Зона: перезагрузка. Топь - Дмитрий Лазарев

«Слайд-шоу» закончилось внезапно, словно кто-то проектор выключил. Степана трясло как в лихорадке.

– Опять видение? – нетерпеливо спросил Стрельцов. – Что-то можно понять? Мы правильно едем?

– Вони там… В бункере. Вони, сдается, теж шукають цього сталкера… Прямо зараз.

– «Они» – кто?

Лицо Гецко аж перекосило от ненависти.

– Новые!

* * *

Вовремя… Черт подери, это было невероятно вовремя! У Михаила как раз заканчивалась энергия, и он ума не мог приложить, где ее пополнить. Люди для этой цели категорически не годились. Только Измененные или то, что было связано с Зоной. Идеальный вариант – Источник. Ха-ха! А что, было бы весело попросить Степана лететь с пересадкой через Екатеринбург, чтобы «дозаправиться» в Белоярской Зоне. Но смех смехом, а псевдоматериальность скоро станет поддерживать нечем.

Михаил скосил глаза на сидящего рядом с ним и едва не подпрыгивающего от нетерпения Степана. Ну уж нет: эта «батарейка» на самый крайний случай. Подзарядка фантома-охотника – дело вовсе не безобидное для донора энергии. То, что сил выпивает изрядно, еще полбеды: подзарядка на время отнимает у донора способности, а вот это уж совсем ни в какие ворота…

Стрельцов притопил педаль газа. Рискованно, конечно: дорога за восемь лет основательно разрушилась и заросла, и гнать по ней было не самой лучшей идеей, однако времени у него в обрез. Драка предстоит нешуточная, и получится очень неудачно, если он подойдет к решительному моменту бессильным призраком… Насколько все было проще в бытность человеком! Память об этом Источник ему сохранил… собственно, как и остальную память оригинала. Посвященный постарался, конечно: он счел, что с воспоминаниями Стрельцова-человека фантом-охотник будет более полезен. Может, и так, но вот некоторые моменты жизни Михаила-сувайвора фантом был бы не прочь забыть – так ему было бы проще воспринимать свою нынешнюю роль… А с другой стороны – сложнее притворяться человеком перед подозрительным до паранойи Степаном…

– …семеро.

– Что?

– Ты мене слухаешь вообще?

– Прости, отвлекся. Повтори, пожалуйста.

– Их там семеро всего. Поисковик, кинетик и сверхбыстрый – точно. «Глушитель» – можливо. Про других не знаю. Ще нас яка-то погань чекае на подъезде до бункера.

Михаил нахмурился:

– Какая погань?

– Щоб я знав! – с досадой ответил Гецко. – Цей дар николи и ничого не говорит конкретно.

– Ладно, разберемся.

– Знову мене на пидхвате оставишь?

Стрельцов пожал плечами:

– Какой смысл рисковать тобой в драке? Мне нужен твой дар. Новых я перебью и без тебя, а вот сталкера без тебя не найду. Так что соображай сам и, будь добр, не лезь на рожон.

Гецко скрипнул зубами:

– Да розумию я все! Просто обидно: всегда бойцом був, а зараз – як цивильний якийсь. Все в тылу да в тылу… До речи про «перебью». Слухай, терминатор, оставь одного в живых для допиту, а?

Михаил хмыкнул.

– Понимаю, не тупей паровоза. Самому интересно, какого рожна эти Новые тут забыли… А ты подготовь пистолет становый. Если вдруг кто на тебя выскочит – свалишь. Вот тебе и пленный.

– Заметано.

По мере приближения к бункеру Гецко нервничал все ощутимее.

– Что такое? – не выдержал Михаил. – Опять видишь что-то?

– Не прямо зараз… Чую просто. Розумиешь… ох, дидька лисого! Тут…

Они как раз поравнялись с лежащей поперек дороги большой бочкой, и Стрельцов на скорости лихим виражом обогнул ее… почти. Краем глаза он успел заметить бегущую к бочке огненную дорожку, очевидно, из бензина, и вошел в сверхскоростной режим. Только благодаря этому он успел отщелкнуть пристяжной ремень Степана, открыть водительскую дверцу и вместе с напарником вывалиться из машины. А мгновением позже грохнул взрыв, и несчастный прокатный «Форд» превратился в маленький Везувий.

* * *

Организм Степана бунтовал. Человек не приспособлен для перемещения на сверхскорости. И свежеиспеченный «лояльный», если он не обладает соответствующей способностью, – тоже. Когда Михаил вихрем выдернул его на ходу из машины, Гецко подумал, что сейчас умрет. В глазах двоилось, и плясали искры, голова болела и кружилась, к горлу подступала тошнота, а руки и ноги были словно ватные.

– Дидька лисого! – прохрипел он, лежа на обочине и отчаянно пытаясь прийти в себя. – Що ж так хреново-то?

Он попытался подняться, тяжело опираясь о землю обеими руками, но тут его снова сбили с ног. Гецко даже выругаться не успел, как его накрыло тело Стрельцова, а вокруг заплясал огненный ад. Пиромант. Долбаный пиромант! Если б не иммунитет Михаила…

– Лежи, не вставай!

Тяжесть со спины исчезла, и Степан осторожно повернул голову. Стрельцов превратился в размытую тень и метнулся в сторону бункера. Оттуда снова полыхнуло, но пламя пироманта снова обогнуло сувайвора, не причинив ему ни малейшего вреда, а через несколько секунд погасло. Осторожно приподнявшись, Гецко увидел, как падает мешком чье-то тело. Новый, видимо. Михаил его достал. Достал!

– О черт!

А этот возглас Стрельцова буквально проморозил Степана насквозь. Если уж этот супермен ругается, значит, дело совсем швах. А в следующий момент Степану показалось, что он сходит с ума: фигура Михаила, вышедшего из сверхскоростного режима, едва возникнув над трупом пироманта, вдруг замерцала, сделалась почти прозрачной и исчезла…

Гецко выругался. Крепко. Протер глаза, поморгал, надеясь, что все эти глюки – остаточные явления после сверхскорости, но ничего не изменилось. Да что за хрень происходит вообще?!

– Михайло, ты куди подився?! Це зовсим не смешно!

Никакого ответа. Стрельцов словно сквозь землю провалился. У Гецко аж в горле пересохло: ну, попал! И что теперь делать? Он остался один, причем далеко не в лучшей форме, против боевой группы Новых, а его напарник – главная ударная сила – куда-то пропал. Что за мистика?

Степан с трудом поднялся, держа в руке становый пистолет, не совсем понимая, зачем он его вообще достал. Что он собрался делать? Идти в бункер? Ха-ха! Чтобы героически (а на самом деле совершенно бесславно) крякнуться там, встретив первого же Нового? Зашибись перспектива! По-хорошему, валить ему надо отсюда обратно в город. Прямо сейчас и в предельном темпе. Если, конечно, он хочет сохранить голову на плечах.

Пока здравый смысл в нем воевал с дурацкой отвагой на грани безумия, события не оставили ему выбора: из-за поворота дороги вынырнули двое. Новых, естественно, кто тут еще может быть. Реакция Степана не подвела – он вскинул пистолет и выстрелил. Один из двоих упал, но в тот же миг Гецко скрутил приступ жуткой боли. Он переломился пополам и рухнул в траву, продолжив корчиться там. Кажется, трындец. На сей раз окончательный. Пророческие способности молчали: похоже, им нечего больше пророчить, просто за отсутствием у Степана всякого будущего. Измененный приближался неспешным уверенным шагом. Коренастый темноволосый мужик лет сорока с копейками, насколько Степан смог разглядеть сквозь туман боли, застилающий глаза. Палач, судя по всему. Так пытать болью умеют только они. За спиной палача нарисовались еще две фигуры. Мужчина и женщина. Приближаться особо не стали, остановились поодаль, предоставив разбираться палачу.