок?

– Об этом я думал, товарищ майор, с момента, так сказать, нашего сюда попадания. В свободное время, разумеется.

– Ничего себе. Ты что ж, вообще никогда не отдыхаешь? – засмеялся Крупенников.

– Мозг – такой же физиологический объект, как и мышцы, – серьезно ответил начальник штаба. – Чем меньше его тренируешь, тем он слабее становится. Поэтому фразу «расслабить мозги» я воспринимаю как личное оскорбление. У меня слишком мало времени, чтобы не думать. Но вы так и не ответили на вопрос – зачем нам в этой системе партия?

– Ну… Руководить там… Направлять и все такое, – почесал затылок особист. – Хм…

– С этим и Советы справятся, – пожал плечами начштаба. – Впрочем, признаю, что идея пока сырая и требует дополнительного обсуждения и доработки.

– Это без меня! – в шутливом жесте поднял руки комбат. – Мне бы попроще чего, повоевать там… разбомбить что-нибудь…

– А мне замучить в застенках! – хихикнул Сергей.

Лаптев же продолжал серьезно смотреть на майоров.

– Товарищ капитан, – отсмеявшись, сказал Харченко. – Рациональное зерно тут, безусловно, есть, но думать еще надо. Только предлагаю этот вопрос отложить до победы. Согласен? А насчет возвращения на Агрон, сговорились вы, что ли? Мне и батюшка наш об этом же говорил…

Начштаба спокойно кивнул. А Крупенников поднялся и сказал:

– Ладно, преторианцы, вы тут думайте, а я пойду раненых навещу.

– Я с тобой, – порывисто вскочил Сергей, внезапно изменившись в лице.

– Зачем? – не понял комбат.

– Зачем, зачем… Нельзя, что ли?

– Да можно, конечно, – растерялся тот. – Чего нервничаешь?

– Кто нервничает? Я нервничаю? Это вон Лаптев нервничает!

– А? – не понял капитан.

– Лаптев, ты нервничаешь? – строго посмотрел на него особист, сделав страшные глаза.

– Я? Нет… а нужно?

– А как же!

– Тогда нервничаю, товарищ майор.

– Видишь, Лаптев нервничает, а я спокоен как удав, – улыбнулся во все тридцать зубов Харченко. Улыбнулся бы и в тридцать два, но физически не мог, поскольку два зуба потерял еще на той войне, когда ему прилетело в щеку осколком бетона. Конечно, сходить к киберстоматологу было делом нескольких минут – медицина будущего и в этом вопросе оказалась на высоте – но… прошедший огонь, воду и медные трубы особист смертельно боялся зубных врачей. Даже электронных. Неприятные воспоминания из прошлой жизни, знаете ли…

– Клоуны, – вздохнул Крупенников. – Идем?

– Идем, идем… – поднимаясь, Харченко отвернулся, якобы разыскивая сигареты и зажигалку, и незаметно шепнул что-то в наручный коммуникатор.

Впрочем, Крупенников уже выходил в коридор и не мог этого видеть…

– Слышь, командир, а чего тебя вдруг к раненым потянуло? – спросил особист у Крупенникова, когда они шли вдвоем по бесконечным коридорам «Мечты» в сторону медицинского отсека, в который из-за достаточно большого количества раненых пришлось превратить несколько смежных кают.

– А что, нельзя? – покосился на того комбат. – Я, между прочим, командир, а они мои подчиненные. Да и вообще, я еще раньше собирался, просто меня Истеррус своим вызовом задержал, а потом и ты приперся.

– Да можно, конечно. Только на Земле бы уже, в госпитале…

– На Земле другие дела будут. Забыл, что ли?

– Не, ну, помню, конечно! Вот дела бы сделали, и к раненым, а тут чего – половина в искусственной коме, половина кряхтит да стонет. Условия-то сам понимаешь, какие.

– Харченко, ты от меня чего добиваешься?

– Я? – делано удивился особист. – Да ничего я не добиваюсь! Нас, может быть, врачи не пустят.

– Харченко! Не мути мне мозги! Я тебя слишком хорошо знаю! Тебе чего надо? Врачи не пустят, ага. А врачей у нас целая рота. Не хочешь идти, сиди себе в каюте и не отсвечивай. Чего прицепился? – остановился Крупенников, глядя на товарища.

Тот помялся немного:

– Да чего ты взъелся… Спросить нельзя, что ли?

– Знаю я вас, особистов, – буркнул Крупенников и снова зашагал. – Вы ж просто так ничего не делаете. Сначала просто так спросите, вам просто так и ответишь. А после этих «простотаков» лес пилить на Колыму или в штрафбат.

– Да, – важно кивнул Харченко. – Мы такие. Нам грязный палец в рот не клади! Выплюнем!

– Тьфу на вас, товарищ майор! – фыркнул комбат.

– Своими плювками вы дискредитируете звание советского офицера, товарищ майор, – парировал Харченко, довольный, что удалось сменить тему. Впрочем, надолго это все равно помочь не могло.

– Прямо верблюд, а не командир батальона.

Так, подшучивая друг над другом, они дошли до импровизированного санитарного отсека.

В импровизированном приемном покое их встретил один из мужиков-хозяйственников артиллерийского капитана Помогайло. В бой пускать бывших ездовых смысла не было, лошадей в будущем тоже не наблюдалось. Пришлось пристроить санитарами и медбратьями в госпиталь. Или «медсанбат», как по привычке называли его офицеры. Здоровенный, не слишком чисто выбритый ездовой довольно комично смотрелся в мешковатом белом медицинском комбинезоне и бахилах, и комбат с трудом сдержал смех. Защитная маска и вовсе сползла куда-то на могучую шею.

Хитроумные электронные системы лечения, в просторечии «кибердоктора», прекрасно справлялись с лечением и сами. Но человеческий контроль никто не отменял. Вот вроде бы зачем нужен в этом мире врач? Электроника прекрасно справляется практически с любыми травмами или заболеваниями, сшивая за секунды разорванные сосуды и ниточки нервов, вводя выверенные дозы антибиотиков и противошоковых средств, дробя камни в почках и ставя мгновенные диагнозы на основе молекулярного анализа. Человек-то тут зачем?

Любопытный Харченко еще на этапе их реабилитации выяснил, что, оказывается, конечный успех лечения основывается не только на правильном диагнозе и успешной терапии или хирургии, но и на общении живого доктора и пациента. Кроме того, и электронные схемы и сверхбыстрые процессоры могут ошибаться. Да и не все виды операций можно доверить кибердоку, есть и такие, с которыми могут справиться только живые и чуткие руки хирурга-человека.

Вот еще и потому пристроили бывших ездовых санитарами. Чтобы ходили с вечно недовольным видом и беззлобно ворчали на раненых (а где вы видели трезвого довольного санитара?). А еще к этому же делу пристроили некоторых девочек из добровольцев. Наиболее симпатичных, разумеется. Любой мужик прекрасно знает, как повышается, кхм, тонус при виде юной девчонки в коротеньком белом халате. Никакой кибердок не способен достичь такого эффекта. Правда с халатами вышла промашка, ходили медсестрички в стандартных комбинезонах, правда, подобранных по фигуре и подчеркивающих все природные прелести.