Священная швабра, или Клуб анонимных невест - Светлана Борминская

— Сам гавкни, — разозлился пудель и бросил трубку.

«Зря я в лужу залез», — свернувшись клубком, констатировал он, а под утро снова позвонил по тому же номеру.

— Адрес скажи, — попросил его собеседник.

— Давай лучше так… — начал пудель. — А потом вот так!..

— Разумно, — ответил хозяин.

Когда утром Лера спустилась в метро и остановилась у самого края длинной платформы, знакомый голос сзади вкрадчиво произнёс:

— Собачьи сухарики… Хм-м-м!..

Лера прислушалась, на её стёганой куртке даже появилась морщинка.

— Собачьи сухарики! — уже громче повторил голос.

Лера стремительно обернулась.

— Вы?! Не может быть… Ах, Дудкин-Дудкин, что это вы делаете в метро, а? — возмущённо воскликнула она. — Неужели, соскучились?..

— Ужели, — Дудкин вытащил из кармана смятую веточку мимозы и вручил её Лере.

Из метро они вышли вместе и, не глядя, куда-то пошли. Дудкин даже пару раз налетел на обычный фонарный столб, продолжая улыбаться.

В Москве было туманно.

Камуфляж

Задворки уездного Пушкино.

Похожий на зонт человек уже час прохаживался у старой керосиновой лавки, изображая смертельно влюблённого — в правой руке он сжимал три махровых тюльпана и каждую минуту смотрел на часы. Увидев подъехавший к соседнему дому мотоцикл с коляской, он дождался, пока водитель и его спутница с маленьким ребёнком зайдут в подъезд. Когда в окне второго этажа загорелся тусклый свет, похожий на зонт человек кому-то позвонил. Он терпеливо дождался, когда из дома снова выйдет тот самый узкоплечий здоровяк, и, проследив, как тот осёдлывает мотоцикл, зашёл в подъезд. Дверь в ту самую квартиру была лишь прикрыта. Из кухни доносился бубнёж телевизора и шум воды.

— Куда ты меня тащишь? — испуганно спросил ребенок, которого похожий на зонт человек схватил в прихожей и, пристроив на плече, осторожно понёс к двери.

— Кот из дома — мыши в пляс?! — дверь скрипнула, на пороге стоял всё тот же узкоплечий крепыш в камуфляжной форме.

Минута борьбы и похожий на зонт человек отлетел в угол, комично раскинув ноги. На половике у двери сидел насупленный Пашка и, размазывая слёзы, наблюдал за дракой двух мужчин. Потом завопил, а из кухни выскочила нестарая ещё баба с фиолетовыми кудрями, в руках она держала эмалированную кастрюлю с борщом.

— Ты что, Ираклий, с дуба упал? — резким хабалистым голосом вывела она. — Какие мыши?.. Да, я его впервые вижу! Этот бармаглот ребёнка хотел украсть, не видишь, что ли?.. Дай, я его борщом окачу!

Утром перед руководителем службы безопасности холдинга «Тара. Упаковка. Удобрения» сидел похожий на зонт человек, придерживая рукой челюсть, и пытался доложить обстановку.

— Зря Сидоров ты поехал туда один, зря… — Пикорин пружинисто пробежался по кабинету и вдруг резко остановился, разглядев остатки борща на костюме сотрудника. — Значит, у бабки есть любовник-боксёр?..

— У её сожителя кличка Камуфляж, и у него вот такое мурло! — показал ширину чужого «мурла» Сидоров.

— Ладно, Сидоров, лечись, — вздохнул Пикорин. — Значит, говоришь, Камуфляж?..

Сидоров утвердительно икнул и, хромая, покинул кабинет.

План «Бабка в Камуфляже» предстояло осуществить в ближайшие дни, садясь в машину, размышлял Пикорин. Назавтра служба безопасности холдинга обнаружит пустую съёмную квартиру — Зинаида Афанасьевна Хариотская и её сожитель «Камуфляж» уедут из Пушкино в неизвестном направлении, захватив с собой мальчика.

Радужная улица

Пыльный «бентли-континенталь» медленно объехал стройку и остановился чуть поодаль у ворот двухэтажного особняка в стиле нео-ампир. Ворота особняка скрипнули, и из машины показались костыли и загипсованная нога.

— Не убежишь теперь! — счастливо вздохнул Гончаров, обводя глазами свой дом с двенадцатью спальнями.

Им так много надо было рассказать друг другу о своей жизни, поэтому они проговорили всю ночь.

— Ты не думай, я взяла Пашку к себе, когда он ещё и ходить-то не умел по просьбе его второй бабушки Земфиры. У меня и свидетели есть, Миша!.. Его вторая бабуля и не думала тогда предъявлять на внука свои права, — Ирина вытерла слёзы. — А где ты пропадал?..

— Дашка подменила гирю из золота на весах Фемиды в музее Брюссельского университета права, положив на место гири оловянный портсигар за тридцать центов, — Гончаров покосился на потухший огонь в камине и вылил туда остатки вина. — Ира, ну что ты смеёшься? Если бы ты только знала, как тяжело мне живётся, пожалей хоть ты меня… Чтобы замять скандал, я подарил университету всё, что порекомендовал мне ректор, а Дашку на месяц отвёз в закрытую клинику для клептоманов. Ректор обещал, что после лечения Дашка вернётся в университет. Ну, если конечно не обчистит до лета клинику, в которой сейчас лечится. Перестань меня щекотать, Ира!..

— А ты меня!..

Над Москвой шелестела тихая ночь, а в особняке на Радужной улице снова затопили камин.

После дождичка в четверг

В храме заканчивалась вечерняя служба. Ирина больше часа молилась, прислонясь лицом к холодному стеклу иконы «Знамение Непорочной Девы Марии». Трость, на которую она опиралась, валялась рядом на полу.

Примерно через час, прихрамывая, Ирина шла к метро, где они договорились встретиться с Лерой. В кронах лип на Литовском бульваре дрались воробьи, и было очень жарко для конца мая.

— Лерка, а помнишь, как я радовалась, когда купила эту квартиру в кредит? — Ирина сняла с головы газовый шарф и сунула его в карман. — У меня и в мыслях не было, что когда-нибудь отсюда украдут моего сына…

Лера курила, и по её отрешённому лицу трудно было понять, о чём она думает.

— Слушай, ну, неужели ничего об этой бабке так и не слышно? — Лера раздражённо огляделась. — А милиция-то что?..

— Ничего, — отмахнулась Ирина. — Дом стоит закрытый. Соседи уверяют, что никакого внука у Афанасьевны нет, а квартиру, которую она снимала с сожителем, уже сдали другим людям.

— Я тебя жду-жду, а ты всё не приезжаешь, и телефон твой чевой-то не отвечает!.. — ворчливо пропел кто-то сзади. — Вот, явилась, наконец, не запылилась… А чего с палкой-то?..

Ирина вздрогнула, а Лера от неожиданности уронила сумку. Сзади них стояла незнакомая старуха в выгоревшем болоньевом плаще и с такой же сумкой. Голова старухи мелко и как-то неубедительно тряслась.

— А вы кто, извините?! — вскрикнула Ирина. — И откуда вы меня знаете?

— Ну и память у тебя, — театрально попятилась от Ирины бабка. — Ты ж мне телефон оставляла и обещала денег, если я позвоню тебе насчёт мальчика. Забыла, что ли?..

— Подождите, а когда я вам оставляла свой телефон?! Простите, но после аварии я почти ничего не помню, — воскликнула Ирина, делая к старухе шажок. — Скажите, а вы, правда, что-то знаете про моего сына?.. Где он, скажите, я вас умоляю!