Ревизор Возвращение в СССР 7 - Серж Винтеркей

помочь Диане снять платье. Увидев нас, девушки практически в унисон рявкнули:

— Куда? Выйдите немедленно, оба!

— Да я вам сметаной ожоги помазать хотел, — попытался я что-то сказать в свое оправдание.

— Ага. Сейчас! Выходи и не смей сюда заглядывать без разрешения, — Галия забрала у меня из рук баночки и вытолкала нас с отцом в коридор.

— Ну вот. Стараешься помочь, а в ответ никакой благодарности! — высказал закрытой двери я свое возмущение.

Отец хмыкнул. Мы переглянулись и пошли на кухню, разбирать вещи и ужинать. Девушек мы так и не увидели за весь вечер ни разу. Только когда засыпали, я слышал, как они по очереди в ванную ходили.

В универ поехал пораньше. Галия по понятным причинам со мной сегодня никуда не поехала. Она, как и Диана, все еще отходила после вчерашнего пляжного отдыха. Сметана, безусловно, средство хорошее, но вовсе не панацея, так что вид у девушек утром был весьма плачевный. Собственно, как и самочувствие. Правда, особого сочувствия с моей стороны они так и не добились. Я считал произошедшее очень даже полезным уроком для обеих. Силы и запас прочности собственного организма важно знать и правильно оценивать. Так что будет им наука.

Замдекана Кротов мне задачу на сочинение поставил «главное, чтобы без помарок». Ему нужен аккуратный объёмный «текст». Но содержание у этого текста, все равно, должно же быть? Не писать же тысячу раз «мама мыла раму». Решил сильно не мудрствовать и написать ещё раз своё школьное выпускное сочинение, тем более, что оно получилось неплохое. За такой текст и не стыдно будет.

У экзаменационной аудитории увидел Лёху. Он меня не заметил, занят был испуганной абитуриенткой. Я подошёл к ним и, к своему удивлению, услышал, как он повторяет ей мои слова:

— Ну, представим, что ты завалила экзамены в МГУ. Что, мир рухнет? — спокойно и уверенно спрашивал он её.

— Ну, нет, конечно. — ожидаемо ответила девушка. — Ну, просто, хочется в МГУ учиться…

— Можно подумать, все твои «хочу» до этого исполнялись. — с сарказмом ответил ей Лёха.

— Ну, нет… — смущённо ответила девушка и улыбнулась, заметив мой заинтересованный взгляд.

Видимо, подумала, что он лично ей адресован.

Тут Лёха заметил меня и с искренней радостью поздоровался.

— Это мой хороший друг Павел, — представил он меня девчонке. — А это Регина, тоже сегодня сочинение пишет.

Регина среднего роста, крепенькая, приветливо поздоровалась со мной. А Леха каков павлин. Перья распустил, девушек охмуряет, мои фразы используя. И запомнил же почти дословно!

— Нам абитуриентам надо держаться вместе, — важно сказал Лёха. — Дружба и взаимопомощь помогут горы свернуть. Правильно я говорю, Регина?

Регинка искренне улыбнулась, ей Лехины слова явно нравились.

— Э, генацвале, а почему только девушка пригласил дружить? — с ярко выраженным акцентом спросил рядом стоящий парнишка, улыбаясь во все зубы.

Рядом стоял явно его знакомый и с интересом смотрел на нас.

Интересная парочка. Тот, что с акцентом говорит, очевидный грузин, невысокий, смуглый брюнет, а второй «породистый», как говорила моя первая бабушка, очень напомнил мне молодого Ширвиндта, что видел недавно в театре, высокий, спортивный, амбициозный.

Они приветливо улыбались. Надо с ними познакомиться. Чем больше знакомых, тем лучше.

— Мы всех приглашаем! — улыбнулся я. — Присоединяйтесь.

Генацвале сразу начал знакомиться с Региной:

— Ираклий, — представился он.

А мы с Лёхой одновременно протянули руки второму.

— Семён, — пожал он нам по очереди руки.

Неожиданно. Я думал, его будут звать, как минимум, Яков или Израиль.

Наша внезапно разросшаяся компания оказалась на одной волне, мы очень хорошо побеседовали, посмеялись. Ираклий оказался кладезем анекдотов про грузин, где так хорошо звучал его акцент. Заходили мы в аудиторию уже в более приемлемом для экзамена настроении. Мандраж прошёл, и мы засели за сочинение на четыре часа.

Сочинять я ничего не стал, писал уже проверенный текст, старался писать чисто, без исправлений. Для этого сначала про себя проговаривал фразу или целый абзац, а потом только записывал. Со стороны, наверное, казалось, что я не знаю, что писать. Управился быстро, часа за два с половиной и решил не ждать. А сдал работу сразу, как проверил. Перед выходом оглянулся на аудиторию, ища глазами новых друзей, чтобы попрощаться. И увидел перепуганный взгляд Лёхи. Он жестом спросил меня, что у меня случилось? Подумал, наверное, что я не справился и сдался, не стал писать, всё бросил и ушёл. Сделал успокаивающий жест и вышел из аудитории.

Приехал домой на проспект Мира немного раньше, чем рассчитывал. По дороге заскочил в булочную, купил девушкам пирожных. Надо их подбодрить хоть как-то. А сладкое — это лучшее утешение всех времен.

Девчонки с радостью приняли подношение. Обе уже выглядели намного лучше. Оклемались за утро. Меня накормили, напоили чаем с пирожными и выжидательно уставились на меня, типа, что будем делать дальше?

— Гулять сегодня явно не пойдем, — сказал я. Обе девушки в ответ согласно кивнули. — Надо узнать, где тут почта, домой надо позвонить, — предложил я. — Моя мама как раз на работе… А то они там извелись уже, наверное, в неведении. А вы как? Пойдёте своим звонить? Сможете?

— О, конечно, моя мама тоже на работе, — подхватилась Диана.

— Я тогда тоже домой позвоню, — засобиралась Галия.

— У тебя дома телефон есть? — удивилась сестра.

— У неё отец в пожарной части служит, ему надо, — ответил за подругу я.

Глава 19

7 июля 1971 г.

Батя притащил откуда-то огромного живого карпа и пообещал приготовить нам его на ужин. С нами на почту звонить, естественно, не пошёл, только попросил купить ему пивка жигулёвского.

Не зря говорят, язык до Киева доведёт. Спросил у бабульки, сидевшей на лавке у соседнего подъезда, где здесь ближайший переговорный пункт, и очень скоро мы уже стояли в очереди для заказа звонка.

Галия первая дозвонилась до матери, заказала сразу пять минут и все пять минут протрепалась. Вышла довольная… О чём они говорили, не знаю, сам с мамой в этот момент разговаривал. Все за меня очень переживают. Хорошо, что я позвонил. А то новостей никаких,