Я подарю тебе крылья. Книга 2 - Ана Шерри

коробку, – я сделала это от всего сердца, тебе не стоило тратить свое время на подарки для меня.

– Мне доставило это удовольствие, – улыбнулся он и взглянул на Оливию. Все те же широко открытые глаза и молчание. Ее молчание – золото. Но он соскучился по ее голосу.

– Мы собрались ужинать, – произнесла Джина, – и приглашаем тебя присоединиться. Я думала, Оливия сделала это еще по пути сюда.

– Спасибо, я с удовольствием присоединюсь к вам. И нет, она этого не делала, – он вновь посмотрел на нее, – наверное, именно сегодня я не входил в ее планы.

– Значит, она не успела. – Джина прижала к груди коробку и направилась в гостиную. – Пойдем, милый, я накормлю тебя вкусным ужином, а на десерт будет любимый пирог Оливии. Я всегда его пеку, когда она приезжает.

Слово «милый» уже не удивило Оливию. Она тихо последовала за ними, полностью положившись на судьбу и надеясь, что мать не начнет задавать личные вопросы. Хотя представить такое сложно. Джина уже развязала красную ленту и открыла коробку, вынимая небольшую модель самолета на подставке.

– Боже, – прошептала она, прикрыв губы дрожащей рукой. – «British Sky», борт, на котором я познакомилась с Джоном…

Ее пальцы переместились с губ на щеки, рефлекторно вытирая слезы, которые снова и снова застилали глаза. Даниэль заволновался, не ожидая такой реакции. Это было плохой идеей – подарить ей воспоминания.

– Простите, Джина, я не хотел причинить вам боль, – прошептал он, – я думал, это вас порадует…

Она прижала самолет к груди:

– Это самый дорогой подарок, милый, за последние годы. Это не боль, это слезы радости от воспоминаний о самом чудесном времени. – Она взглянула на модель, поднимая ее над уровнем глаз. – Как тебе удалось найти его? Джон столько раз пытался это сделать, но не смог. «British Sky» не существует уже более двадцати лет.

Даниэль облегченно вздохнул, посмотрев на Оливию, взгляд которой был прикован к модельке.

– У меня много знакомых, но главное не «как», а что это получилось. Я рад, что вы видите приятное в прошлом. Это самое главное.

Джина обняла его так крепко, что дыхание Оливии сбилось. Она дарила маме платки, сумочки и духи – пустые безликие вещи, а надо было всего лишь найти воспоминания о первом дне их знакомства с отцом. Даниэль угадал. Он принес с собой часть жизни Джины, делая ее счастливой, окуная в прошлое, тем самым делая счастливой ее дочь.

– Я поставлю его сюда. – Джина прошла к шкафу, открыла его и поставила самолет на видное место возле свадебной фотографии в деревянной рамке. – Ему здесь самое место.

За ужином Джина рассказывала про «British Sky» и снова про первое знакомство. Оливия тысячи раз слышала эту историю, но сейчас понимала, что воспринимает все иначе. Она уже не ребенок, который старался убежать от грустных рассказов. Сейчас она взрослая женщина, которая ставила себя на место матери. Она смотрела на Даниэля, и ей хотелось одного – сказать ему спасибо. Он оживил Джину, заставил ее вспомнить те чувства, те эмоции.

Окунувшись в прошлое, она забыла про настоящее – не задавала лишних вопросов, не выясняла отношения. Лучшего ужина Оливия и представить не могла: уютная, спокойная обстановка, рассказы матери, запах родного дома, мужчина, чей взгляд был прикован к Джине. Но Оливия чаще наблюдала за ним, сидящим напротив, замечая, как он хмурится, улыбается, что-то говорит, смеется. Ей было комфортно с ним. Хотелось растянуть вечер до утра, но Джина вдруг вспомнила:

– Боже милостивый! Я совсем забыла про миссис Смит, она просила принести аспирин. Ее муж заболел. – Она вскочила со своего места и принялась собирать тарелки, но Оливия забрала их из рук матери.

– Я уберу посуду сама, мама, не переживай.

– Спасибо, дочка. – Джина, торопясь, накинула пальто, не застегивая его. – Даниэль, большое спасибо, что пришел к нам, и отдельное спасибо за подарок. Лучшей памяти не существует, чем маленький самолетик, наполненный воспоминаниями. Это очень важно для меня.

Добрые слова от приятного человека в осенний вечер – и жизнь наполняется теплом.

Но как только за Джиной захлопнулась дверь, все изменилось. Он молча посмотрел на Оливию, понимая, что лучший подарок сейчас перед ним. Под натиском его взгляда она с грохотом поставила тарелки обратно на стол. Их молчание перебивали часы с большим циферблатом, стоящие в гостиной возле шкафа. Слова не нужны, чтобы понять, о чем думает капитан. Время идет, и молчание – пустая его трата.

Сколько раз опустилась от выдоха и поднялась от вдоха ее грудь? Сколько раз она облизнула пересохшие губы? Сколько раз она моргнула, глядя в его глаза? И сколько времени им понадобится, чтобы осознать, что они наконец остались в одиночестве?

Даниэль не выдержал, рукой притягивая ее к себе:

– Хочу тебя…

– Миссис Смит – это наша соседка… – Девушка поднялась на цыпочки и губами коснулась его губ, чувствуя их тепло. Он не ответил на прикосновение, продлевая ее мучения.

– Сколько у нас есть времени?

– Пять минут.

– Ты смеешься?

– Пятнадцать.

– Двадцать пять…

– Двадцать. – Она ощущала его пальцы на своей спине, скользящие по ткани шелковой блузки.

– К черту время. – Даниэль не выдержал, наконец ответив на поцелуй.

Часы перестали тикать, время остановилось. Оливия больше не слышала их.

Глава 51

Шум в узком коридоре прекратил вышедший из кабинета инструктор. Его угрюмый вид и поднятый вверх кулак заставили всех замолчать.

– Прошу тишины, из-за вас мы не слышим отвечающих.

Все притихли, прижавшись к стенке, чтобы не упасть. Одно слово «экзамен» – и неважно, в каком темпе он проходил, был ли он легкий или сложный – заставляло выпить пару успокоительных таблеток, прижать тетрадь к груди и бурно обсуждать с такими же несчастными свою нервозность. Даже Оливия, вчера еще спокойная, витающая в облаках после Лондона, сегодня вернулась на землю. Она следила за остальными участниками экзекуции, перенимая их тревожность. Ей тоже пришлось прижать тетрадь к груди, облокотиться о стену и наблюдать за выходящими людьми из кабинета, чувствуя, как вспотели ладошки. Первым вышел Джуан. Улыбка на его лице говорила обо