Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

это своему лучшему другу, а не старшему братцу, который вечно на него забивает. Дориан даже не пришел на мальчишник, на котором я, между прочим, был, – фыркнул Леон в ответ.

– Не знала, что у него есть лучший друг, – честно и с удивлением протянула Деметра.

О таких подробностях жизни Дрейка она и вправду еще не слышала. Они ведь толком не успели пообщаться с момента встречи на «мосту»…

Она взглянула на него, стоящего в отдалении, возле десертного стола, и вновь подумала, что в бывшем парне что-то изменилось. Он будто бы действительно стал старше, осмысленнее, серьезнее. Завел новых друзей, устроился на работу, женился… В нем не осталось ничего от того городского мальчишки в толстовке и джинсах, с растрепанными волосами и серьгой в виде волчьего клыка в ухе, который как-то вечером подошел к ней в парке.

Только сейчас Деми начинала понимать, что, пока она месяцами страдала в одиночестве в своем отдаленном Лост-хаусе, весь мир продолжал двигаться дальше. И Дрейк в том числе.

– Видимо, ты пропустила довольно многое? – рассмеялся Леон, а затем приподнял свой бокал. – Выпьем за счастье молодых, дорогая кузина?

Причин не соглашаться не нашлось, и они отошли в сторону стола с напитками. Деметра взяла себе шампанского, а Леон – новый бокал вина.

– По чему я точно не скучаю, так это по чертовой простой воде, которую нас заставляли пить в Ордене все время. Других напитков там не имелось, – с чувством проговорил парень, залпом выпивая сразу половину.

– На твоем месте я бы так не торопилась, – осторожно заметила Деми. И уже в который раз за сегодня вспомнила свой первый бал. Тогда она тоже не умела пить.

– А что? Думаешь, еще полбокала, и я пойду танцевать и приставать к дамам? – пошутил было кузен и тут же смерил ее подозрительным взглядом. – У тебя на лице так и написано: ты хочешь расспросить меня о жизни в Ордене Монтеры! И да, там на самом деле было настолько хреново, как ты себе представляешь. Можешь начинать меня жалеть.

Тон его в этот момент все еще оставался шутливым, и Деметра, не выдержав, тоже засмеялась. Леон чокнулся своим бокалом с ее и залпом допил оставшееся вино.

– Вот теперь я готов танцевать, – объявил он с улыбкой. – Идем.

– Я не танцую, – вдруг растерялась Деми. – С чего бы вдруг?

– С того, что праздник, дорогая кузина. Свадьба нашего лучшего друга. Не будь занудой и вспомни, что значит слово «веселье», – сказал парень и потянул ее за руку. – Знаешь, я всегда хотел, чтобы у меня была младшая сестра.

В главном зале вовсю шла французская кадриль, и потому им только и оставалось, что влиться в пеструю разодетую толпу и подстроиться под нужные фигуры танца. Деметра лукавила, говоря, что «не танцует», так как все же изучала этот танец во время подготовки к роковому Самайну, но помнила движения не слишком хорошо.

Оказалось, что Леон, никогда не обучавшийся придворным наукам, танцевал еще хуже. Правда, ему повезло – никто этого не заметил. День неумолимо клонился к вечеру, и всем было и без того весело. Многие плясали уже совершенно нетвердо, зато от души. Кузен с кузиной последовали их примеру.

Французская кадриль являлась быстрым, жизнерадостным танцем с довольно активными движениями и частой сменой партнеров. Учитывая, что захмелевший Леон Бланшар все так же продолжал шутить и смеяться, Деми тоже не смогла долго сдерживать улыбку и смех. Она видела среди других танцующих Алану и Ричарда, Рицци и Дрейка, Вивьен и Шерла, и ей казалось, что все теперь смотрят на нее одобрительно.

А когда Деметра перехватила прищуренный и явно недоумевающий взгляд Рубины, стоявшей у стены, то и вовсе засмеялась в голос. Она до сих пор абсолютно не знала своего двоюродного брата, но была ему искренне благодарна.

* * *

Свадебные торжества длились весь день и затянулись далеко за полночь. Оставшиеся часы Деметра провела в компании Рицци, Вивьен и присоседившегося к ним Леона Бланшара. Причем девушки тоже поначалу отнеслись к нему с осторожностью, но уже совсем скоро громко хохотали над шутками парня.

Деми была вынуждена признать: шафер из кузена получился бы колоритным. Но чем дольше они сидели за столом, тем более натянутыми становились лично ее улыбки. Тревожная тень отсутствия Дориана, так и не появившегося больше ни в бальном зале, ни где-либо еще, с каждой минутой становилась все более явной и тяжеловесной.

В конце концов, не выдержав, она отставила от себя подальше очередной бокал только налитого шампанского и поднялась из-за стола, оправив ненавистную алую юбку.

– Подышу свежим воздухом, – пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Рицци. И, стараясь сохранять походку твердой, направилась к холлу в надежде отыскать по пути Дрейка или Ричарда Хаттона.

Вместо них она обнаружила на главной лестнице Моргана Далгарта и Грим Фаталь. Дети по очереди кидали вниз по ступенькам мандарины и со смехом наблюдали за тем, как Пампкин сначала со всех лап бросается вниз за несчастными фруктами, а затем с довольной мордой горделиво притаскивает их в зубах обратно. Они устроили настоящее соревнование и каждый раз старались забросить мандарины как можно дальше.

– Хочешь, я расскажу тебе, как можно провести ритуал и завести своего фамильяра? – донесся до Деметры радостный голос мальчика. – Кого бы ты хотела?

– Ворона, конечно, – со всей серьезностью отвечала ему Грим.

Деми аккуратно обошла их, чтобы не мешать, и увидела на другой стороне галереи над холлом Ричарда, переговаривающегося о чем-то с Джоном Кифом и мужчиной-жрецом в синей мантии, который провел свадебный ритуал в соборе. Она подошла ближе.

– О, мисс Лоренс! – мгновенно поприветствовал ее управляющий Рейвена. – Вы ослепительно красивы сегодня. Красный вам к лицу!

– Благодарю, – сдержанно улыбнулась Деметра и посмотрела на крестного братьев Далгарт. – Ричард, я бы хотела…

– Деметра Лоренс, – вклинился в разговор мужчина-жрец. – Ваше имя мне знакомо.

– Это новый член Верховного Ковена, Деметра. Артур Эмброуз, – представил жреца мистер Хаттон.

Ричард был в приподнятом настроении, но по взгляду мужчины Деми быстро поняла, что вместе с этим он чем-то обеспокоен, как будто минутой ранее узнал нечто важное для себя.

– Ваша фамилия мне тоже знакома, мистер Эмброуз, – ответила Деметра, чтобы не показаться невежливой. Шампанское все же немного ударило ей в голову, и она не смогла не добавить: – Имя Лиллианы Эмброуз ни о чем вам не говорит?

Тут Джон Киф посмотрел на нее как-то по-особому выразительно и странно. Затем на его лице расцвела жутковатая улыбка, словно сказанное заставило его умилиться.

Жрец удивленно молчал и