Другие - Сергей Зверев

На него никто не обратит внимания. Он в перчатках, у него удостоверение заместителя начальника Управления ФСБ по Северному Кавказу. Таких людей пропускают везде и всюду. Кто подумает, что он каким-то образом причастен к смерти беглого капитана из оперативной бригады ВВ?

И в тот момент, когда спусковой крючок стал выбирать свободный ход, отмеряя последние мгновения жизни Стольникова, дверь сотряслась от грохота.

Сломанная швабра переломилась, как спичка, и укороченная наполовину ее часть со щеткой залетела под ноги подполковнику.

– Я, кажется, что-то пропустил, верно?

На пороге, удерживая «макарова» в вытянутой руке, стоял седоватый мужчина лет пятидесяти. Возраст кавказца определить, вообще, сложно, если ему за сорок. Теперь Алхоева, без бороды и аккуратно постриженного, в костюме и белой рубашке, трудно было узнать. Помедлив, он вошел и стал обходить Костычева, продолжая держать пистолет на уровне его бровей.

Саша качнулся и оперся о дверь кабинки. Впервые его жизнь спасал не он сам, а счастливый случай. Но почему-то этот счастливый случай явился в лице полевого командира, которой, если следовать логике, должен находиться в следственном изоляторе. Объяснить такой невероятный факт Стольников не мог, да и не стремился к этому.

– Как ты вовремя… Магомед.

– Молчи, сука, я с тобой потом разберусь!

– Магомед, – продолжал Стольников, – глазам не верю! Разве я не прострелил тебе бедренную кость?

– Аллах миловал, русская свинья! На сантиметр промазал!

– Какая досада.

– Заткнись, сказал! – рявкнул Магомед, не сводя глаз с Костычева.

– Магомед, не дури, – тихо произнес фээсбэшник.

– Ехал мимо, – объяснил Алхоев, – дай, думаю, заеду. Не пытаются ли ФСБ и войсковая разведка устроить бойню в сортире? Так и есть! Но ты напрасно ждешь подкрепления, Стольников. Его не будет.

– Я и не надеюсь. – С лица капитана наперегонки бежали струйки пота – выходить из стресса всегда сложнее, чем ему поддаваться. – Мне-то что. Подкрепление Костычеву нужно.

– Я хочу восстановить справедливость, – сообщил Алхоев, после чего Стольников и Костычев задумались. В устах полевого командира Алхоева эта фраза могла означать что угодно. – И есть только один способ прекратить этот гон.

Грохот выстрела заставил Стольникова вздрогнуть и обрушиться спиной на дверцу кабинки. Он посмотрел на Костычева. Пуля вошла подполковнику в глаз.

– Подними его пистолет, Стольников, быстро, – скомандовал Алхоев, наклоняясь и отрывая кейс от пола. Последнее было сделано вовремя, потому что расползающаяся бордовая лужа уже грозила коснуться его основания.

Саша машинально отвалился от дверцы, шагнул и наклонился, и, вдруг побледнев, медленно выпрямился и внимательно посмотрел на свой кейс в руке бандита. И тут же поднял руки над головой.

– Стольников, – недоуменно произнес Алхоев. – Что ты делаешь, сволочь?..

– Я тут с вами, гадами, совсем расслабился, – хрипло проговорил Саша. – Довели, суки, человека, до ручки. Скоро уже совсем в лоха превращусь.

– О чем ты, Сашья?

– Куда стрелять мне будешь? В лоб или сердце?

– Я тебя не понимаю. Бери его пистолет, и валим отсюда!

– «Подними его пистолет!» – сказал убийца русскому офицеру, – с усмешкой прошептал Стольников. – А как только я сделаю это, так сразу заработаю пулю в лоб.

Алхоеву этот разговор показался интересным. Он взялся за ручку кейса обеими руками, склонил голову и внимательно посмотрел на Сашу. Умный этот русский капитан, жалко убивать.

«В этом туалете должен кто-то появиться, – думал Стольников. – Не может быть, чтобы уже минуту никому из толпы не пришло в голову помочиться или помыть руки!»

Еще недавно он с облегчением подумал, что все закончилось, но уже через секунду понял, что все далеко не так.

Алхоев убил Костычева и первым делом схватил кейс. А мог бы и должен был – пистолет Костычева, лежащий на равном удалении от него с чемоданом. Да, если бы и дальше лежал, помчался бы, как гепард! С каких это пор боевики стали разрешать русским разведчикам хватать оружие в своем присутствии? Алхоев что, не знает, что тогда Стольников выстрелит? Смешно. Возьми пистолет в руку, оставь на нем отпечатки своих пальцев. Потом последует пара выстрелов на поражение, и беглый капитан из оперативной бригады упадет на пол. Алхоев уйдет, а на полу в туалете будут греть мрамор два тела. Один предстанет следствию с «макаровым» в руке, из которого убит Костычев, а второй – с пистолетом с «ПБС», из которого убит Стольников. Из «макарова» убит Костычев, значит, убийца – Стольников. Из ствола с глушителем убит Стольников, значит, его убил Костычев. Выстрелы прозвучали одновременно. Цепь замкнута, Алхоев спокойно уходит, залегает на дно, а потом появляется где-нибудь в Голландии и живет там припеваючи. Есть на то…

Все эти мысли промелькнули в голове Стольникова, когда он наклонился над пистолетом Костычева, чтобы выполнить просьбу полевого командира. И вдруг сверкнула еще одна мысль, и она была еще ужаснее предыдущих. Если Алхоев знает, что делает, хватаясь за кейс, значит, ему известно, что в нем. Рассказать ему о керии в чемодане могли только три человека: он – Александр Стольников, Жулин или генерал Зубов. Либо тот, кто с Зубовым связан и кому тот доверяет. Жулин в зале, но если бы Алхоев и вышел сейчас на него, то не узнал бы и слова! Значит… Это значит, что не нужно более заморачиваться разгадками тайны. О керии сказал Алхоеву человек, помогающий Зубову спрятать Стольникова за границей. Кто он, откуда? Из ГРУ?

– Давайте порадуемся за следователей прокуратуры, которые уже через час начнут открывать шампанское, – сказал Саша. – Все злодеи перебиты. Сами друг друга перестреляли.

Алхоев покусал губу и покачал головой.

– Сашья, Сашья… Сколько раз я уже жалел, что ты не можешь быть моим другом.

– Даже после того, как я «ТТ» вставил в задницу твоему брату? Алхоев, у меня уже руки затекли, сукин ты сын… Стреляй, что ли.

Пятнышки с пятак на скулах полевого появились не случайно. Соглашаться с правдой жизни столь же неприятно, как и выслушивать ее от человека, смерти которого жаждешь.

– А я что, командовал тебе – «руки вверх»? Чего ты их задрал?

– Дурак ты, Магомед, – улыбнулся Стольников. – Отсюда и беды все твои. В анатомке судебный медик свалит меня на стол и ну раны зондировать. А зонд-то в дырочку и не входит. Медик, конечно, начнет экспериментировать, и выяснится, что пуля вошла в меня в тот момент, когда мышцы были вытянуты вверх, то есть я держал руки над головой. И как при таких обстоятельствах мы с Костычевым могли убить друг друга одновременно, прокуратура решительно не поймет. Так что не все еще кончено.

Стольников бросил взгляд на дверь и вдруг расслабился.

– Магомед Алхоев, ты мне лучше расскажи, как подполковник ФСБ Костычев привлек тебя к разработке керия, который случайно обнаружили в Другой Чечне твои люди. Как покрывал тебя при убийствах, как помогал уходить от преследований, как снабжал тебя фальшивыми баксами, как одаривал настоящими, чтобы ты содержал свою банду на довольствии.