Я подарю тебе крылья. Книга 2 - Ана Шерри

цвет. Это стал бы ее фирменный аэронавигационный огонь. Она еле сдерживала себя, быстрым шагом дошла до двери, распахнула и вышла в коридор, с грохотом захлопнув ее.

– Что ты творишь? – прошептал Марк, смотря на Даниэля. – Ты пытался ее завалить! Члена твоего экипажа!

– Я никогда не хотел видеть ее в моем экипаже, – ровным голосом ответил тот и встал со своего места. – Спасибо всем за экзамен.

Не торопясь он собирал бумаги со своего стола, слыша, как вполголоса выругался Марк. Только что он стал свидетелем сцены невыносимой неприязни своего капитана к стюардессе. Ложная сцена, как кривая реальность, отображала лишь то, что требовал договор. Никто не мог подумать в момент опроса с пристрастием о том, что Оливия Паркер – исключение из всех правил.

Инструкторы ушли, закрыв плотно двери, и Марк громко произнес:

– Аэронавигационные огни? Глиссадные огни? Ты шутишь? Откуда ей знать о них! Она стюардесса, а не пилот.

– Не переживай за нее, Марк, – все так же спокойно отвечал Даниэль, – она же ответила, а это свидетельствует о том, что она прекрасно знала ответ. Оливия не так глупа. Скорее я бы сказал: она умна. Но характер портит всю картину.

Марк недовольно покачал головой:

– Когда вы начнете ладить друг с другом?

– Когда закат станет рассветом.

Марк усмехнулся, не поняв ни слова, и, махнув рукой, вышел из кабинета. Пришло время отдышаться, и Даниэль вздохнул полной грудью, слегка нахмурившись. Идея закидать Оливию вопросами возникла, как внезапный ветер у взлетной полосы. Он еще не придумал, как выпутаться из этого шторма. Он видел гнев в ее глазах, знал, что перегибает палку, но перестраховал их отношения.

Он покидал кабинет, думая лишь о том, что сейчас ему необходимо найти Оливию. Все произошло слишком быстро. Он не успел, не понимал…

Идя по длинному коридору в полном одиночестве, он подбирал нужные слова себе в оправдание, перебирал сотни фраз. Но каждая отталкивалась, как град об асфальт, создавая страшный грохот. Остановившись, он вытащил телефон из кармана пиджака и позвонил Оливии. Она не возьмет трубку, он знал это, но надеялся на обратное. Ответная мелодия заиграла за дверью, рядом с которой он стоял, и тут же прекратилась. Девушка отключила телефон, но выдала себя. Обида не позволила ей убежать дальше женского туалета. Она еще здесь. Она в здании и находится от него через дверь. Этот этап для Даниэля оказался простым. Дверь в дамский туалет не стала преградой, он толкнул ее плечом, лишь взглянув на вывеску сверху.

– Какого черта! – воскликнула она, зажимая в пальцах белую салфетку. Ее покрасневшие глаза – следствие обиды на него. Салфетка – лишь утешение. Она бросила бумагу в мусор, устремив взгляд на своего капитана. – Что это было?

Даниэль оглянулся по сторонам, пытаясь определить, одна ли она.

– Я одна. – Она как будто прочитала его мысли, и после ее слов он расслабился. – Можешь начинать, я даже выслушаю тебя.

Она сложила руки на груди, гордо подняв голову. Еще несколько секунд назад она промакивала глаза салфеткой, а теперь слегка прищуренные голубые глаза с долей ехидства пристально наблюдали за ним, ожидая ответа.

– У нас родятся очень умные дети, – произнес Даниэль, понимая, что в сотне подготовленных фраз этой не было.

Она опустила руки и отступила. Ее глаза округлились, превратившись в большие голубые озера. Девушка ошарашенно смотрела на человека, который не переставал удивлять ее.

– Какие дети? – Это все, что она могла выдавить из себя.

– Наши. – Даниэль улыбнулся, понимая, что одолевает шторм.

Оливия открыла рот, но слов не было. Может, ее рассудок так же помутнел, как у мужчины напротив? Хотелось утопиться в раковине и оставить его слова без комментария. Но молчать долго она не могла.

– Ты делаешь мне предложение?

Этот вопрос резанул слух Даниэля, и он нахмурился.

– Наверное.

– Ты делаешь мне предложение? – вскрикнула она. – Ты делаешь мне предложение в туалете?!

– Туалет – это нормальная среда для пилотов и стюардесс. Я думаю, Шон сделал предложение Дженнет тоже в туалете, больше просто негде.

– Шон сделал предложение Дженнет в ресторане с кольцом и цветами.

– Ты хочешь кольцо и цветы?

– Я хочу, чтобы ты больше никогда не говорил об этом! – крикнула она, удивившись своим силам. – Что с тобой сегодня? Чувствую, здесь не обошлось без моей мамы.

– Нет, она здесь ни при чем. – Даниэль сделал шаг навстречу Оливии, загоняя ее в ловушку.

Раковина сильнее уперлась ей в спину, причиняя боль. В мыслях Оливии возникло видение: она ступает по твердой земле, потеряв работу, но зато женой Даниэля Фернандеса Торреса. Его жена – это девушка, ждущая его на земле, в его большом доме на берегу Персидского залива. Она должна готовить еду и встречать мужа горячим яблочным пирогом. Она должна жить в его доме чаще одна, чем с ним, постоянно смотря на небо. Он всегда будет в рейсах. И однажды он не вернется, оставив ее навсегда одинокой, с воспоминаниями о прошлых их совместных полетах. Она… Она не создана для жизни на земле. Она рождена летать и жить в облаках. Она не имеет право уйти. И она никогда не выйдет замуж за капитана.

– Убери от меня руки! – выкрикнула Оливия, вырываясь из его объятий и преодолевая путь к двери. – Никогда больше не говори об этом! Слышишь? Никогда!

Потянув ручку на себя, уже почти открыв дверь, девушка остановилась:

– Кажется, я поняла твою игру, Даниэль. Ты решил избавиться от меня в своем экипаже. И если попытка завалить меня на экзамене не удалась, ты решил пойти другим путем, – она обернулась к нему, встречаясь с ним взглядами, – сделать своей женой, чтобы меня уволили из «Arabia Airlines». Но этого никогда не будет. Я не подчиняюсь твоим правилам, я живу по своим. И нет, я не выйду за тебя замуж, в моей жизни уже хватило капитана-отца, и все детство я жила, починяясь приказам. Капитан-муж – это слишком. Я не собираюсь оставшуюся жизнь провести, подчиняясь тебе. И помни: я была в твоем экипаже и я там буду, хочешь ты этого или нет, но тебе придется меня терпеть.

Каждое слово – яд,