Двойной сюрприз для блудного папочки - Валентина Гордова

В итоге Нина Егоровна Минина и Илья Егорович Минин официально стали членами нашей семьи. Очаровательными маленькими членами семьи.

Четыре года спустя

–Нина, пожалуйста, не кусай Егора! Егор, не трогай волосы сестры! Так... Дети! Я сейчас уйду без вас!

Серьёзные интонации и ультиматумная форма построения предложения иногда срабатывали... а иногда нет.

На секунду все звуки стихают и дом погружается в звенящую тишину, чтобы мгновение спустя наполниться пронзительным детским:

–Не-е-ет! – И топотом маленьких ножек, рванувших ко мне.

Быть отцом-одиночкой двух маленьких детей – полный отстой. Даже если этот опыт длится всего неделю, пока их мама и твоя чудесная жена страдает в роддоме. Это Варя сказала, что она там страдала, производя на свет ещё одну красавицу в нашу семью, но у меня имеются серьёзные подозрения в том, что она там нагло отдыхает без всех нас, наслаждаясь тишиной и возможностью ничего не делать.

Два маленьких урагана приносятся с лестницы и почти одновременно врезаются каждый мне в ногу. Они маленькие и слабые, и чуть не роняют меня, здоровенного мужика, на лопатки.

На Нине маленькое белое платье с пышной юбкой до колен. Это красивое платье, и на ней оно смотрится просто потрясающе, как на маленькой фее, но у него есть один большой минус: ленты. Две ленты, что каким-то образом должны были завязываться у неё на талии, но в итоге дети обмотались ими и теперь не могли отойти друг от друга.

Минут пять я трачу на то, чтобы распутать их. Ещё двадцать мы пытаемся собраться и погрузиться в машину, но постоянно забываем то машинку юного автогонщика, то термокружку с чаем маленькой деловой леди.

Кстати говоря, наши дети – настоящие чаеглоты. С тех пор, как они распробовали чай на вкус, наши запасы увеличились до размеров двух полок.

По дороге мы заезжаем за цветами для Вари. Хочу купить лилии, но покупаю розы – у Ильи аллергия на первые.

К розам покупаем большой шоколадный торт, который выбирают дети, и приехать к роддому успеваем чуть ли не в последний момент.

Моя Варя... такая же маленькая очаровашка, как и четыре года назад. Нежная и немного наивная со своей семьёй и сильная, непоколебимая, и временами даже жесткая со всеми, кто каким-либо образом задевает родных ей людей.

Я был не прав, когда думал, что она так и останется мягкой и податливой. С рождением наших близнецов у неё в голове что-то щёлкнуло, и с тех пор щёлкало каждый раз, когда начинался какой-то кипиш.

Я был не прав, она никому не позволит обижать наших детей. Причём нам – в первую очередь.

Ещё нам пришлось прекратить общение с Вариной мамой. После того Нового года мы приглашали её ещё на два семейных праздника – покупку дома и День рождения моей мамы, и оба раза она тащила за собой Пашу и Костю. И если последний просто сидел и не отсвечивал, то первый постоянно докапывался до Вари, надеясь даже не знаю на что.

И получил в бубен. Костя тут же заступился за сына и получил нравоучительный совет от Вариного папы о том, что взрослые дети за свои поступки отвечать могут сами.

Варина мать тут же всполошилась, начала кричать и что-то требовать, в порыве злости наговорила всем гадостей, а потом исчезла вместе с этими двумя. И не объявилась даже на рождение своих внуков.

Зато пожаловала через год. Без объяснений и извинений, она просто заявилась в наш дом и потребовала к себе внимания. Даже не попыталась хотя бы взглянуть на внуков. Даже слова о них не сказала.

И получила за это злую Варю.

Она словно стала не моей любимой тихой очаровашкой, а чем-то таким же маленьким и таким же тихим, но очень злым, с большим пульсирующим зрачком в глазах, плотно сжатыми губами и твёрдым голосом.

Варя просто выгнала свою мать из нашего дома. Сказала, чтобы та больше не смела лезть в нашу жизнь, если не хочет больших проблем, которые Варя может и даже устроит, если она не оставит нас в покое.

Естественно, на этом всё не закончилось. Её мать продолжила докучать нам звонками с непонятными требованиями. Я уже хотел вмешаться, но Варя остановила. Я думал, что она нажалуется отцу, но моя девочка поступила иначе.

Не знаю, кто научил её такому. И не знаю, где всё это время она прятала своё коварство.

С милой невинной улыбкой она попросила у меня досье на Костю – её мама до сих пор продолжала общаться с ним. Примерно семь раз в неделю у него в квартире, в которой она и поселилась.

«Ну, что моя Варюша может сделать плохого?» – подумал я тогда и без задней мысли достал ей всю информацию на Аксёнова-старшего.

Эта девочка божий одуванчик внимательно всё изучила и выяснила, что основным источником его дохода является сеть ресторанов, если «три» являются сетью.

Варя позвонила Косте и вежливо попросила его сделать что-нибудь с матерью, чтобы та перестала портить нам жизнь и зажила уже, наконец, своей. Аксёнов её послал. Очень зря.

Две недели Варя изучала рестораны Аксёнова и сравнивала их с другими, известными по всему миру и только у нас в городе. Связалась с каким-то шеф-поваром на пенсии, затем с каким-то управляющим, ещё с десятком людей.

А потом подошла ко мне, сытому и довольному после вкусного ужина, поцеловала и нежно спросила:

–Если я сделаю маленькую глупость, ты будешь ругаться?

И я ответил:

–Я не буду ругаться, даже если ты сделаешь очень большую глупость.

Через полгода случилось открытие Вариного ресторана. Его скорое строительство и открытие она умудрилась совместить с нашими детьми и ведением дома, одновременно отбиваясь от матери и успокаивая меня тем, что у неё «всё хорошо» – она попросту не позволила мне участвовать во всём этом.

Открытие было громким.

Все столики забронировали за неделю до открытия. Варя притащила откуда-то итальянского шеф-повара, отрыла потрясающего администратора и договорилась с художницей, которая в стеклянной коробке посреди зала и каких-то странных лохмотьях носилась под Audiomachine и рисовала одновременно четыре картины. Непонятные и безобразные на мой взгляд, они вызвали невероятное воодушевление у присутствующих, и в итоге три из четырёх ещё сырых картин были проданы тут же.

Четвёртую художница подарила Варе. Её повесили тут же, в главном зале.

Раз в неделю, в пятницу вечером, Варя приманивала на выступление какую-нибудь личность, будь то художник, скульптор, поэт, музыкант или кто другой. Вместе с вкусным меню, хорошим обслуживанием и уютной атмосферой получилось потрясающе. Гостям нравилось, многие из приглашённых для выступления ребят в итоге находили среди посетителей свой билет в счастливую жизнь. Дмитриев при мне заключил сделку о сотрудничестве с какой-то девушкой со скрипкой.

Ресторан процветал, Варя была счастлива, а я был счастлив за неё.