Последняя из Танов - Лорен Хо

летим в премиум-экономе, что возмутительно. Вот так себя ведут клиенты: они хотят, чтобы мы прилетели свеженькими, готовыми сражаться за них, так что покупают нам билеты в бизнес-класс и селят в шикарной пятизвездочной гостинице, но когда они получили, что хотели, отправляют нас обратно к беднякам. На сердце от этого тоска, если, конечно, у вас еще осталось сердце.

– Все хорошо? Выглядишь какой-то напряженной, – сказал Суреш. – Может, еще заплатим за ненужный вайфай на борту, чтобы внести в счет клиента?

– Отвали, – дружелюбно ответила я.

– Ладно, – сказал Суреш. Он откинулся на спинку своего крошечного кресла и продолжил чтение с легкой улыбкой на губах. На его мягких, пухлых, соблазни– тельных…

Я впилась ногтями себе в руку как раз в тот момент, когда Суреш повернулся и посмотрел на меня.

– Крапивница, – объяснила я. – Когда устаю, сразу появляется.

Он похлопал себя по правому плечу.

– Почему бы тебе не вздремнуть, положи на меня голову. Можешь даже попускать слюни, как пещерный человек, как ты обычно делаешь, когда спишь в офисе.

Я и правда устала. Я прислонилась к его плечу и послушно, как ребенок, закрыла глаза. И тут же пожалела о содеянном. Бесполезно пытаться заснуть, когда его плечо пахнет пряной, медовой корицей. И когда я чувствую тепло его кожи через мягкую, щекочущую ткань льняного костюма.

Сердце екнуло, и все мысли о сне вытеснило странное желание уткнуться носом ему в шею и поддаться пугающе инстинктивному позыву легонько укусить его за мягкую, сладкую мочку уха.

Будто почувствовав это, он чуть переменил положение так, что теперь мог повернуться лицом к моему, так кстати повернутому вверх. Дыхание перехватило, и я почувствовала, как в животе растет нестерпимое напряжение. Наши взгляды встретились; я ощутила, как дрожит земля, потому что все мои предки переворачиваются в могилах.

– Андреа, – прошептал он, и его губы легонько коснулись моих. – Я…

Я отпрянула и проблеяла:

– Мне нужно в туалет!

Очевидно, на большой высоте я стремительно глупею. Я побрызгала водой на лицо, чтобы вернуться в реальность. А затем пришла обратно на свое место, устроилась так, чтобы смотреть в противоположную от Суреша сторону, и притворилась, что сплю. Я с нетерпением ждала приземления, когда можно будет наконец не видеть его.

Четверг, 5 мая

19:45. Когда самолет сел, я выпрыгнула из кресла, схватила свои вещи с полки и побежала к паспортному контролю, пока не совершила что-нибудь такое, о чем потом пожалею. Я прошла контроль и таможню и поймала такси до дома, значительно опередив Суреша.

И вот я в своей квартире. Запыхалась. Измоталась. Изнервничалась. Мне необходим холодный душ, и непременно с насадкой. Я включила свет и завопила.

– Эй, – сказал кто-то с дивана.

Она встала. Глаза выглядели опухшими от слез. Это была Линда в рваной футболке и джинсовых шортах, с макияжем, размазанным по всему лицу. И по моему некогда чистейшему кожаному дивану молочного цвета.

– Л-линда! – ахнула я, уставившись на нее. – Что стряслось?

Я так удивилась, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить – у нее же есть запасные ключи от моей квартиры.

– Не хочу об этом говорить, – выдавила она. – Давай просто ляжем спать?

– Конечно, – согласилась я и обняла ее, незаметно оглядывая на предмет синяков, пока она рыдала на моем плече. И все это время я клалась себе, что, если Массимо Пун каким-то образом материализовался бы сейчас передо мной, я бы его зарезала тупым ножом. Ей можно было и не произносить это вслух – я и так точно знала, что это он расстроил мою лучшую подругу.

Глава 27

Однако оказалось, что Массимо не виноват – по крайней мере не напрямую.

– Это его жена, – всхлипывала Линда в кусок розовой туалетной бумаги (она уже прикончила все мои запасы бумажных платочков, карманных платочков, влажных салфеток и даже кухонных полотенец).

– Объясни, – сказала я.

Судя по всему, Линда и Массимо только два дня назад вернулись с каких-то там экзотических Капроновых островов, и как только он отвез ее домой, она спокойно зашла в свою квартиру и увидела там нынешнюю жену своего Пунстера – Беренис Чан. А рядом с ней – очень высокого и накачанного мужчину, ее телохранителя-бодибилдера. Со сверхъестественным спокойствием Беренис заявила, что телохранитель помог ей вломиться в квартиру Линды, потому что она хотела «погово– рить».

– А вы не слыхали, что есть такая вещь, как мобильный телефон? – саркастично спросила Линда.

– Я всегда была сторонником личного разговора, – ответила Беренис.

Разъяренная Линда сказала им выметаться, а не то она вызовет охрану.

– Охрану? Из-за меня? Да как ты смеешь, – кричала Беренис, – это я на тебя заявлю в полицию. Я актриса! Я звезда! И ты трахаешься с моим мужем!

– И что? – завопила Линда в ответ; она очень любила повышать голос, эта наша Линда. – Он вообще меня соблазнил. Я сначала им не заинтересовалась, когда мы познакомились. Я думала, он просто обычный богатый мудак, как все остальные. И я подумала, что он жирный. – К глазам подступили непрошеные слезы. – А теперь, хоть он и правда жирный, я этого не замечаю, потому что у него такая необузданная, оригинальная душа, и мы друг друга понимаем, и он клянется, что и так от тебя собирается уйти!

Теперь Беренис практически задыхалась от гнева.

– Ого! Ого! Вот это оригинально. И ты поверила этому козлу? Ты хотя бы подумала обо мне, о наших двоих детях? – Беренис схватила вазу и швырнула в Линду, которая как раз вовремя успела пригнуться, и ваза разбилась о стену за ее спиной. – Ты проститутка! Проклятая проститутка!

– Прекрати эту аллитерацию, сучка! – заорала Линда, сняла туфлю и метнула в Беренис, попав ей прямо в грудь. (Линда клялась мне, что именно так все и было, но так как это Линда, можно считать, что в истории есть небольшое художественное преувеличение.)

И тут Беренис побежала на Линдину кухню и схватила керамический нож. Размахивая им, она угрожала, что зарежется прямо тут, на ее безупречно чистой кухне, если та не оставит ее мужа в покое.

На Линду это не подействовало. Она сказала Беренис, чтобы та исполняла свою угрозу, не поверив, что та действительно это сделает, – в конце концов, телохранитель, который явно с Беренис проводил почти все время и наверняка знал ее лучше мужа, просто моргал и скучал в течение всей разборки. И тут Беренис провела ножом по левому запястью прежде, чем телохранитель успел ее схватить, а Линда потом перевязывала кровоточащие порезы шарфом. Они скорее повезли ее в больницу, которая, на