📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыДевушка за спиной - Илья Казаков

Девушка за спиной - Илья Казаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 71
Перейти на страницу:

– Да вот, – он протянул мне телефон. – Прочти.

– Думаешь, надо?

Он кивнул. Я взял телефон, не протестуя и без особого желания. Выработав с годами такое правило: если друг о чем-то просит, надо сделать.

«Я хочу, чтобы вы стали моим первым мужчиной».

Я посмотрел на него.

– Читай, – сказал он. – Там нет ничего, чего стоит стыдиться.

«Вы меня удивили. Вы совсем меня не знаете».

«Вы симпатичный. Добрый. Взрослый».

«Мне кажется, это не критерий. Особенно для первой любви».

«У меня была первая любовь. Он был инвалид, с ДЦП. Я его любила, а он меня нет».

Я сделал паузу, посмотрел на друга. Глаза у него были грустные и действительно добрые. Меня самого часто и не всегда по делу называют добрым, но мне до него было далеко.

– Жаль девочку, – сказал я.

– Читай, – попросил он.

«Я взрослый. Слишком взрослый. И женатый».

«Ну и что. Я себя берегла для своего мужчины, теперь думаю что зря. Мне уже двадцать один. Время уходит. Любви нет, у подруг тоже нет. Мужчины слишком грубые или глупые».

Я мог читать это, только делая паузы. Посмотрел в окно. Посмотрел на друга. Спросил его:

– Помнишь мою первую машину?

Он кивнул.

– Зеленая «Дэу Нексия».

– Я иногда бабушек на ней подвозил. Едешь, она одна на остановке стоит, как не подвезти? И все как одна спрашивали: «Сколько?» А я говорил: «Нисколько, за историю подвезу». Потом перестал. Потому что все истории были слишком грустные.

Он понял, о чем я. Даже не уточнил.

– Это другая жизнь. Совсем не моя, из которой я давно вышел. Не хочу.

– Дочитай до конца, – попросил он. – Всё равно, основное уже прочел.

«Я представляю, как вы делаете это со мной. Какой вы нежный и сильный. Это только одна встреча».

Его ответа не было.

– Не знаешь, что ответить? Или как ответить?

– А в чем разница? – спросил он.

– Разница огромная, – сказал я. – Что – это да или нет. Как – это когда думаешь, чтобы не обидеть человека. Или не навредить.

– Искушение, – сказал он. И всё смотрел то на меня, то на ее фото.

– Искушение, – согласился я.

– Если бы она зажигалка была. Такая… девочка-огонек. Я бы мог не удержаться. А она нормальная. Обычная. Жалко ее.

– Обычная, – повторил я.

Потом подумал – она обычная, просьба ее обычная. Такая обычная жизнь. Что я в свои сорок с небольшим знаю про это?

– И что ты хочешь?

– Если бы я знал, – сказал он. – Все в жизни вроде понимаешь, себя понимаешь… А потом встречается вопрос – и не знаешь, как ответить.

– Значит, все-таки как? – спросил я.

Олег услышал и снова понял.

– Ты сказал: «как».

– Это ты сказал.

Мы уже проехали больше половины пути.

– Почему я? – спросил он. – Не понимаю.

– Зачем? – сказал я другу. – Зачем понимать? – Вынул из сумки блокнот, открыл. Поставил точку. – Это ты. – Поставил на другом конце вторую. – Это она. – Провел прямую. Потом сложил лист пополам. – Вот ваша встреча.

Олег смотрел на мои манипуляции внимательно.

– И что? – спросил он.

– Это бумага, – пояснил я. – Только бумага. Двухмерное пространство. Поэтому такие фокусы. Понимаешь?

– Понимаю, – сказал он. – А что написать-то?

– У тебя двадцать минут, пока электричка едет. Придумай.

Он закрыл глаза. Я смотрел на него и гадал – какие слова сейчас кружатся в его голове.

«Ровно через год, в этот же день, вы напишите мне, как благодарны, что наша встреча не состоялась. Потому что вы встретите человека, который станет смыслом вашей жизни, заполнив ее полностью и без остатка».

– Что скажешь? – спросил он. – Отправлять?

– Она не поверит. Но отправляй – это только твой выбор.

Он не отправил. Сомневался.

– Почему не поверит?

– Ты ничего про себя не написал. Только про нее. Так не честно.

Он стер всё написанное. Я смотрел молча, без эмоций.

«Я не могу. Просто не могу».

– Так лучше?

– Почему ты не можешь?

– Да просто не могу.

Электричка тормозила. Мы почти приехали.

– Так лучше, – сказал я.

Всего одна буква

– Тебе истеричные женщины нравятся? – спросил Антон.

Я ел борщ и думал над вопросом. А он даже не притронулся к своей тарелке. От нее валил пар, черный таллинский хлеб и домашняя сметана стояли прямо перед ним – но он словно не видел всего этого великолепия. Я вдруг понял. Встал, открыл холодильник и вытащил следом из морозилки две обледеневшие рюмки. Плеснул ему, плеснул себе. Он чокнулся со мной так же заторможено, словно под гипнозом. Но, выпив, порозовел. Взял ложку в одну руку и хлеб в другую.

– Наверное, да, – сказал я. – Как объект наблюдения. Но только несколько первых минут, пока в раж не войдут. А что?

Антон смотрел в тарелку, словно хотел найти там ответ на самый важный вопрос. Наконец съел пару ложек. Заговорил:

– В пятницу я остался дома. Благо что график жизни к этому приучил – выходные работаешь, в будни выпадает пара выходных. Почему нет? Если все жалуются на увеличивающуюся скорость жизни, какой тогда смысл сетовать на потерявшуюся размеренность. И жена тоже была дома. Ей надо было бы идти работать – в соседнюю комнату, за компьютер. А она захотела устроить второй завтрак. С кофе, сырной булочкой и со мной. Мы пили кофе и говорили о чем-то важном. О том, что Собчак обидела жирных. Или, кажется, нет – об этом мы говорили в субботу. Значит, в пятницу мы вели беседу о ремонте или смысле жизни сорокалетних, точно не помню.

– Это нормально, – сказал я. – Если о смысле жизни время от времени не говорить, какой смысл жить?

– Можно еще раз? – попросил он.

И речь шла не о моем афоризме.

– Конечно, – обнадежил я. Встал, открыл холодильник, налил.

Мы повторили.

– И тут мне пришла эсэмэска, – продолжил он.

– Ага! – довольно сказал я.

Антон пожал плечами.

– Прочти, – попросил я жену. – От кого? Потому что был занят. Наливал себе вторую чашечку кофе. И совершенно не трепетал от мысли, что жена может прочесть эсэмэску, адресованную мне. Она встала, взяла телефон с полки и прочла. Через несколько секунд я начал волноваться. Сам не понимая, почему. Наверное, мне просто не понравилось ее молчание. Волноваться мне было противопоказано – мало того, что варился кофе, так еще и чистилось манго. А это процесс непростой, если хочешь всё сделать красиво. «Ну что? – спросил я, стараясь чтобы мой голос звучал весело и непринужденно. – Кто пишет?» Жена посмотрела на меня как-то необычно. И я еще сильнее разволновался – от того, что понимал: причин для волнения просто нет. «Прочти». – «Сам прочти», – огрызнулась она. И не просто посмотрела, а прям-таки обожгла взглядом. Потом сказала очень неприятную на десятом году брака фразу: «Кажется, теперь я поняла, почему ты так охладел ко мне в последнее время». Я дочистил манго, стараясь показать свою невозмутимость. Сполоснул руки. И взял кофе. «Хорошо, что это эспрессо, а не капучино, – думал я. – Скорей бы прочесть, а нельзя показать, что ты торопишься». Допил. Взял телефон. Быстро прочел эсэмэску и ничего не понял. Мы с Антоном собрались в тренажерный зал. Впервые за несколько лет. А жене я ничего не сказал, решил удивить потом – через пару месяцев, когда снова стану поджарым и прекрасным. Особенно в обнаженном виде. Антон писал: «Проснулся и понял, что очень хочу в зал. Пять лет без этого – трата времени. Проснулся рано, лежал-вспоминал, как мы делали это раньше. Два-три раза в неделю. Заезжай ко мне в одиннадцать». «Ну вот… – сказал я. – Теперь ты знаешь. Я не хотел говорить, но так вышло. Мне надо отъехать. Буду к обеду». – «А-а, – сказала жена. – Понятно». Я поставил манго на стол. Но из-за молчания мы не начинали его есть. Я реально не понимал, что происходит. Так и спросил. «То есть ты считаешь, что это нормально?» – спросила жена с вызовом. Она у него по маме была украинка, по папе – еврейка. Я именно этим объяснял ее готовность выяснить отношения, если что-то шло не так. Если бы у нее в родне были прибалты, вероятно, всё протекало бы иначе – холодность, длящаяся днями. А так – раз и скандал. И время от времени с битьем посуды. Поэтому на любые праздники мы шли к ним в гости с подарками из «Villeroy & Boch». Хотя иногда было жалко выброшенных денег. Я подумал, что она обиделась. На то, что мы идем в зал без нее. Поэтому сказал: «Знаешь, я последние дни много думал об этом. Может, ты захочешь к нам присоединиться? Займемся этим втроем». – «Втроем?!» Ну и началось. Чашка, тарелка – всё вдребезги. Я сказал, что она конченая истеричка. А она крикнула, что я пи…с. И после этого я ушел. Потому что понял – еще чуть-чуть и я ее ударю.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?