Стечение обстоятельств - Алина Аркади

Глеб разворачивает меня, чтобы оказаться лицом к лицу ‒ шальной взгляд, мутный, неживой. Сухие губы накрывают мои, язык проталкивается глубоко, снова подчиняя. На секунду позволяю ему хозяйничать, почти сдавшись, но, как только хватка ослабевает, отталкиваю со всей силы и делаю два шага назад.

‒ Не смей ко мне прикасаться. Не смей, ‒ шиплю, вытирая рот ладонью.

Неприятно. Впервые я наблюдаю живую реакцию Глеба, не спрятанную за тысячью масок.

‒ Я касаюсь тебя, когда хочу.

‒ Уже нет. Насколько я поняла, у тебя имеется невеста, ‒ вскидываю подбородок, ‒ даже две. Не так ли?

‒ Так.

Спокойное согласие, от которого становится втройне тошно.

‒ Уже выбрал?

‒ Нет.

‒ Что же ты медлишь? Обе здесь, тебе лишь нужно ткнуть пальцем. Новый год ‒ прекрасный повод сделать предложение в праздничной обстановке.

‒ Не думал об этом. О тебе думал.

‒ Не стоит. Продолжения не будет.

Говорю, как можно увереннее, сдерживаясь из последних сил, чтобы не разрыдаться. Не желаю, чтобы блондин видел мои слёзы, пролитые по нему. Не достоин. Не заслужил.

‒ Сиськи.

‒ Что, сиськи?

‒ Сиськи напоказ, ‒ кивает на моё платье, ‒ для кого вырядилась, Арина?

‒ Не твоё дело, ‒ фыркаю.

‒ С кем-то трахаешься? ‒ прищуривается, внимательно изучая каждый сантиметр моего тела.

‒ Прошло всего два дня с тех пор, как я была с тобой. Как ты там сказал? «Сегодня ты, завтра другая, послезавтра следующая?». Только ты с лёгкостью меняешь женщин, не всматриваясь в лица и, вероятно, даже не запоминая имён. По себе людей не судят.

‒ Так для кого это вульгарный наряд и яркий макияж?

‒ Не для тебя уж точно…

‒ Красавица, вот ты где! Обыскался! ‒ Только Олежека не хватало для комплекта раздражающих факторов.

За ним следом входит Катя, которая таскается за Евдокимовым, словно щенок, не выпуская из вида. И Вера сюда же. Готова взвыть от обилия «родни», не желая лицезреть неприятные лица.

‒ А ты кто? ‒ вмешивается Глеб.

‒ Я? Жених Арины.

‒ Старый или новый? ‒ блондин косится в мою сторону. Широкие ноздри с силой раздуваются, а боевая стойка сулит Олегу проблемами.

‒ Единственный!

‒ А не тот ли ты жених, что отымел в толчке сводную сестру Арины в день вашей свадьбе?

‒ В толчке? ‒ визжит Катя. ‒ Всё было не так!

‒ Насрать как было. Факт остаётся фактом: свадьба была сорвана, потому что ты, ‒ тычет в Евдокимова пальцем, ‒ не смог удержать член в штанах.

‒ А ты вообще кто, чтобы говорить мне в лицо такие вещи?

‒ Новицкий Глеб Романович. Для тебя на «вы». Владею фирмой, оказывающей охранные услуги. Обращайся.

‒ Охрана мне не нужна.

‒ Я бы на твоём месте не был так уверен, ‒ каждое слов Глеб лениво растягивает с улыбкой на губах. Неприятный холодок скатывается в район позвоночника. По отношению к себе такого тона я никогда не слышала.

‒ Это угроза? ‒ Олег встревоженно переводит взгляд на меня.

‒ Напоминание, что окружающий мир небезопасен, а люди иногда могут быть коварны.

‒ Я ничего не боюсь, к тому же, у моего отца достаточно обширный штат охраны. Арине, например, предоставлю самую лучшую сразу после того, как она станет моей женой.

‒ А мне? ‒ вклинивается Катя. ‒ Про меня не забыл? Я тоже достойна лучшего!

‒ Это твоя сестрица? ‒ оборачивается ко мне, а я лишь едва заметно киваю. ‒ А шлюхам положена охрана?

На секунду все трое замирают, а мои губы растягивает злорадная улыбка. И как бы сейчас не желала избавиться от Глеба, его прямолинейность доставляет неимоверное наслаждение, когда трое присутствующих, открыв рот, застыли в замешательстве.

‒ Вам никто не давал права оскорблять мою дочь! ‒ Вера злится, вступая в полемику с Глебом. ‒ Что было, то было. Ошибок не исправить. Олег попросил прощения у Арины. Оступился, поступил неверно, опрометчиво. Измену вполне можно простить. Не вижу ничего страшного.

‒ На месте вашего мужа, я бы задумался над сказанными только что словами.

‒ Моё мнение он знает.

‒ И вы ещё его жена? ‒ удивляется Глеб.

А я удивлена не меньше, потому что все его слова про лёгкость выбора и полном отсутствии обременения в виде отношений, кажутся нелепыми в этом неожиданном возмущении.

‒ Как видите.

‒ И это странно…

И пока между присутствующими продолжается напряжённая беседа, я тихо покидаю помещение, юркнув в боковую дверь. Свет приглушён, играет медленная музыка, а пары кружатся передо мной, практически сбивая с ног. Мне нужно пару минут, чтобы сосредоточиться на гостях и празднике.

‒ Красавица, потанцуем? ‒ мне протягивают ладонь.

Чёрт, и как Евдокимов так быстро слился с разговора и нашёл меня? Видимо, папа наказал сынуле сделать всё, чтобы каждый на празднике поверил в искренность вновь вспыхнувших чувств.

‒ Клешни убрал. ‒ Рука резко отлетает в сторону, а знакомый голос обдаёт хриплыми нотками. ‒ Она уже приглашена.

Глеб

‒ Танцуй, Арина, ‒ цежу сквозь зубы, ‒ двигайся.

Сжимаю податливое тело, соприкасаясь с оголённой кожей спины. Раздражает открытое платье на ней, и сальные похотливые взгляды экс-женишка, который наблюдает за нашим танцем. Моя. И лишь мысль, что чьи-то руки ласкают это тело ‒ бесят. Возбуждение такое, что взорваться готов. Затолкать бы её в какую-нибудь комнату и оттрахать, чтобы услышать привычный шёпот и едва различимое «я твоя», которое всё же неоднократно вырывалось из прекрасного ротика, когда она кончала.

Не нажрался. Отведённого времени недостаточно, чтобы охладеть к Котёнку и со спокойным сердцем толкнуть её в объятия другого. Напротив, всё болезненнее жжёт где-то в районе солнечного сплетения, когда я представляю, как Арина выгибается в объятиях другого.

Задумавшись, упускаю момент, когда девчонка почти вырывается, но, вовремя среагировав, прижимаю настолько плотно, что чувствую набухшие соски сквозь два слоя ткани. Какого хрена? Она ещё и без лифчика?