Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Франциска Вудворт

ее допрашивать. Взрослый человек, захочет – расскажет. Может, ее тревожит собственное будущее после моей смерти? Тогда мне есть, чем ее успокоить. Я достала из шкатулки свернутые бумаги.

– Держи, это тебе.

– Что это?

– Счет на твое имя. Хватит, чтобы купить особняк в любом уголке империи и безбедно жить, больше не беспокоясь о будущем. Еще я оставила распоряжение, что после моей смерти из моего фонда ежегодно тебе будут начисляться проценты от прибыли шахт.

Мы как раз недавно закончили с оформлением всех документов по фонду, и я смогла позаботиться о ее будущем. К счастью, по закону шахты мое приданое, и я вправе распорядиться ими по своему желанию. А вот не оформи я завещание, они вернулись бы обратно во владение Зандании, ведь брак с Владыкой не состоялся. Так что вовремя я подсуетилась. Жаль, не увижу выражения лица отца Элиссабет. Такого финта от тихой и покорной дочери король точно не ожидает.

– Ваше высочество! – из глаз потрясенной Моржетты брызнули слезы. – Я не хочу, чтобы вы умирали!

– Тихо, тихо… – Я подошла и обняла ее. – Я тоже не хочу, но это не от нас зависит.

– Простите меня! Если бы не я… По моей вине вы здесь…

– Ты спасала Элиссабет. Если уж и винить кого, то короля – это он приговорил ее к смерти.

Я говорила спокойно, ведь было время смириться и принять расклад, который выдала мне судьба. Моржетту я действительно ни в чем не винила. Наоборот, хотелось отблагодарить и поддержать ее, ведь после смерти принцессы ей некуда идти. Пусть живет спокойно и в достатке. Но я хотела предложить ей работу, чтобы была занята и не тосковала о неблагодарном сыне.

– Моржетта, я буду рада, если ты возьмешь на себя управление фондом от моего имени, как доверенное лицо. А чтобы король Зандании не мог на тебя надавить и запустить руки в деньги фонда, за расходами еще будут следить представитель Владыки и городской совет. Но я хочу тебе доверить реализовывать мои идеи. Я подробно все расписала и оставлю тебе свои записи, если ты согласна.

Запасным вариантом оставалась Рогнеда, она из низов и не будет свысока относиться к нуждам простых людей. Правда, она всегда была больше озабочена борьбой за собственное благополучие, но сейчас-то уже не молода, пора подумать и о душе. Раз собирается уйти, сможет посвятить себя благотворительности. Насколько я поняла Рогнеду, ей польстит уважение и любовь в глазах народа. Это возможность покинуть дворец с высоко поднятой головой.

– Я… – растерялась Моржетта, но взяла себя в руки и вытерла слезы. – Я согласна. Я не подведу, обещаю!

– Вот и хорошо, – с облегчением выдохнула я. Одной проблемой меньше.

На самом деле я видела, как ответственно она отнеслась к курированию работ в приюте, как терпеливо и заботливо вела себя с детьми. А значит, помогая другим, отвлечется – и не будет времени думать о собственной душевной ране, нанесенной сыном.

– Скажи, в последние дни ты так переживаешь из-за нашего расставания?

– Не только, – призналась Моржетта. – Чем ближе праздник, тем сильнее посланники его величества забрасывают меня приказами придумать что-нибудь, чтобы вам разрешили участие в проверке на истинность. А в последнем письме потребовали вообще возмутительную вещь!

– Чего они хотят?

– Узнав, что вы расцвели и все судачат о том, как Владыка вам благоволит, потребовали убедить вас соблазнить его. Разъяснить по-женски, что нет ничего постыдного в том, чтобы разделить с ним постель, мол, вы и так ему почти жена.

– Чего?! – охренела я. – Зачем им это?

– Они надеются, что в постели вам удастся смягчить его и заставить изменить решение, – ответила Моржетта, не в силах посмотреть мне в глаза.

– Пусть и не надеются! Ответь им, что я принципиальна в этом вопросе. Нет брака – нет супружеских отношений.

– Я так и написала. И в последнем послании они приказали подлить вам возбуждающее любовное зелье перед встречей с Владыкой.

Ого! Вот просто нет слов цензурных. Ничего себе, как папаша Элиссабет задергался. Уже и честью дочери готов пожертвовать, подложив под дракона. Хорошо, что мы в последнее время не виделись с Владыкой. Нет, мне до сих пор ежедневно поступают приглашения разделить с ним и его гаремом обед или ужин, но я их игнорирую. Правда, с Рогнедой довольно часто общалась, но сейчас она вся в хлопотах, готовится к празднику и принятию большого количества гостей.

– Ответь, что сделаешь все возможное, но не твоя вина, что я не вижусь с Владыкой или не желаю ничего пить перед встречей с ним.

Счастье, что она на моей стороне и призналась во всем. От перспективы, что я могла под действием дурмана начать вешаться на Владыку, меня передернуло. Видимо, они совсем там с головой не дружат, раз требуют такого! А вот окажись Владыка благородным и не поведись на прелести, что тогда делать перевозбужденной принцессе? Первых попавшихся мужчин в постель тянуть?

– Моржетта, есть еще что-нибудь, чего я не знаю?

– Спрашивали, когда вы выезжаете в город и нет ли возможности избавиться от охраны и встретиться с посланником короля. Это все. Клянусь!

– Хорошо. На будущее: не держи в себе и говори, чего от тебя требуют. Пусть я буду в курсе.

Глава 23

С моего прошлого посещения приют изменился до неузнаваемости. Это сразу бросилось в глаза, стоило нам только пересечь ворота. От них до крыльца вела широкая подъездная аллея, обрамленная рядами зеленых подстриженных кустов.

Двор с этой стороны фасада, в прошлом пустынный и каменный, теперь представлял собой зеленый сад с деревьями, извилистыми дорожками среди клумб и резными лавочками. Я хотела, чтобы у посетителей при желании было место, где можно прогуляться, присесть и пообщаться с понравившимся ребенком.

Помня, как в мой приезд детям пришлось стоять на солнцепеке, я приказала построить навес над ступенями. Он опирался на две колонны, увитые плющом. Позабавило, что на моих набросках для строителей плющ я нарисовала для красоты, но они выполнили все в точности. Теперь встречающим и гостям не страшен дождь. А кроме того, во всем этом обрамлении здание приюта стало выглядеть уютнее, напоминая дом, а не казарму.

Порадовало, что на этот раз нас встречал только персонал. Хотя это, возможно, потому, что старшие дети трудятся, а младших я забрала.

Управляющая приютом, мадам Джудит Аббинсон, при виде меня с трудом натянула на лицо любезную улыбку. Вся она словно поблекла и выглядела напряженной, ни следа былой уверенности. Видимо, сказываются практически ежедневные проверки, что мы ей устроили.

– Здравствуйте.

– Ваше высочество, благодарим за оказанную честь! Рады видеть вас, – поздоровалась она, и все поклонились.

– Показывайте, что сделали.

– С радостью, ваше высочество! Прошу, – пригласила мадам.

Внутри приют тоже изменился разительно. Всего-то более светлая краска, а коридоры словно стали шире, даже дышится легче, да и рисунки на стенах добавляют перспективы, расширяя пространство.

Художники поработали на славу. Тут появились и фальш-окна с морским пейзажем и чайками, с лесными полянами, где цветут цветы, летают бабочки и резвятся оленята. И просто картины, где в бескрайнее голубое небо тянутся белоснежные шапки гор или стадо слонов гуляет по саванне. На стенах у дверей в классные комнаты застыли с указками и свитками в лапах зайчата, бельчата, фазаны в очках – забавные, безобидные животные. В такой класс и заходить приятно! А внутри новые парты для детей, стоящие рядами, напоминая уже школу моего мира, с доской и шкафами для наглядных пособий.

Я поднялась наверх, осмотрела отремонтированный чердак, потом оценила ремонт в спальнях детей и в душевых. Порадовала чистая, отмытая кухня, откуда доносились аппетитные запахи. Заметила новые лица, но из рассказов Моржетты знала, что после возврата сворованных продуктов работниц кухни уволили и набрали новых.

– Девочки, как у вас вкусно пахнет! Накормите меня? – обратилась я к ним.

Они растерялись, но розовощекая повариха, видимо самая бойкая из всех, заулыбалась:

– Отчего же не накормить. Почтем за честь, ваше высочество! Не побрезгуйте.

– Тогда закончим осмотр – и к вам! – улыбнулась я.

Мы спустились в подвал, где сейчас строители завершали работы. Там больше не пахло сыростью и не было мрачных стен. Помещения переоборудовали в игровые комнаты и спортивные залы, чтобы дети могли проводить там время, когда на улице мороз или дождь.

При виде нашей делегации работы остановились, все поклонились. Ко мне подошел представитель компании «Саэрдсен и сыновья», сообщил, что через пару