По закону "Триады" - Фридрих Незнанский

Новая автоматная очередь заставила Севу дернуться в сторону — пули впечатались в стену совсем близко от его головы. Он выронил телефон. И нажал на спусковой крючок. Раздался холостой щелчок — патроны закончились. Сева жестом спросил у Плетнева, сколько патронов осталось.

Антон показал: два.

Снова раздался треск автомата, дверь задрожала и сорвалась с петель, но не упала, подпертая столом. Видно, с той стороны ее толкали — стол медленно, но неуклонно стал отъезжать. В раскрывшемся дверном проеме показались три силуэта. Лица было видно плохо, но, кажется, двое китайцев и один русский.

Голованов в отчаянии швырнул в них бесполезный пистолет… Бросил взгляд на Чонга Ли — парень прикрыл глаза и шептал что-то в медитативном спокойствии. Плетнев начал выпрямляться из-за своего стола, вскидывая руку с пистолетом…

И тут свет из предбанника пересекли еще чьи-то тени. И прежде чем троица успела передернуть затворы автоматов, прежде чем Антон успел распрямиться — прозвучали негромкие отрывистые хлопки. И все трое — Леха, Мо и Ши — со стонами свалились на пол, роняя оружие и хватаясь за пробитые пулями руки. В дверном проеме появились двое других китайских боевиков. Один из них сказал по-китайски:

— Ши Хуань! Ты работал на рынке и не был нашим бойцом. Деньги соблазнили тебя совершить эту низость. И все только потому, что тебе их предложил наш бывший боец, ставший предателем?

Ши захрипел:

— Я не виноват! Пощадите.

— «Триада» пощадит тебя, — сказал боевик и выстрелил ему в голову.

Леха мелко дрожал и пытался уползти в угол. Мо Яньпу лежал молча, стиснув зубы. Антон и Голованов с Чонгом Ли замерли за своими укрытиями.

Боевик заговорил по-русски:

— А ты, Леха, соблазнил наших братьев деньгами и втянул в чужие дела. Но ты не виноват, что они соблазнились. «Триада» пощадит тебя…

Леха зажмурился, скуля на тихой высокой ноте.

— Лежи здесь. И жди, что с тобой сделают твои русские. Наказывать тебя — не наше дело.

Боевик «Триады» сделал шаг вперед и пнул носком ботинка Мо Яньпу.

— Мо Яньпу, встань, когда с тобой разговаривает боец «Триады».

Мо с трудом поднялся на ноги, стискивая зубы и улыбаясь. Его правая рука висела плетью.

— Ты был нашим братом. Ты вошел в «Триаду» и начал боевое обучение. Но ты захотел власти. И еще — денег. Чужих, русских денег. Денег, которые не трогали даже наши боссы. Ты предал «Триаду». Ты предал всех китайцев. «Триада» не прощает тебя. Ты знаешь, что тебя ждет…

Мо кивнул, продолжая сжимать губы и улыбаться.

— Совет уже собрался, чтобы решить, как казнить тебя. — Он кивнул своему напарнику: — Брат, отволоки эту падаль к машине и кинь в багажник.

Второй сделал шаг к Мо Яньпу… И тот неожиданно ударил его здоровой рукой в живот. Завязалась короткая потасовка, в которой другой китаец участия не принимал, только наблюдал спокойно, убежденный в неминуемой развязке. Наконец Мо, поверженный коротким ударом, обмяк. Забрав его и мертвого Ши, китайцы ушли.

Голованов сел на пол и закрыл глаза. Чонг Ли по-прежнему молился. Плетнев вышел из-за укрытия… Увидев его, Леха снова заскулил. Плетнев присел перед ним на корточки и положил два пальца на шею, нажал. Леха захрипел:

— Не надо! Нет!

— Почему же нет? — спросил Плетнев, изо всех сил имитируя жажду убийства.

— Я… я… Я знаю заказчика! Я сдам заказчика, только, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, не надо!!!

И тут послышалась милицейская сирена.

Он готовился принять трудное решение. Очевидно, придется подать в отставку. Это, конечно, ерунда по сравнению с тем, какие деньги он потеряет, если завод придется закрыть… нет, эта мысль была невозможна, невыносима.

Для начала он срочно отправил жену за границу — ее самолет уже должен был вылететь, — как она и хотела — в Саудовскую Аравию, и наплел, что прилетит следом. Как бы не пришлось лететь куда-нибудь в Латинскую Америку с чужим паспортом… Нет, Генерал должен помочь. Он просто обязан подчистить все хвосты. Ведь это и его касается. Из нефтяного киселя, который они сварили, Генерал имеет очень неплохой процент. И тогда, как знать, может, удастся удержаться в министерском кресле. Все-таки оно предоставляет такие возможности…

Максаков ждал звонка насчет Турецкого. Проблема должна быть решена раз и навсегда. Васильев способный парень. С Русланом он прекрасно все организовал, а уж как сложно было до проклятого чечена добраться. С Турецким сразу не вышло, но ничего…

Этот звонок возродит его к жизни.

Максаков налил себе вина.

Ну, хорошо, хорошо, надо успокоиться. Все под контролем. Крекинг-шмекинг.

Ему показалось, что в квартиру кто-то вошел. Но это невозможно. У домработницы ключей нет. Вернулась жена? Да нет, глупости.

Почему же они не звонят?!

Максаков сделал большой глоток «Вега Сицилии»…

— Зачем ты заварил эту кашу с Турецким?!

Максаков выронил бокал. Обернулся. Хотя этот голос ни с кем не спутать. Петр Зима сверлил его своими ледяными глазами.

— Фу, напугал… Хочешь выпить? Подожди, а как ты… у тебя есть ключ?

— Отвечай на вопрос.

— Какой тут может быть вопрос? Турецкий сам по себе — ничто, пыль. Но я искал компромат, который был у него!

— Ты искал компромат, который сам дал ему в руки, — уточнил Генерал. — Ты захотел вывести из дела Тазабаева, встретился с ним среди бела дня, выболтал все Турецкому на диктофон… — Максаков замахал руками, но Генерал не дал оборвать себя. — А такие вещи не проходят бесследно. Компромат был бы не у Турецкого, так у кого-то другого. Ты потребовал изолировать Турецкого, и я организовал это абсолютно легально.

— Но ты же и не уследил за ним! — сорвался на крик Максаков.

— У тебя было достаточно времени, чтобы решить все проблемы, — невозмутимо заметил Генерал. — А я тебе не тюремщик. Я — солдат.

— Никакой солдат не зарабатывает столько денег, сколько ты, — тихо сказал Максаков. — Ты — коммерсант от военного дела.

— Просто я хорошо организовал свою работу, — спокойно отреагировал Генерал. — В отличие от тебя. Ты знаешь, что за годы пребывания у власти против Фиделя Кастро было совершено более шестисот попыток покушения, и все они в самый последний момент либо почему-то отменялись, либо пресекались спецслужбами острова. Его пытались подстеречь на подводной охоте, подсунуть ему отравленную сигару или убить его с помощью крохотного пистолета, вмонтированного в репортерскую камеру. Есть даже данные, что был разработан коварный план, предусматривающий полное выпадение волос из легендарной кастровской бороды, что якобы могло бы нанести урон сложившемуся имиджу вождя.