Италия на рубеже веков - Цецилия Исааковна Кин

в Реджо-Эмилии и основавших Социалистическую реформистскую партию. 2 октября они проголосовали за резолюцию, призывавшую к участию Италии в войне «во имя защиты свободы народов и во имя мира». Позднее реформисты, радикалы и конституционные демократы провозгласили «необходимость оградить итальянские политические и экономические интересы, освободить земли, остававшиеся во владении Австрии, и способствовать победе Антанты, поскольку она выражает демократическую тенденцию, противостоящую тенденции милитаристской»{162}. Добавим и масонов, которые даже опередили других. Еще 6 сентября великий мастер ложи «Гранде Ориенте» («Великий Восток») Этторе Феррари передал Саландре резолюцию ложи, выступавшей за вступление Италии в войну на стороне Антанты. Аналогичной была позиция журнала «Воче». G позиций демократического интервенционизма выступил и Гаэтано Сальвемини. Для него, как и для многих представителей интеллигенции, Германия и Австро-Венгрия были символами авторитарных и милитаристских режимов. 28 августа Сальвемини писал, что победа этих стран только усилила бы их зловещее влияние. Между тем как «великая лига наций, в которой приняли бы участие Англия, Франция, Россия, Италия и все или почти все малые народы, была бы громадным практическим экспериментом федерации народов».

Наконец, революционный интервенционизм был представлен сравнительно небольшой, но влиятельной группой. Здесь необходимо небольшое отступление. После съезда в Реджо-Эмилии, когда произошел раскол и правые реформисты были исключены из партии, такой же раскол произошел и внутри профсоюзного движения. Многие члены ВКТ считали ее позиции недостаточно радикальными, и в ноябре 1912 г. в Модене возникла новая организация — Итальянское профсоюзное объединение (УСИ), — объединившая несколько разнородных групп. Когда началась война, 13–14 ноября 1914 г. в Болонье на заседании руководящего совета УСИ один из лидеров организации, Альчесто Де Амбрис, предложил резолюцию, призывающую к вступлению Италии в войну. Представитель анархо-синдикалистов Армандо Борги предложил резолюцию, отстаивающую нейтралитет Италии, и большинство проголосовало за нее. Произошел раскол: анархо-синдикалисты остались в УСИ, а сторонники Де Амбриса и его единомышленника Филиппо Корридони вышли из УСИ и создали новую ассоциацию, отстаивавшую идеи интервенционизма, — Итальянский союз труда.

Прошло всего несколько недель, и эти же люди создали новую политическую группировку — «Революционное фашо интернационального действия». Какова была программа этой группы? Каково было кредо людей, считавших себя революционерами и патриотами? ««Интервенционизм во имя революции» был понятен и типичен в свете итальянской истории. Но в принципиально новых исторических условиях, когда Италия стала уже империалистическим государством, он объективно превращался и не мог не превратиться в орудие итальянского империализма. Это происходило независимо от субъективных устремлений адептов нового политического и идеологического течения. Далеко не все они стали впоследствии фашистами. Но значительная часть из них проделала весь тот путь от революционного интервенционизма к фашизму, символом которого стал Бенито Муссолини»{163}.

Переходим к лагерю нейтралистов. Особенно важна позиция Социалистической партии, но об этом мы будем говорить несколько позже. Что касается других сторонников нейтралитета, то напомним, что Джолитти полностью поддержал решение правительства Саландры о нейтралитете. Естественно, Джолитти никогда не был пацифистом. Однако, как умный, трезвый, и хорошо информированный политик, он считал, что мировая война будет длительной, трудной и что нельзя быть уверенным в ее конечном исходе. «Джолиттизм» отнюдь не был феноменом, исчерпавшим себя. Большинство парламентариев были настроены «джолиттиански», некоторые газеты подчеркнуто ссылались на авторитет Джолитти. Противники боялись «ренессанса», но и они не могли не считаться с его престижем.

Католическая церковь традиционно отстаивает идею пацифизма. Такую позицию занял Пий X. Он скончался 20 августа 1914 г. Новый папа Бенедикт XV в первой же своей энциклике в ноябре 1914 г. осудил войну, заявив, что она вообще оказалась возможной лишь потому, что человечество забыло о христианском учении. Ватикан явно желал, чтобы Италия оставалась вне конфликта. Но внутри католического движения существовали разнообразные позиции. Так, самый в то время авторитетный деятель итальянского католического движения граф Джузеппе Делла Торра, выступая 6 января 1915 г. в Обществе св. Петра в Риме, заявил, что существует абсолютный нейтралитет церкви и нейтралитет католиков, обусловленный правами и интересами, «составляющими духовное достоинство нации».

Теперь обратимся к позиции Социалистической партии. После съезда в Реджо-Эмилии равновесие внутри партии было настолько нарушено, что создалось исключительно тяжелое положение. В этой связи нам придется говорить о Муссолини[21]. Как уже говорилось, он был профессиональным журналистом, сотрудником журнала «Ла соффитта», иногда печатался в таком популярном издании, как «Воче». Мы упоминали вскользь, что он был назначен директором центрального органа Социалистической партии «Аванти!» по предложению самого Костантино Ладзари. На истории с «Аванти!» остановимся сейчас более подробно. В 1979 г. в Милане вышла в свет книга Герардо Боццетти «Муссолини — директор, Аванти!»; в ней собраны любопытные материалы, и она сообщает о множестве фактов, на которые исследователи прежде не обращали внимания, хотя они и интересны.

Боццетти начинает книгу фразой: «Завоевание «Аванти!» представляет для Муссолини важнейший этап на пути к власти; без этого он потонул бы в провинциальном болоте». Исследование начинается сентябрем 1910 г., т. е. временем, когда молодой честолюбец Муссолини жил в Форли и начал выпускать свой еженедельник «Лотта ди классе». Накануне XI съезда Социалистической партии, о котором мы писали, шли оживленные споры насчет того, должна ли «Аванти!» по-прежнему выходить в Риме, либо целесообразнее перевести газету в Милан, «самый пролетарский город Италии». Все в то время признавали, что «Аванти!» переживает кризис. И вот Боццетти цитирует две статьи Муссолини в «Лотта ди классе». Муссолини использует дискуссию для ядовитых нападок на руководителей ИСП, и в частности на директора «Аванти!» Биссолати, которого он причисляет к тем журналистам, которые обладают безошибочным умением «убивать газеты». Боццетти пишет, что ему кажется странным, почему никто до сих пор не заметил, что еще накануне XI съезда партии Муссолини вполне очевидно поставил своей главной целью захватить «Аванти!». Может быть, потому, что тогда он был еще «почти никем» и сам писал о себе как об «одиночке» и знал, что производит на многих людей странное впечатление. В книге Боццетти приводится свидетельство социалиста и масона Микеле Терцаги, который впервые увидел Муссолини на XI съезде, услышал его речь и спросил Ладзари, что это за странный тип. Ладзари будто бы ответил: «Он сумасшедший, но он нам нужен, потому что дает нам пятьсот голосов провинции Форли»{164}. Впрочем, Муссолини правилось, что его называли сумасшедшим, и он не без кокетства писал об этом в «Лотта ди классе».

После съезда в Реджо-Эмилии на посту директора «Аванти!» оказался Джованни Баччи. Сам Баччи отказывался от назначения, все понимали, что он останется в газете недолго. Финансовое положение «Аванти!» уже было очень тяжелым, префект Милана телеграфно сообщает Джолитти о том, что у «Аванти!» нет