Чудо-Женщина. Вестница войны - Ли Бардуго

Диана нещадно ругала себя за невнимательность, за то, что, задумавшись над словами Джейсона, потеряла бдительность.

– Я… я только… – пробормотал Джейсон. – Я не…

– Как я и думала.

Алия стремительно развернулась на каблуках и исчезла в толпе.

Тео покачал головой, глядя на Джейсона так, будто увидел его впервые.

– Как тебе только в голову пришло такое ляпнуть?

– Это сложно, – вырвалось у Джейсона. – Ты не поймешь.

Тео вздрогнул, как будто Джейсон его ударил.

– Да, наверное, – сказал он, пытаясь изобразить безразличие.

– Я должен ее найти. Она не…

– Нет, – возразила Диана. – Я пойду.

– Я ее брат…

«А я понимаю, что значит чувствовать, что совершаешь преступление одним своим существованием». Диана, не дослушав его, развернулась и бросилась сквозь толпу.

– Алия! – позвала она, протискиваясь мимо гостей.

Алия споткнулась, но не остановилась. Добравшись до пустого угла в дальней части зала, она прислонилась к стене и скинула туфли, подхватив их одной рукой. Другой она ожесточенно размазывала по щекам слезы.

Диана вспомнила, как Алия вышла из ванной комнаты в своей золотой кольчуге, по-королевски расправив плечи и гордо подняв голову, и почувствовала, что что-то чудесное утрачено.

Она медленно приблизилась, опасаясь, что Алия снова сорвется с места. Не говоря ни слова, она прислонилась к стене рядом с ней, и какое-то время они просто стояли молча, наблюдая за гостями из тени, рассеченной разноцветными осколками света. Диана медлила, не зная, с чего начать, но Алия заговорила первой.

– Почему они просто не отправили меня куда подальше? – сказала она, и по ее щекам с новой силой заструились слезы. – Если родители знали, что я такое, почему они не отправили меня туда, где я не могла им навредить?

Теперь у нее, по крайней мере, была отправная точка.

– Ты не можешь быть уверена, что именно ты стала причиной аварии.

– Джейсон так считает.

– Джейсон просто пытался высказаться и снять тяжесть с души. Он тебя не винит. Он любит тебя.

– Как он может меня не винить? – У нее вырвался всхлип. – Я сама себя виню.

Диана пыталась подобрать слова утешения, но в голову шло только то, что она сама шептала себе, когда на острове становилось слишком тесно, когда уколы Тек становились невыносимы.

– Мы не можем изменить то, кем мы родились. Мы не можем изменить то, кто мы есть, но мы можем выбрать, какую жизнь вести.

Алия яростно замотала головой.

– Признай, в глубине души ты жалеешь, что спасла меня тогда, – сказала она. – Мы обе знаем, что я должна была умереть в море.

Об этом же говорила Оракул. Тогда Диана почти поверила ей, но теперь верить в это она отказывалась.

– Если бы ты утонула, если бы умерла сейчас, то рождение новой Вестницы войны стало бы лишь вопросом времени. Если мы доберемся до источника…

– Что тогда? – гневно перебила ее Алия и поспешно понизила голос, заметив, что женщина в изысканном черном платье покосилась на нее с любопытством. Она оттолкнулась от стены и, сверкая глазами, повернулась к Диане. – Что случится, когда источник меня починит, очистит и так далее? Это не вернет доктора Эллис, Жасмин и экипаж «Фетиды». Это не вернет маму и папу.

Диана вздохнула и положила руки на плечи Алии, пытаясь донести до нее то, что хотела сказать.

– Всю мою жизнь… всю мою жизнь люди вокруг сомневались, есть ли у меня право на существование. Может, они были правы. Может, нас с тобой вообще не должно быть – но мы есть. Нам дали шанс, и, возможно, это не случайность. Возможно, именно нам предназначено разорвать этот круг. Вместе. – Алия не сводила с нее глаз. Диана надеялась, что ее слова дойдут до нее. – Твои родители думали, что сумеют использовать твою силу, наследие Елены, во благо. Если ты поедешь к источнику, ты добьешься того же своим путем.

Алия прижала к глазам ладони, пытаясь загнать слезы назад.

– Диана, поклянись, что если у нас не получится, если что-то пойдет не так, ты положишь этому конец. Я не могу допустить, чтобы из-за меня весь мир полетел к черту.

Диана уронила руки. «Обещай, что убьешь меня». Она надеялась, что эти слова были произнесены в спешке, что они спровоцированы потрясением, и Алия отбросит подобные мысли.

– Я не могу. Я… Ты просишь меня совершить убийство.

– Ты спасла меня после взрыва, – сказала Алия, и в ее голосе прозвенела решимость. – Ты вытащила меня с острова. Не проси меня жить со всем остальным.

Внутри Дианы поселилось какое-то болезненное ощущение. Дав клятву, она отвернется от всего, чему ее учили. Что жизнь священна. Что когда насилие кажется тебе единственным выходом, всегда есть другой. Но Алии нужно двигаться дальше, а это зловещее оправдание надежды, возможно, единственный способ придать ей для этого сил.

– Мы заключим договор, – сказала Диана с гадким ощущением того, как эти слова оседают во рту. – Ты обещаешь сделать все, что от тебя зависит, чтобы добраться до источника.

– Хорошо. А если этого окажется недостаточно?

Диана глубоко вздохнула.

– Тогда я убью тебя ради блага всего мира. Но мне нужно твое слово.

– Обещаю.

– Это обещание смертных. Я хочу, чтобы ты дала клятву амазонки.

Глаза Алии расширились.

– Кого?

– Это мой народ. Женщины, рожденные в битве, не знающие над собой чужой власти. Мы заключим договор так, как это делают амазонки. Согласна? – Алия кивнула, и Диана прижала к сердцу кулак. – Сестра моя по оружию, я твой щит и меч. Пока я дышу, враги твои не будут знать покоя. Пока я живу, твой бой – мой бой.

Алия прижала руку к сердцу и повторила слова, и пока она делала это, Диана чувствовала, как сила клятвы окружает их, связывает незримой нитью. Подобного обещания Диана не давала никогда; это обещание могло сделать ее убийцей. Но она твердо выдержала взгляд Алии.

– Вот и все, – Алия с трудом перевела дыхание. – Предлагаю найти Джейсона и валить отсюда.

И тут воздух вокруг них взорвался. Уши Дианы наполнил трескучий грохот. Она узнала этот звук: она слышала его, когда заглянула в воды Оракула. Стрельба.

Диана бросилась на землю, увлекая за собой Алию и прикрывая ее тело своим. Невыносимая какофония выстрелов заполнила зал, атакуя все ее чувства. Это было гораздо громче, чем в видении.

– Алия… – начала она, но ее слова перекрыл оглушительный грохот.

Стеклянная стена обрушилась на пол водопадом осколков.