Последняя из Танов - Лорен Хо

еще около двух недель на подачу отчетности, и люксембургские юристы должны были убедиться, что они…

– К черту оправдания, – рявкнул Балдев. – Вы главный юрист на сделку, куда вы смотрели?

Я потеряла дар речи. Лэнгфорд-Бауэр презрительно воззрел на меня. У меня появилось смутное сомнение, что я ему, кажется, не очень нравлюсь.

– Если позволите, Балдев, это не вина Андреа, – встрял Суреш. – Очевидно, это не зависело ни от нее, ни от люксембургского юриста. К тому же Андреа уже подготовила текст оговорок для договора купли-продажи, чтобы учесть даже маловероятный риск того, что люксембургские чиновники могут решить ликвидировать холдинг.

Под столом он крепко сжимал мою ладонь. Я взяла себя в руки и уверенным голосом ответила:

– И я прослежу, чтобы этот вопрос был решен перед закрытием.

Балдева это не успокоило.

– Проследите, и, Суреш, вы проконтролируйте Андреа. Итак, Тристан, напомните, что может произойти в худшем случае?

Ноль уважения. Одна ошибка – и он списал меня со счетов как некомпетентную, несмотря на то что я каждый день работала над документами «Санггух Кэпитал» последние четыре года, и они знали, что я многим пожертвовала, чтобы обеспечить им все необходимое. Но его уняло только то, что Суреш за меня вступился.

Я впала в ступор на следующие минут сорок, пока Лэнгфорд-Бауэр вел разговор с Сурешем, адресуя все вопросы по сделке напрямую ему, даже не спрашивая меня, – так что у меня было достаточно времени обдумать разнообразные сценарии, в которых Лэнгфорда-Бауэра стыдили и терзали усердные китайские демоны в самой изобретательной форме китайского ада. Каким-то образом мне удалось сдержать чувства, пока мы не сели в такси. И тут слезы хлынули.

– Эй, – Суреш взял меня за плечи, – что случилось?

– Все хор-рошо, – всхлипнула я.

– У тебя буквально сопли потекли.

– Теперь еще и ты решил надо мной поиздеваться? – разозлилась я.

– Ш-ш-ш-ш, – сказал он, притягивая меня поближе так, что его подбородок оказался у меня на макушке. – Не забывай, что я на твоей стороне. Ты же не позволишь кучке сексистов тебя обидеть, Андреа? Мисс «Сорок самых влиятельных моложе сорока лет»?

– Это неч-честно, – бормотала я. – Я-я работала на этих неблагодарных больше четырех лет и ни разу не ошибалась. Как они могли так на меня наброситься? Я потеряла Айвана из-за того, что все время работала!

Суреш обнял меня и тихо повторял «ш-ш-ш, ш-ш-ш», пока мои всхлипы не утихли до икоты. Когда я наконец успокоилась и отстранилась от его теплого объятия, то пришла в ужас, что настолько потеряла контроль и намочила правое плечо его весьма дорогого пиджака. Но он, кажется, даже не заметил. Он смотрел на меня таким взглядом, который я могу описать только как «вожде– леющий».

А может, он просто смотрел с беспокойством. Может, я просто проецирую.

– Айван, э-э, твой бывший бойфренд? С которым, говоришь, ты была помолвлена?

– Да, мы были помолвлены, – сказала я, шмыгая носом.

– Ты так и не рассказала, почему вы расстались. Это действительно случилось из-за работы?

– Адвокатам следует помнить, что нельзя задавать наводящие вопросы. – У меня не было сил рассказывать ему всю историю. – В любом случае спасибо тебе. Ты там повел себя как настоящий друг.

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Можешь на меня рассчитывать. Ты бы сделала то же самое для меня, не правда ли? – задал он риторический вопрос.

Я помотала головой, и он ткнул меня в плечо. Он подумал, что я пошутила.

– Знаешь, нам надо заступаться друг за друга. Мы же друзья.

– А мы друзья? – задала я еще один риторический вопрос.

– Я уж надеюсь. Ты и я против всего мира, близнецы-иммигранты, – сказал он тихо и приблизил лицо к моему.

– Ты мой главный конкурент. Мне нельзя с тобой расслабляться, это опасно, – прошептала я и потянулась к нему…

– Vous avez arrivé![35] – вдруг объявил таксист, разрядив обстановку. Я подняла взгляд в смятении. Вся поездка заняла не больше восьми минут. И вот мы уже почти прибыли к гостинице. Такси свернуло в переулок и остановилось. По машине начал барабанить дождь. Водитель что-то быстро сказал Сурешу на французском. Он показал, что подъезд перекрыт из-за дорожных работ.

– Вам придется идти пешком, извините, – сказал таксист.

Мы переглянулись, пожали плечами, расплатились и пробежали последние пятьдесят метров до гостиницы под проливным дождем. За несколько секунд мы промокли насквозь. Мы, хихикая, прошлепали в лобби. Я стряхнула воду с волос к неудовольствию портье, и мы отправились к комнатам. К нашим крайне удобно расположенным комнатам – соседние двери. И никаких камер на стене не видать.

Наступило неловкое молчание, когда мы остановились перед своими дверьми и не знали, что сказать.

– Э-э-э. Ну, это, спасибо, что заступился за меня на встрече, – пробормотала я, чтобы ослабить напряжение в воздухе.

– Всегда рад. Поужинаем через час? В половине седьмого?

– Меня все еще джетлаг мучает, – соврала я. – Да еще работы полно. Надо разобрать письма.

– Хорошо, я тогда закажу еду в номер, – сказал он с намеком. Или без. Он склонился ко мне, и я отскочила, только потом поняв, что он пытался светски чмокнуть воздух рядом с моей щекой. Кажется. Но почему он вдруг решил это сделать – раньше мы так не прощались. Я наскоро пробубнила что-то на прощание, открыла дверь и практически впрыгнула в проем, захлопнув ее за собой.

18:25. М-м-м. Ванна – это прекрасно. А душевая насадка – еще лучше. Приму-ка я еще раз ванну.

19:28. Ладно, пора прекращать. Воду нужно экономить.

19:45. Ладно, все, прекращаю. И вообще, я уже проголодалась.

20:45. Кажется, катастрофу удалось предотвратить – клиента успокоили, и они подождут, пока финансовая отчетность не будет сдана; некоторые оговорки нужно добавить в контракт, и все стороны готовы продолжать процесс. Ура!

Среда, 4 мая

Атмосфера на гала-вечере неловкая. Разумеется, меня усадили рядом с Сурешем и Лэнгфордом-Бауэром. Я надела черное плиссированное платье «Иссэй Миякэ» без рукавов с элегантными, как мне хочется верить, заломами. Суреш надел смокинг. Нельзя ему носить смокинг – слишком хорошо выглядит. Я провела большую часть вечера, избегая разговора с ним, потому что мой взгляд постоянно соскальзывал на его губы, что меня раздражает, потому что таким людям не нужно лишний раз напоминать об их физической красоте. И в любом случае мы оба несвободны. Так что…

Мы ушли с середины гала-ужина и рванули обратно в гостиницу, сдали номера, отправились в аэропорт и как раз успели на свой рейс в Мюнхен, после чего нам предстояло провести тринадцать часов в соседних креслах.

Вскоре мы обнаружили, что обратно