Гаттак - Евгений Ильичёв

здесь? — Гаттак ухмыльнулся. — Если бы вам поручили мое физическое устранение, мы бы не разговаривали сейчас, ведь у вас был для этого прекрасный шанс минутой ранее. Выстрел в спину — и дело сделано. Но вы не убили меня, а посему я делаю вывод, что нужен вам живым. Вернее, не вам, а…

Гаттак хотел сказать, Массеру. Кому еще могла потребоваться его голова так скоро?

— Бору, — опередил его директор. — Вас желает на аудиенцию сам Бор.

Парень опешил.

— Но разве в вашем кабинете…

— Там есть все, что требуется для такой встречи. Вам же наверняка доложили о том, что я отсутствовал некоторое время. Так вот, я был в Борограде. Там я общался с некоторыми влиятельными людьми, прошел несколько проверок в исповедальнях, и мне поверили. Поверили, Гаттак. Мне, не вам. Я общался лично с Великим Бором. Он обеспокоен тем, что вы утратили с ним связь. Да, вы правы, если бы все зависело только от меня, вы были бы уже мертвы — вы с самого начала мне поперек горла стоите, как кость рыбья. На ваше счастье, в мои планы вмешался сам Бор, воли которого я ослушаться не смею.

А это уже нехорошо, ох, как нехорошо! Хотя чего Гаттак ожидал? Он уже больше месяца не исповедовался, не молился, не посещал церкви. Кроме того, он все это время провел в больнице — там, где количество шпионской аппаратуры на квадратный метр просто зашкаливало. Бор понял, что в голове Гаттака больше не функционируют те системы, которыми наделяли нужных высших. Оставалась лишь одна нестыковка. Почему для этой работы Бор выбрал именно Борова, а не Массера? У клирика были все шансы изолировать Гаттака еще там, в больнице, или, скажем, сегодня утром. Получается, Массеру Бор не доверяет? Массер работает на врагов Бора? Выходит, это Боров контролирует Массера, а не наоборот. Вот почему на все темные дела директора школы клирики закрывали глаза. Боров не был влиятельной персоной в Северном — он был провокатором. Проводником воли Бора в этой отдаленной части Родины, его глазами и ушами. И пользовался Бор этими органами чувств в те моменты, когда повстанцы уничтожали вышки связи.

— Что ж, — развел руками Гаттак, — не вижу смысла откладывать эту встречу. Я готов.

Клирики медленно расступились в стороны, давая ему пройти. Оружие они на него не направляли, но опытный глаз разведчика считывал малейшие нюансы их поведения. Дыхание, частоту пульсации вен на висках, расширенные зрачки, напряжение осанки. Бесспорно, они готовы стрелять на поражение, соверши он хоть одно резкое движение. Более того, они пропустили его перед собой, у Гаттака не было ни единого шанса для побега или сопротивления. Если бы только они стояли рядом, если бы у него с собой был пистолет… Если бы…

Гаттак сделал пару шагов по направлению к улыбающемуся Борову и замер — в коридор вбежала Корра и резко остановилась, увидев эту нелицеприятную картину. Вот он, момент, подумал Гаттак и быстро проследил за действиями охранников. Но клирики свою службу знали. Словно заранее обговорив все возможные варианты, они не дали парню ни единого шанса. Один из них — тот, что находился левее — даже не шелохнулся и глаз от Гаттака не отвел, второй же мгновенно обернулся и взял на прицел Корру.

— Тише, господа, — поднял руки в примирительном жесте Боров. — Мне не нужна кровь. Вы что-то хотели, Корра?

Девушка, похоже, не знала, что и сказать — она явно не ожидала застать такую картину. Кстати, а почему она вообще здесь? Ответ тут же полоснул сознание бритвой. Гаттак же сам велел позвать его, если за Виоллой кто-то придет! Видимо, пришли, он понял это по взгляду Корры.

— Я хотела справиться у своего мужа о здоровье, директор, он ведь первый день после больницы, утром ему нездоровилось.

— С вашим мужем все в порядке, учитель Корра. Еще что-то?

— Это арест? — уже спокойнее спросила девушка, правильно оценив обстановку.

— А это уже не вашего ума дело, — в голосе Борова моментально зазвенела сталь. Он не желал осложнений, но догадывался, что Корра могла их обеспечить.

— Гаттак — мой муж, — твердо сказала девушка, — и его арест касается и меня. В чем его обвиняют?

Боров еле заметно кивнул головой. Второй клирик, опустивший было оружие, вновь взял девушку на прицел. Корра машинально подняла над собой руки и сделала шаг назад.

— Не хотел я доводить до такого, но раз уж вы упорствуете… — директор огляделся, вытер потные ладони о брюки, потер их и продолжил. — Если мы не хотим продолжать эту безобразную сцену на глазах у наших подопечных, нам следует пройти в мой кабинет. Немедленно.

Гаттак еле заметно кивнул жене, давая понять, что ей следует сейчас подчиниться, и девушка одобрила его решение, кивнув в ответ. Урок завершался, дети могли высыпать на перемену в любой момент. Усложнять и без того непростую ситуацию не хотелось. Эти дети ни в чем не виноваты, и прикрываться ими он не собирался. Им незачем попадать под раздачу.

— Вот и славно, — одобрил решение Боров и первым направился в свой кабинет.

Глава 22

Рабы воли

В том, что в директорском кабинете их ждет засада, Гаттак даже не сомневался. Он вошел следом за Боровом, и его тут же скрутили двое крепких клириков.

— Что вы себе…

Корра не успела закончить фразу — следовавший за ней конвоир внезапно ударил ее по затылку прикладом автомата. В кабинет девушка не вошла, а ввалилась безвольным мешком и потеряла сознание. Гаттак наблюдал эту картину уже снизу вверх, поскольку его руки были заломлены за спину, а сам он стоял на коленях.

Боров приказал закрыть дверь, сел в свое кресло и спокойно произнес:

— Знаете, Гаттак, думаю, появление вашей спутницы нам даже на руку.

— Она моя жена! — ледяным тоном прохрипел Гаттак, пытаясь унять ярость.

Сейчас было не время действовать, сначала он должен понять, чего от него хочет Боров, так как информации катастрофически не хватало. С другой стороны, Корра бежала к нему, чтобы сообщить о том, что Виоллу забрали, так что затягивать эту комедию было чревато. Девочку сейчас увезут, и если вся эта сцена затянется надолго, у Гаттака не будет шанса спасти ее.

— Делай то, что должен, — просипел пленник.

Боров кивнул клирикам, те грубо подняли задержанного и усадили на его стул. На руках щелкнули стальные наручники. Убедившись, что Гаттак надежно зафиксирован, один из клириков подошел сзади и провел некое подобие захвата мертвеца, так что теперь, ко всему прочему, Гаттак еще и дышать толком не мог. Про себя разведчик отметил, что обучены клирики были отменно. Тот, кто сейчас проводил захват, к примеру, прекрасно чувствовал врага и искусно удерживал Гаттака четко на грани обморока. Чуть сильнее сожмет — и Гаттак провалится в сон, сожмет чуть резче — и он умрет. Эх, не выбраться из такого захвата со скованными за спиной руками. К тому же в комнате присутствовали еще трое бойцов — двое держали на мушке Гаттака, третий целился в Корру. По всем фронтам засада. Один Гаттак еще смог бы побороться, но сейчас на кону стояли сразу две жизни — его и девушки.

Только сейчас напряженного лица Борова коснулась презрительная наглая ухмылка — директор наконец расслабился и ощутил себя хозяином положения. Он встал из-за стола, наклонился к выдвижному ящику и вынул из него какой-то прибор, напоминавший шприц-ручку.

— Вы умрете, Гаттак, — спокойно сказал Боров, медленно подходя к своему пленнику. Парень сидел смирно и пристально глядел своему мучителю в глаза, — это уже решенный вопрос. Но перед тем как вы нас покинете, господу нашему Бору необходима информация из вашей головы. Самостоятельно докричаться до вас он не смог, вы каким-то образом научились блокировать его присутствие. Так что мне поручили провести одну маленькую манипуляцию.

Боров подошел вплотную, голову Гаттака задрали вверх, и директор с силой вонзил острие прибора ему в нос. Пленник зарычал и начал извиваться, но тут же почувствовал, как усилился нажим на горло. В глазах потемнело, боль отступила, и Гаттак чуть было не лишился чувств. В самый последний момент стальной захват ослаб, кровь с шумом ударила в голову, и парень вернулся к реальности.

— Не стоит сопротивляться, коллега, будет не больно… — лицо Борова перекосила садистская улыбка, он явно наслаждался процессом, — будет