Последняя из Танов - Лорен Хо

– Ч… что? – Он тер веки, заспанный и потерянный. – Мы уже прилетели?

– Да, – сказала я. Пассажиры вокруг нас доставали багаж с полок, чтобы поскорее выйти из самолета. – А ты тут пускаешь слюни в кресле, хотя мы пятнадцать минут как приземлились, так что давай уже дви– гать.

Он выпрямился со смущенным видом.

– Извини. Тебе надо было меня разбудить.

– Мне не хотелось – ты так мирно сопел, – призналась я. А потом наклонилась поближе и прошептала: – К тому же мне нравится слушать, как ты говоришь во сне. Я узнала о тебе много нового. Например, что ты целовался с двоюродной сестрой и что на самом деле окончил университет не в Лидсе…

Он меня в шутку шлепнул по плечу, а я в ответ ткнула его кулаком в грудь.

– Ай! – прохрипел он. – Это еще за что?

– Давай, тормоз, пойдем. – Я уже вытягивала наши чемоданы в проход.

* * *

11:30. Через час мы уже шли по красивой мощеной Гран-рю (любое название на французском звучит лучше, не правда ли?) и наслаждались прекрасным солнечным днем. Мы оставили чемоданы в гостинице «Софитель Люксембур Ле Гран Дусаль», где клиент забронировал нам два соседних номера категории свит.

– Свит! – сказал Суреш. – Понимаешь, да? Свит для свиты?

Стыдно признаться, но я засмеялась – наверное, на меня так влияет смена часовых поясов.

Пару часов можно было побыть туристами, а потом уже отправляться на встречу к двум часам дня с люксембургскими юристами «Лоеш и Кремер» в их сверкающий новизной офис в Кирхберге, деловом районе. Суреш, как и следовало ожидать, заранее прочитал, куда именно стоит направиться за едой и красивыми фотографиями для «Инстаграма» (да, мы вели себя в полном соответствии со стереотипами). Мы попили кофе с ассорти маленьких десертов в «Обервайс», попробовали горячий шоколад со специями в нарядном кафе с видом на Дворец великих герцогов, а затем на поздний обед зашли в малюсенькую забегаловку лаосской (!) кухни. Суреш говорил на французском, что нам весьма пригодилось, как ни противно мне это признавать, ведь французский – один из государственных языков Люксембурга[34]. Впрочем, было приятно, что в кои-то веки меня ведут из одного места в другое и мне не приходится все продумывать и планировать. Только наслаждаться видами и обмениваться колкос– тями.

14:55. Жаль было ради встречи уезжать на такси (возмутительно дорогом) из живописной средневековой части Люксембурга в безликую новую часть города из стекла и бетона. Высокий мужчина с волосами мышиного цвета и в красивом костюме ждал нас в лобби. Я узнала в нем Тристана Лэнгфорд-Бауэра, который покрывал Сингапур в лондонском офисе нашей компании. Он пожал нам руки – крепко и без улыбки. Мне он показался таким человеком, рядом с которым всем становится скучно, но он при этом явно одарен устойчивостью и выносливостью, как у супербактерии вроде золотистого стафилококка (кстати, это звучит как отличное название для рок-группы или логистической компании). Именно благодаря этим качествам он сумел приспособиться к новой среде и пролезть вверх по карьерной лестнице, несмотря на недостаток харизмы. Хорошо, что мне придется провести с ним всего лишь один день.

Мы отметились на входе, после чего нас провели в переговорную «Искренность», и вскоре к нам присоединился партнер фирмы Этьен Мусель и его приспешник – старший адвокат Фредерик Вебер. Они заверили нас, что риск материального ущерба невелик, если мы подойдем к закрытию сделки с позиции здравого смысла; они также согласились, чтобы мы подписали договор о купле-продаже – разумеется, не без оговорок. Очень взвешенные, профессиональные рекомендации. Молодцы эти люксембуржцы.

Через час мы вышли из их офиса, поболтав еще немного на юридические темы, и Суреш, дай ему бог здоровья, любезно предложил нам отправиться на чашечку чая или кружечку пива, ведь Тристан стал его преемником на позиции представителя сингапурского отделения и регулярно приводил новых клиентов, и Суреш хотел обменяться с ним опытом.

– Нет, – высокомерно ответил Лэнгфорд-Бауэр, не удосужившись даже привести причину отказа.

– Надо сообщить юристу «Санггух Кэпитал». Он нас ждет, – я отчаянно пыталась найти предлог, чтобы уйти.

– Точно, – согласился Суреш, потому что я ткнула его ручкой.

Я уже составила письмо Балдеву Сингху с последней информацией (он штатный юрист «Санггух Кэпитал») еще до того, как мы сели в такси, и горела желанием исследовать набережные района Клозен, где как раз была местная пивоварня с баром. Мы нашли ее и сразу заказали аж по пол-литра свежего пива «Мусель», а к нему в качестве закуски что-то похожее на жареную свинину. Я думала было, что излишняя драма исчерпала себя и теперь можно как следует напиться, но через двадцать минут после того, как мы расположились в пивной, пришел истеричный мейл с заголовком «СРОЧНО: СДЕЛКА „ВИЗВЭР“».

Оказалось, что Лэнгфорд-Бауэр, который дружит с Балдевом с университета (они учились в Лондонской школе экономики и политических наук), сказал ему, что сделка может оказаться под угрозой, если люксембургские власти решат ликвидировать холдинг до того, как она закроется. Так что теперь Балдев требовал устроить конференц-звонок через час.

Лэнгфорд-Бауэр в ответ на это письмо написал всем, что уже забронировал переговорную в отеле, где он остановился, и готов к звонку.

Я уведомила Суреша, который расстроился не меньше меня, что нужно уходить после первого литра – мы оба любили свежее пиво. Но работа не ждет. Буквально.

16:30.

– Что это за вести до меня дошли насчет угрозы сделке? – потребовал ответа Балдев, когда мы созвонились.

Лэнгфорд-Бауэр описал ситуацию, весьма преувеличив, – он явно строил нам козни, так как нарисовал мрачную картину последствий поздней подачи отчетности. Вот тебе и союзник.

– Андреа, почему на это раньше не обратили мое внимание? – на повышенных тонах спросил Балдев. – Что я теперь скажу инвестиционному комитету? Не говоря уже о мистере Чжане.

– У них на подачу отчетности было семь месяцев, Андреа, – вкрадчиво добавил Лэнгфорд-Бауэр. – Я и сам в ужасе от того, что вы с Сурешем не настояли на выполнении всех требований, учитывая, что клиент работал над этой сделкой последние десять месяцев и она должна закрыться в течение двух месяцев максимум. – Он покачал головой. – А я еще считал, что биологически женщины более предрасположены к выполнению комплексных задач.

Чего?

– Это неприемлемо, – Балдев уже кричал. – Мне кажется, мистер Чжан четко поставил задачу закрыть сделку в срок. Как вы могли это проглядеть?

Я была сконфужена; последние пару лет наши отношения неизменно были очень сердечными и профессиональными. Лэнгфорд-Бауэр вонзил в спину мачете.

– Н-ну, когда прошла юридическая экспертиза, у холдинга оставалось