Мир под напряжением. История электричества: опасности для здоровья, о которых мы ничего не знали - Артур Фёрстенберг

Давно известно, что у людей с расстройствами кровеносной системы ненормальные капилляры, которые особенно хорошо заметны в ногтевом валике – кожной складке у основания ногтя. Команда Уайта часто находила такие ненормальные капилляры у пациентов с нейроциркуляторной астенией.

Они обнаружили, что эти пациенты сверхчувствительны к теплу, боли и, что важно, к электричеству – они рефлекторно отдергивали руки, получая удары намного более слабым током, чем требуется, чтобы вызвать такой же рефлекс у здоровых.

Когда пациентов попросили пробежать три минуты на наклонной беговой дорожке, большинству это не удалось. В среднем они продержались всего полторы минуты. Их пульс после этого упражнения был невероятно быстрым, потребление кислорода во время упражнения – ненормально низким, и, что еще важнее, дыхательная эффективность тоже была ненормально низкой. Это значит, что они потребляли меньше кислорода и выдыхали меньше углекислого газа, чем обычные люди, даже вдыхая столько же воздуха. Для компенсации им приходилось вдыхать больше воздуха и делать это быстрее, чем здоровый человек, но они не могли долго бежать, потому что организм все равно потреблял недостаточно кислорода.

Пятнадцатиминутная прогулка пешком по той же беговой дорожке дала похожий результат. Всем участникам удалось выполнить это более легкое задание. Однако в среднем пациенты с нейроциркуляторной астенией вдыхали на 15 % больше воздуха в минуту, чем здоровые добровольцы, чтобы потребить столько же кислорода. И хотя благодаря быстрому дыханию пациентам с нейроциркуляторной астенией удавалось потреблять столько же кислорода, как и здоровым добровольцам, у них в крови было вдвое больше молочной кислоты, что означало, что они используют этот кислород неэффективно.

В сравнении со здоровыми людьми пациенты с этим расстройством извлекали меньше кислорода из одинакового количества воздуха, а их клетки получали меньше энергии из одинакового количества кислорода. Ученые пришли к выводу, что эти люди страдали от дефекта аэробного метаболизма. Иными словами, у них что-то не так с митохондриями – энергостанциями клеток. Пациенты совершенно верно жаловались, что им не хватает воздуха. Из-за этого все их органы страдали от кислородного голодания, что вызывало и неполадки с сердцем, и другие тяжелые симптомы. Пациенты с нейроциркуляторной астенией были неспособны задержать дыхание хоть на какой-нибудь период времени, даже когда дышали чистым кислородом[311].

Доктор Мандель Коэн

За пять лет, что длилось исследование команды Коэна, разным пациентам предлагали несколько разных способов лечения: оральные препараты тестостерона, огромные дозы комплекса витаминов B, тиамин, цитохром С, психотерапию, курс физических тренировок с профессиональным тренером. Ни один из способов никак не помог ни устранить симптомы, ни улучшить выносливость.

«Наш вывод, – писали авторы в июне 1946 г., – состоит в том, что нейроциркуляторная астения – это заболевание, которое действительно существует, а не выдумано пациентами или медиками-наблюдателями. Это не симуляция и не попытка избежать службы в армии в военное время. Расстройство весьма распространено и у гражданских лиц, и у военнослужащих»[312]. Они возражали против фрейдовского термина «тревожный невроз», потому что тревожность явно была результатом, а не причиной глубоких физиологических эффектов, вызванных нехваткой воздуха.

Собственно говоря, ученые практически опровергли теорию, что болезнь вызывалась стрессом или тревожностью. Не вызывалась она и гипервентиляцией[313]. У этих пациентов не был повышен уровень гормонов стресса – 17-кетостероидов – в моче. 20-летнее последующее наблюдение за гражданскими лицами с нейроциркуляторной астенией показало, что у них обычно не развивались какие-либо болезни, которые «должны» вызываться тревожностью: гипертония, язвенная болезнь, астма или язвенный колит[314]. Однако у них все же были ненормальные электрокардиограммы, которые показывали, что сердечной мышце не хватает кислорода; иногда их было трудно отличить от ЭКГ людей, которые действительно болели коронарной недостаточностью или имели структурные повреждения сердца[315].

Связь с электричеством доказали в СССР. Советские ученые в 1950-х, 1960-х и 1970-х гг. описали физиологические признаки, симптомы и изменения на ЭКГ, вызванные радиоволнами, и они оказались неотличимы от тех, о которых Уайт и другие впервые сообщили в 1930-х и 1940-х гг. Изменения на ЭКГ показывали и блокаду проводящих путей, и кислородное голодание сердца[316]. Вывод советских ученых полностью согласовался с выводом команды Коэна и Уайта: эти пациенты страдали от дефекта аэробного метаболизма. В их клетках что-то не так с митохондриями. И им удалось обнаружить, что именно было не так. Ученые, в том числе Юрий Думанский, Михаил Шандала и Людмила Томашевская из Киева и Ф. А. Колодуб, Н. П. Залюбовская и Р. И. Киселев из Харькова показали, что активность дыхательной цепи переноса электронов – митохондриальных ферментов, которые извлекают энергию из пищи, – снижается не только у животных, подвергнутых воздействию радиоволн[317], но и у животных, на которых влияли магнитные поля от обычных линий электропередачи[318].

Первая война, на которой широко применялся электрический телеграф – Гражданская война в США, – оказалась одновременно и первой войной, на которой «раздражительное сердце» превратилось в распространенный диагноз. Молодой доктор Джейкоб Да Коста, приходящий врач военного госпиталя в Филадельфии, описывал типичного пациента.