Прости за любовь - Таня Винк

Обложной дождь заливал Харьков – казалось, он никогда не кончится. Лена спустилась на лифте в паркинг под торговым центром, поставила пакеты в багажник, села в машину и еще раз прочла список. Та-ак: елочные игрушки, постельное белье, полотенца, коврики для ванной комнаты, посуда, молоток для отбивания мяса, овощерезка, средства для уборки… Ходьбы по магазинам хватит еще на пару дней, но она счастлива, она обустраивает новый дом, готовится к встрече Нового года. Ой, надо не забыть про собачий корм! Она взяла ручку и дописала: «Давинчи». Как давно они не приглашали к себе друзей! Даже дни рождения отмечали вдвоем. А ведь родители так не делали, в доме всегда были гости.

Ну ничего, они вернут эту традицию. Главное, что Димка вернется домой – обещал. Конечно, он будет ездить в Киев, он должен зарабатывать. А как иначе?

Она не отказалась от своей мечты. Она уже так много читала о суррогатном материнстве, что может без запинки рассказать об этой «вспомогательной репродуктивной технологии», об этической, юридической стороне. С мужем она пока об этом не говорила, но скажет, обязательно скажет. Лена посмотрела в зеркало – темные круги под глазами. Она устала, но это приятная усталость. Она вынула помаду из сумочки и услышала сигнал – пришло ММС, за ним еще четыре. Одно за другим она открыла сообщения – в них были фотографии Димы и беременной молодой женщины. Женщина целовала Диму!

– Эй! Вы собираетесь ехать? Вы зажали меня! – услышала Лена.

Перед ее машиной стояла девушка в белоснежной шубе с чихуахуа под мышкой и показывала на автомобиль справа.

– Я вам не мешаю, – бросила Лена.

– Как это не мешаете?!

– Там достаточно места.

Места действительно было достаточно, даже если бы водитель был шестидесятого размера.

– Ваша машина грязная, я шубу испачкаю!

– Оставьте меня в покое!

– Слушай, ты, старая сука! Вали отсюда, пока цела, а то я…

Лена не отдавала себе отчета в том, что делает, но все ее действия были записаны камерами наблюдения.

Она вышла из машины, вырвала из рук девушки собаку и, размахнувшись, забросила подальше. Девушка закричала и хотела побежать за собакой – та уже плюхнулась на крышу какого-то автомобиля, – но Лена вцепилась в шубу и оторвала рукав. Девушка толкнула Лену – Лена упала. Пока Лена поднималась, девушка попыталась отнять рукав, но Лена не отдавала. Девушка ударила Лену ногой в бедро и спряталась в машине. Собака уже была тут как тут и путалась под ногами. Лена пнула ее сапогом и попыталась открыть дверь, но девушка двери заблокировала. Лена открыла багажник своей машины и достала из пакета молоток для отбивания мяса. Новенький, в упаковке.

Единственное, что она помнила, – как удары эхом разносились по паркингу, как разлетались стекла, как истошно тявкала собака и как визжала ее хозяйка. Еще она помнила, как набежали люди, приехала полиция. Она не испугалась: ей просто надоело колошматить автомобиль и она изрядно утомилась. Она села в машину и заблокировала двери.

И заплакала. Так горько, что полицейский перестал стучать в окно.

Вскоре слезы иссякли, и она опустила стекло. К ней тут же бросилась какая-то женщина, кричала, что она едва не убила ее дочь. Дочь визжала, собака тявкала, полицейские держали мамашу, не давая подобраться к Лене.

А у Лены было ощущение, что она умерла, – ни одна эмоция не тревожила ее душу. Она думала только о том, что надо купить хлеб во «Французской булочной». Если ее задержат, то она не успеет до закрытия и придется доедать черствый батон.

В одиночестве.

– Батон черствый, – неожиданно произнесла она.

– Что? Что вы сказали? – переспросил полицейский.

– Дома нет свежего хлеба.

– А документы у вас есть?

– Да.

Лена протянула ему права.

– Пожалуйста, выйдите из машины, – попросил полицейский.

– Не могу.

– Почему?

– Мои ноги… я их не чувствую.

– Вам есть к кому обратиться за помощью?

– Да. У меня есть, – она запнулась, – есть муж.

– Вы можете позвонить ему?

– Не знаю…

– Пожалуйста, дайте мне его номер, я сам позвоню и попрошу его приехать за вами.

– Он в Киеве.

– А кому еще вы можете позвонить?

– Никому.

– Вызовите скорую помощь! – крикнул полицейский.

– Не надо, сейчас пройдет.

– У вас так бывает?

– Да…

– Но мы обязаны вызвать скорую.

– Мне нужен адвокат? – спросила Лена.

– Думаю, да.

– Хорошо, я сейчас позвоню адвокату.

Семьи Хованских и Андруховичей объединяла давняя дружба. Отец Димы познакомился с отцом Ильи при довольно забавных обстоятельствах: Семен Хованский стоял на остановке, когда дверь переполненного троллейбуса открылась и из нее выпал мужчина с портфелем. Мало того что он шлепнулся в большую лужу, так еще порвал брюки.

Это был следователь Павел Андрухович. Осмотрев себя, Павел расстроенно сел на скамейку и едва не заплакал. Семену стало жаль ровесника, на правой руке которого не было мизинца и безымянного пальца. К тому же он хромал. Хотя, возможно, это от падения. Как выяснилось позже, он хромал в результате ранения.

– Привет, – сказал Семен, приближаясь. – Помощь нужна?

– Отстаньте, гражданин!

– Я живу рядом, могу дать брюки. Не ахти какие, но целые.

– Не нужны мне ваши брюки!

– Чего ты так? Ты же воевал…

– Ну воевал, а вам что с этого?! – Павел окинул его недоверчивым взглядом.

И было чему не доверять – и года не прошло, как закончилась война, все бедно одеты, а тут красавец в макинтоше и шляпе.

– Да вообще-то ничего. – Хованский сел рядом. – Небось, сидишь и думаешь, мол, этот франт – жулик, заведет меня в подъезд и отберет портфель.

– Да, я хорошо знаю, как такие вот, – он окинул Семена презрительным взглядом, – обдирают доверчивых граждан как липки!

– А ты где работаешь?

– В Караганде!

– Ну и дурак! – бросил Семен, вставая.

И тут к остановке подошла женщина с девочкой.

– Сенечка! Ой, мне уже сказали, что ты вернулся! Живой! – Она крепко обняла Хованского и заплакала. – А мой Степка погиб в сорок четвертом. Говорят, тебя ранило? А теперь как?

– Как-как! Зажило как на собаке.

Семен садился в троллейбус, когда кто-то потянул его за рукав. Это был Павел.

– Прости, что обидел. Помоги мне, а то я пропал… Да и брюк у меня больше нет.