У черты - Александр Гордиан

— Глеб! Детектор зашкаливает! — предупредила девушка. — Впереди что-то серьезное,

— Впереди «Фрейдорф». Самая опасная аномалия, — почти серьезно объяснил Глеб, и они увидели за деревьями людей, машины и бетонные коробки долговременных укреплений.

— «Фрейдорф»?

— Опорный блокпост, охраняет проход через Периметр. Если повезет, здесь мы уйдем с рокады на маршрут вглубь Зоны…

Сталкер замолчал, пораженный.

— Глеб, ты видишь?! — ахнула Инга и схватила его за руку.

Здесь тоже прошла волна. Сталкер, конечно, замечал результаты прорыва и раньше, в основном разрушенную изгородь, но здесь монстры постарались особо. Что их привлекло? Терпкий запах человеческого страха? Или и впрямь волна — нечто более сложное, чем массовое помешательство, и блокпост штурмовали осознанно?

В любом случае штурм провалился.

Танк уже сгребал бульдозерным ножом трупы монстров в большие, выше человеческого роста курганы, а огнеметчики в стрекозиных очках поливали мертвечину огневыми струями. До одурения пахло жженой органикой и приторно — разложением.

— Боже мой! Я-то думала — это на нас шла волна! — севшим голосом призналась Инга.

Танк развернутой башней навевал ассоциации с легкомысленным тинэйджером в бейсболке задом наперед. Он и двигался суетливыми рывками, словно за рычагами сидел испуганный подросток. Возможно, так и было. Возможно, этим пацанам с черными после боя лицами восемнадцать исполнилось совсем недавно, и вал озверелых мутантов — самое страшное, что они видели и что когда-нибудь увидят. Кто-то из них сломался, кто-то ожесточился, и все они разом перестали быть прежними, уж Глеб это понимал отчетливо.

Джип миновал сгоревший БТР, тот лежал кормой в кювете, высоко задрав носовую часть с чадящими колесами. В бронированной утробе гулко рвались боеприпасы, и что-то гудело, как трансформатор под напряжением. Еще один рой?! Огнеметчики стояли наготове, и один из них прогнал «Хаммер» нетерпеливыми взмахами руки.

Ближе к блокпосту земля пошла оспинами, следами минометного обстре ла. Среди них встретился еще один «трамплин». Саперы предусмотрительно оградили его, и Глеб, опасно прижавшись к обочине, обогнул деревянный заборчик. К скрежету подвески добавился звон выкатывающихся из-под колес гильз. В некоторых местах они покрывали асфальт сплошным ковром.

Шлагбаум, самый первый из нескольких, лежал, расколотый в щепы. Здесь уже собирались люди. Десятки человек, в форме и гражданском, лежали, сидели, нервно ходили. Билась в истерике женщина, звала Лешу. Ее хватали, пытались удержать, и санитар неумело тыкал в нее пневматическим шприцем.

Стоящий на дороге часовой тоже замахал руками, когда Глеб притормозил. Проезжай, мол, не нервируй людей!

— Может быть, проскочим? — с надеждой спросила Инга. — Может, им тоже не до нас?

Навстречу двинулась колонна армейских грузовиков, забитых беженцами под завязку. Солдаты лежали на крыльях, выставив автоматы, до боли напоминая кадры вековой кинохроники. Грузовики выворачивали на шоссе один за другим, вслед ощетинившемуся стволами БТРу, и Глеб уступил им дорогу. В середине конвоя шел туристический микроавтобус, за его тонированными стеклами едва различались вытянувшиеся физиономии экстремалов.

Конвой выползал из-под задранного к небесам шлагбаума, сразу за которым стояли офицеры в формах разных армий, но с одинаковыми обескураженными лицами.

— Будь готова, — напрягся Глеб. — Легенда прежняя: ты шишка из экстремального природного мозгоблудия, я тебя сопровождаю. Главное, улыбайся!

Их не остановили. Глеб дисциплинированно затормозил перед знаком «STOP», переждал и миновал второй шлагбаум. Офицеры смотрели на «Хаммер» равнодушно, битой техники вокруг хватало, да и сложно было вообразить ту запредельную наглость, с которой сталкер лез в мышеловку.

Глеб и сам уже начал думать, что повезет нырнуть в Зону без проверки, когда «Хаммер» резко встал, будто якорь сбросил. Мгновенно задохнулся двигатель. Инга с размаху ударилась лицом о ствол «Тигра» и зашипела от боли.

— Заднее левое заклинило! — каменным голосом объяснил Глеб, вспомнив проблемное колесо. — Не суетись, увидят — докопаются!

Сталкер повернул тумблер зажигания, и двигатель затарахтел. Рамзес осторожно двинул тяжелый джип задним ходом и услышал, как хрустят, размалываясь, остатки подшипника в ступице заднего левого колеса. Огромная покрышка нехотя провернулась на один оборот, на другой, и Глеб решился двинуться вперед. Не подведи, спаситель, умолял он автомобильного бога, который есть главная власть на дороге, и девушка рядом тоже шевелила губами. Наверное, молилась.

На них уже смотрели заинтересованно, кто-то из офицеров поднес к лицу черный кирпичик радиостанции.

Джип покатился по бетонной змейке к третьему шлагбауму, за которым официально начиналась Зона. И сразу же, очевидно вызванный офицером, перед капотом возник пузатый сержант в нашивках какого-то спецотряда. То ли «Барс», то ли «Перс» — Глеб никогда толком не разбирался в кошачьих.

— Ты в бога веришь? — хрипло спросил Глеб.

— Нет.

— Поверишь! — обещал Глеб, плавно нажимая на тормоз.

— Прочь с дороги! — рявкнул сержант тоном, каким прапорщик из анекдота останавливал поезда.

Пот ручьями заливал его красное лицо, проступал подмышками и на груди. От сержанта пахло страхом — он отчаянно трусил, до нервного тика, до тремора в конечностях и истерических взвизгов в голосе. Этот сломался, сделал вывод Глеб и притворился, что не услышал приказа. Он остановился, только упершись бампером в шлагбаум. Закрыл дорогу, но оставил себе иллюзорный шанс протаранить заграждение и прорваться через завесу пулеметного огня.

— Кто такие?

— Свои, пан сержант!

Сержант платком утирал лоб и смотрел подозрительно. Глеб сунул ему удостоверение и паспорт Инги.

— Рядовой Мамаев?

— Так точно! — отчеканил Глеб. — Прикомандирован к опорному пункту в поселке Вешки. Следую в зону отчуждения до объекта Бор, имею приказ сопровождать инспектора Фонда экстремальной природы госпожу Рив.

— Командировочное предписание давай, — крикнул петухом сержант, мельком заглядывая в Ингин паспорт. — Почему одет не по форме?

Глеб мысленно застонал. Покойный Мамаев, на его взгляд, одет был куда хуже, одна бандана чего стоила. Фото на его удостоверении Глеб переклеил, надеясь, что придираться не будут. А вот командировочное, сляпанное ночью на скорую руку и завизированное личной прапорщика Скидоренко печатью, выглядело откровенной липой. Не того полета птицей родился участковый Скидоренко, чтобы командировать подчиненных в Зону.

— Виноват, пан сержант! Волна потрепала.

Сержант хихикнул и покрутил потной башкой.

Глупость я сморозил, подумалось Глебу. Посчитал себя умнее всех, а зря! Они тут собаку съели на документах, подделку чуют за версту. Кого я хотел обмануть слепой фотографией со смартфона, распечатанной на принтере в милицейском автомобиле? Смешно, честное слово.