У черты - Александр Гордиан

— Командировочное Скипидар подписал? Писучий какой, делать ему нехрен. Зажрался в своих Вешках!

Сержант шумно вздохнул, сложил Глебовы бумаги вдвое и небрежно хлопнул о ладонь. Будто муху бил. Придется благодарить, понял этот жест Рамзес.

За спиной по-носорожьи взревела сирена. «Хаммеру» в корму уперся щучьим носом германский бронетранспортер, дверца-люк отвалилась в сторону и из темных недр заорали на ломаном русском:

— Рьябина, лубитьтвоюмуттер! Дорогу освобожди!

Сержант даже подпрыгнул от неожиданности.

— Встань туда, — он показал Глебу на огороженный для машин закуток.

Стоянка просматривалась и простреливалась от края до края. Придется благодарить щедро, сделал вывод Глеб и в закуток не поехал, а переставил машину на обочину.

— Улыбайся! — приказал он, выбираясь из машины и стараясь не упустить сержанта Рябину из виду. — И не дрейфь, прорвемся. Не в первый раз.

Вокруг БТРа роились солдаты, таскали ящики с боеприпасами и лекарствами. Наконец, броневик ушел в Зону, издав на прощание еще один гудок. Красно-белый шлагбаум как нож гильотины отсек БТР от людей и жизни.

— К Бору гансы пошли, — сообщил, отдуваясь, сержант. — На разведку.

— Там, небось, сейчас несладко, — поддакнул Глеб, поддержал разговор. — Такая силища перла!

— Тебе-то что на месте не сидится?

— Да вот… — Рамзес махнул рукой в сторону «Хаммера». — Свалилась фря на мою голову. Скипидар говорил, что блатная. Изучает монстров, ей волна — самое то, что нужно.

Инга улыбалась приклеенной улыбкой а-ла Барби на выданье.

— Блатная? — заинтересовался Рябина. — Что у нее с рожей?

— Известно что. Природа-то экстремальная, ну и…

Дверь в караулке распахнулась от пинка.

— Рябина, — закричали изнутри, и сержант опять встрепенулся. — Грех ты кошмарный, сотых грузи!

Сержант побежал, забыв о Рамзесе. Оборвался налаженный было контакт, предполагавший благосклонность к просившему и благодарность решавшему. Глеб оглянулся на шлагбаум, оценивая шансы прорваться, и пришел к выводу, что шансы хороши только у стрелков. Тот же Рябина вскроет «Хаммер» из пулемета как консервную банку. И с таким же удовольствием. К тому же, Ингин паспорт убегал вместе с сержантом.

Рябина тем временем подогнал к караулке автобус с красными крестами и зачерненными стеклами, солдаты начали грузить раненых в салон. «Сотых» набралось много, Глеб сбился со счета на втором десятке, увидев распухшего от крысиного яда солдатика. Парень умирал, и капельница, похожая на сморщенное козье вымя, помочь ему не могла. Глеб решился. Не то по наитию, не то стало жалко парнишку, но Глеб сбегал к «Хаммеру» за антидотом.

— Пан сержант!

Глеб протянул Рябине упаковки.

— Антидот?! — снова заорали из караулки, и в дверях появился врач в операционном балахоне, похожий больше на мясника, чем на офицера. — Как фамилия?.. Рябина, запиши его фамилию. Мы представим его к награде.

«Спасибо, не нужно, — подумал Рамзес, — у меня уже есть. Лучше пропустите!»

— Слушаюсь!

Сержант принял у Глеба упаковки в сложенные перед грудью руки и прижал сверху подбородком. Бумаги Глеба остались зажатыми в толстых пальцах и мешали. Держать Рябина мог только одно, или бумаги, или лекарства.

— Мы можем ехать? — спросил осторожно Глеб.

Рябина подумал и с сожалением констатировал:

— Проваливай! Не до тебя. Скипидару привет передавай… если вернешься.

Глеб потянул бумаги, улыбаясь в этот раз искренне, но долго радоваться ему не пришлось.

— Мамаев! — выкрикнула Инга, и по голосу Рамзес все понял.

Знать, не судьба. Глеб оглянулся. «Хаммер» окружили солдаты, и один из них тащил из кузова что-то тяжелое.

— Пан сержант, у них тут человек. Кажись мертвый… Нет! Еще дышит!

1

Проверить выход из схрона пустили Кнопку. Артур подмигнул Кроту и тот распорядился:

— Кнопарь, ступай, понюхай!

Кнопка, долговязый парень с лицом откровенного дебила, шмыгнул крошечным — на лошадиной физиономии — носом и забубнил, что, мол, опять Кнопка, всегда Кнопка.

— Давай, давай, — подбодрил убогого аристократ Беня. — Шевелись.

Кнопка осторожно приподнял стволом автомата тяжелый люк и зыркнул наружу. Засопел, будто и впрямь принюхивался. Скорее всего, просто дышал сладким воздухом, потому что в схроне, в подвале когда-то богатого, а сейчас развалившегося дома, воняло непереносимо. Казармой воняло и солдатской уборной.

Несколько часов, проведенных в убежище, показались Князю вдесятеро длиннее. Отвык он в последние годы от бродячей жизни, расслабился. Отрастил пузо, отучил задницу от шершавой как наждак дешевой туалетной бумаги — рулончик хозяйственный Крот положил на крышку биотуалета, как только спустились под землю.

— Потерпишь часок-другой, деревня, — вякнул Беня. — Нюхать еще за тобой.

Беня Крота не любил, и Князь всячески поддерживал его антипатию. Пока шестерки заняты грызней, меньше шансов, что сговорятся.

— Сидеть будем долго, — ответил Крот, не реагируя на подначки. — Успеешь обоссаться, а волна придет — и обосраться.

Сидели и впрямь долго. Играли в карты, спали. Когда поверху шли мутанты, приняли по чуть-чуть от нервов. Беня все пялился в свой ПДА, транслировал сводки. Иногда, похохатывая, сообщал кого убило из знакомых, а Крот ему вторил. Одно их объединяло: не любили они людей, имели такое достоинство.

— На Вешки пошли, родимые, — сказал Крот про мутантов и улыбнулся смущенно. — А Натаха там осталась. Сожрут, поди.

Бабы только и держали на плаву таких чокнутых, как Крот или Рамзес. Князь это давно приметил, еще когда сам ходил. Кроту на все и вся плевать, кроме хабара, а Натаху, бабенку разбитную и сладкую, гляди-ка пожалел. Хотя и смутился своей жалости.

Кротова Натаха не одному Кроту нравилась, вон и Беня ехидно ряззявил пасть. Дабы предотвратить ненужные эксцессы, Князь расшугал всех по углам и сел думать.

Подумать было о чем, Князь уходил из Вешек в сомнениях. Корил себя за необдуманность решения, но не знал как поступить иначе. Все пошло наперекосяк, и гибель Фокса, давно Артуром прогнозируемая, ибо Фокс в последнее время непозволительно высоко о себе думал, в перечне неправильностей стояла не на первом месте. Даже поганый волчара с царской кликухой, залаявший не с того ни с сего об Оке, не сдернул бы Князя с места, не заставил путать давно лелеемые планы.

Князя доконала бритая девка, чьи глаза цвета корабельного сурика Артур Сароян где-то и когда-то видел, но вспомнить так и не сумел — вот она, старость! Когда ему позвонил нужный человечек с большой земли и шепнул о незваной гостье, Князь не обратил внимания. Мало ли недоумков слетается в Зону? Но когда девка обмолвилась об Оке, не называя, впрочем, вещей своими именами, Артур запаниковал, чего давно с ним не случалось. Таких совпадений не бывает! Об Оке знают слишком многие, этого уже не переиначишь, но когда разные люди сходятся в одном месте и в одно время… Князь даже поперхнулся от прилива острой ненависти.