Кошмары - Тамара Рыльская
Шрифт:
Интервал:
– Скоро, как я и обещал, Спаситель сойдет на землю, – провозгласил он густым басом. – Сойдет и будет судить живущих по делам их, ибо сказано: «Праведники наследуют землю и будут жить на ней вовек». Здесь, вдали от соблазнов большого мира, много лет я вел вас по пути спасения. И вот Всевышний дал нам знак! Вера, подойди ко мне!
Тайна привстала на цыпочки и увидела дочь Семена. Вера, ни жива ни мертва, приблизилась к алтарю. Послышались удивленные возгласы, толпа подалась внутрь церкви. Кто-то закричал, кто-то принялся во весь голос молиться.
– Чудо! Чудо! Божий промысел! – слышалось отовсюду.
Мужик, стоявший прямо перед Тайной, осенил себя крестным знамением, при этом совершенно неподобающим образом выругавшись, а одна женщина рухнула на пол и забилась в конвульсиях. На нее никто не обратил внимания.
Тайна быстро потеряла интерес к происходящему и так же по-тихому, как вошла, выскользнула из церкви. Слепая девочка прозрела, ее односельчане-фанатики уверовали в чудо, и Тайна начала думать, что дело сделано. «Теперь я могу идти, куда захочу», – размышляла она, бесцельно шагая по тихим заснеженным улочкам.
Тупик представлял собой довольно унылое зрелище – бедные дома, покосившиеся заборы, уличные туалеты, одиноко торчащие посреди голых дворов. Порой где-то хрипло гавкала собака или кудахтали куры, но в остальном местность казалась вымершей, как после чумы. Чтобы пересечь Тупик от одного конца до другого, Тайне понадобилось не более получаса. Она уже решила, что не увидит ничего нового, но, очутившись на окраине поселка, обнаружила дом, непохожий на остальные. Он был сложен из кирпича, ставни сверкали свежей краской. Все окна были плотно занавешены, над входом висело деревянное распятие.
Сначала Тайна хотела пройти мимо, но, сделав несколько шагов, остановилась. Почему-то занавешенные окна притягивали ее. Привыкшая доверять интуиции, девушка поднялась на крыльцо и подергала дверь. Заперто. Не собираясь уступать, она обошла дом по периметру, заглядывая в темные окна. Решеток нигде не было, а значит, проникнуть внутрь не составляло большой проблемы. На заднем дворе Тайна обнаружила пару добротных сараев, отхожее место и огромную, засыпанную снегом поленницу. Выбрав полено потяжелее, девушка вернулась к ближайшему окну и высадила стекло. Звук оказался вовсе не таким громким, как она ожидала, – снег поглощал малейший шорох, подобно рыхлой вате. Засунув руку в выбитое окно, Тайна отодвинула щеколду и уже через полминуты стояла в чьей-то спальне.
Помещение было просторным и практически пустым – все, что здесь находилось, это по-военному аккуратно заправленная кровать, деревянная тумбочка, а на ней – очки и Библия в тисненом переплете. Над кроватью висел большой металлический крест, несколько икон и настенный календарь с перечнем церковных праздников. Человек, который жил здесь, явно не был склонен к излишествам и соблюдал образцовый порядок. Смотреть здесь было особо не на что, и Тайна решила исследовать другие помещения.
Соседняя комната выглядела чуть менее аскетичной – отдернув тяжелые шторы, девушка увидела несколько книжных шкафов, письменный стол и уютное кресло, укрытое пледом. Просмотрев содержимое полок, Тайна пришла к выводу, что хозяин библиотеки помешан на религиозной литературе. Здесь было все – история церкви, жития святых и мучеников, мемуары священнослужителей, проповеди, псалтыри, акафисты и молитвословы. Еще одна книга – толстый фолиант в кожаном переплете – лежала на столе, там же стоял подсвечник в застывших восковых потеках.
Девушка открыла книгу и увидела надпись:
Ежедневник
Заинтригованная, она устроилась в кресле, перевернула страницу и начала читать:
«1 января 1979 года, хутор Тупик.
Меня зовут Александр Иванов. Я начинаю вести этот дневник потому, что нет такого слушателя, который смог бы понять, что у меня на душе.
Сегодня ночью, когда до Нового года оставались считаные минуты, загорелась церковь, в которой я служил дьяконом. Потушить ее мы смогли только к утру, все церковное имущество сгорело. Теперь нам предстоит большое строительство, но не это занимает мои мысли. Мне страшно. Я почти уверен, что пожар произошел неспроста, а связан с тем, что мы совершили вчера днем. Что это, великое благо или великий грех? Я не знаю, и душа моя в смятении. Когда вся церковь была объята пламенем, начал звонить колокол. Он пробил двенадцать раз, отсчитывая последние секунды уходящего года. После этого колокольня рухнула. Многие считают, что нас постигла месть ведьмы.
Молитва не приносит утешения, каждую минуту я слышу предсмертные крики Марии, ее проклятия. Как мы будем смотреть в глаза Варваре? Девочке одиннадцать лет, и она осталась сиротой. Сейчас мне остается одно – доверить свои мысли этим страницам».
Тайна догадалась, что бывший дьяк Александр Иванов – это нынешний отец Александр. На трех последующих страницах дневника рассказывалось о событиях осени и зимы 1978 года и о том, что случилось в Тупике под Новый год, 31 декабря.
«Все началось в сентябре, когда заболел первый ребенок. Юля была дочкой Ирины и Захара, сапожника. В том году ей исполнилось четыре года. Спустя неделю заболела их старшая дочь, Катя. Ей было шесть лет. В первых числах октября сестер похоронили.
Никто не мог понять, от чего наступила смерть. Люди говорили, в Краснодар надо было везти, там бы врачи разобрались. Потом, когда заболел сын Аркадия и Елены Игнатовых, они первым делом отвезли его в город. Да только все бесполезно. Семилетний Витя умер в больнице, без диагноза. Обратно родители привезли маленький гроб.
Уже тогда кое-кто начал говорить, что здесь не обошлось без Марии. Женщина она была странная, тут уж спору нет. Молчаливая, гордая и нелюдимая. Глаза у нее были голубого цвета, а взгляд – внимательный и холодный. Бывало, посмотрит на тебя, и как-то нехорошо на душе становится. Одним словом, все ее в Тупике ведьмой считали. Даже мужики, хоть и смеялись над глупыми бабскими суевериями, а все же старались Марию стороной обходить. Мать ее, Полина, тоже, говорят, ведьмой была. В войну предсказывала, чей муж с фронта вернется, а чей нет. Ни разу, говорят, не ошиблась. Сама она тоже в войну овдовела, и в сорок девятом снова замуж вышла, за тракториста Андрея Беднякова. В том же году и родилась Маша. Андрей тогда на радостях напился и вздумал на тракторе покататься. Дело зимой было, он на речку выехал и под лед провалился. Одним словом, росла Мария без отца. А мать ее, Полина, умерла пятнадцать лет назад и, говорят, передала все свои знания дочери. Сама-то Мария замужем никогда не была, а Варю родила в девятнадцать лет неизвестно от кого.
Дети продолжали умирать, и по селу поползли нехорошие слухи. Вроде бы кто-то видел, как Мария возвращалась ночью с кладбища, другие утверждали, что она, как стемнеет, ходит по улицам и заглядывает в окна. Куда заглянет, там вскоре кто-нибудь заболеет.
Каждую неделю в поселке кого-нибудь хоронили. Люди стали говорить, что, не иначе, Мария сильно задолжала черту и теперь расплачивается невинными душами.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!