Похвала праздности. Скептические эссе - Бертран Рассел

мы рассматриваем тему интеллектуальных расстройств. Установлено, что многие из бредовых идей безумцев являются результатом инстинктивных препятствий и их можно излечить чисто психологически, заставив пациента вспомнить факты, о которых он подавил воспоминания. Такой метод лечения и мировоззрение, которым он вдохновлен, предполагают, что есть некий идеал душевного здравия, от которого пациент отошел и к которому его необходимо вернуть, заставив осознать все относящиеся к делу факты, в том числе те, которые он больше всего хочет забыть. Это полная противоположность тому ленивому принятию иррациональности, к которому иногда призывают те, кто знает лишь, что психоанализ демонстрирует преобладание иррациональных убеждений, и кто забывает или игнорирует его истинную цель: уменьшить это преобладание с помощью четко определенной врачебной методики. Весьма схожим методом можно излечивать иррациональные тенденции у тех, кто не является диагностированным безумцем, при условии, что они обратятся за лечением к специалисту, не подверженному их заблуждениям. Однако президенты, министры и другие авторитетные фигуры редко выполняют это условие и потому остаются неизлеченными.

До сих пор мы рассматривали только теоретический аспект рациональности. Практический аспект, на который нам следует теперь обратить внимание, более труден. Расхождения во мнениях по практическим вопросам проистекают из двух источников: во-первых, из расхождений между желаниями спорящих; во-вторых, из расхождений в оценках средств осуществления их желаний. Различия второго толка на самом деле теоретичны, а к практике относятся лишь косвенно. Например, по некоторым авторитетным мнениям, наша первая линия обороны должна состоять из линкоров, по другим – из самолетов. Здесь нет расхождений в отношении желаемого результата, а именно, успешной обороны государства; расходятся только средства. Следовательно, дискуссию можно вести чисто научным образом, поскольку разногласия, вызвавшие спор, касаются лишь фактов – настоящих или будущих, неизбежных или возможных. Ко всем подобным случаям применим тот вид рациональности, который я назвал теоретическим, хотя речь и идет о практическом вопросе.

Однако во многих случаях, которые с виду подпадают под этот пункт, появляется осложнение, крайне весомое на практике. Человек, который желает поступить определенным образом, будет убеждать себя, что этим достигнет некоего результата, который он считает хорошим, тогда как, не имея такого желания, он не видел бы никаких оснований для подобного убеждения. И он будет судить о фактах и вероятностях совершенно иначе, чем человек с противоположными желаниями. У людей, играющих в азартные игры, как всем известно, полно иррациональных убеждений относительно систем, которые обязаны в конце концов привести их к победе. Люди, интересующиеся политикой, убеждают себя, что лидеры их партии никогда не запачкают себя гнусными уловками, характерными для представителей оппозиции. Люди, которым нравится власть, считают, что населению во благо, когда с ним обращаются как со стадом овец, люди, которым нравится табак, говорят, что он успокаивает нервы, а люди, которым нравится алкоголь, утверждают, что он пробуждает остроумие. Предвзятость, порождаемая этими причинами, производит в суждениях людей о фактах искажения, которых очень сложно избежать. Даже специальная научная статья о влиянии алкоголя на нервную систему, как правило, содержит скрытые признаки, по которым можно понять, трезвенник ее автор или нет; и в том и в другом случае он склонен видеть факты под углом, который оправдывает его собственные привычки. В политике и религии такие соображения приобретают крайнюю важность. Большинство людей думают, что, формируя свои политические взгляды, стремятся к достижению общественного блага; но в девяти случаях из десяти политические убеждения человека можно предсказать по тому, чем он зарабатывает себе на жизнь. По этой причине некоторые открыто признают, а многие – на практике придерживаются мнения, что в таких вопросах быть объективным невозможно и что единственное, что остается, это перетягивание каната между классами с взаимно противоположными предрассудками.

Однако именно в таких вопросах психоанализ особенно полезен, поскольку он позволяет человеку заметить предрассудок, который до того был бессознательным. Это методика, помогающая нам увидеть себя такими, какими нас видят другие, и задуматься о том, что эта оценка со стороны менее несправедлива, чем нам это кажется. В сочетании с обучением научному мировоззрению этот метод, стань он доступен широким слоям населения, позволил бы людям стать бесконечно более рациональными, чем сейчас, в отношении всех их убеждений о фактах и вероятных последствиях любого предполагаемого действия. А если бы люди перестали расходиться во мнениях по таким вопросам, то во всех возможных оставшихся разногласиях почти наверняка удалось бы достигнуть полюбовного соглашения.

Тем не менее есть и остаточные ситуации, которые невозможно разрешить чисто интеллектуальными методами. Желания одного человека, конечно же, не находятся в идеальной гармонии с желаниями другого. Двое соперников на фондовой бирже могут полностью соглашаться в том, что касается результатов того или иного действия, но на практике это к гармонии не приведет, поскольку каждый из них желает разбогатеть за счет конкурента. Но даже здесь рациональность способна предотвратить большую часть потенциального вреда. Мы называем человека иррациональным, если его действия диктуются страстями по принципу «назло бабушке уши отморожу». Он иррационален, ибо не помнит, что, потворствуя самому пылкому в данный момент желанию, преграждает путь другим желаниям, которые для него важнее в долгосрочной перспективе. Если бы люди были рациональны, они бы смотрели на свои собственные интересы более трезво, чем сейчас; и если бы всеми людьми двигал просвещенный эгоизм, мир был бы раем по сравнению с тем, что он представляет собою сегодня. Я не утверждаю, что нет лучше мотива к действию, чем личный интерес; однако не сомневаюсь в том, что эгоизму, как и альтруизму, лучше быть просвещенным, чем непросвещенным. В благоустроенном сообществе очень редко случается, чтобы человеку было полезно сделать что-то, что очень вредно для других. Чем менее рационален человек, тем реже ему удается заметить, как то, что причиняет вред другим, также причиняет вред ему, поскольку ему застит глаза ненависть или зависть. Поэтому хотя я и не пытаюсь делать вид, что просвещенный эгоизм является проявлением высоконравственности, но утверждаю, что, если бы он стал распространенной нормой проведения, мир сделался бы неизмеримо лучше, чем сейчас.

Рациональность на практике можно определить как привычку держать в уме все свои желания, имеющие отношение к делу, а не только то, которое в данный момент оказывается наиболее сильным. Как и в случае рациональности мнения, это вопрос степени. Полная рациональность – без сомнения, недостижимый идеал, но до тех пор, пока мы продолжаем классифицировать некоторых людей как умалишенных, очевидно, что мы считаем одних более рациональными, чем других. Я полагаю, что весь стабильный прогресс в мире опирается на усиление рациональности, как практической, так и теоретической. Проповеди об альтруистической морали представляются мне в некоторой степени