Незримые нити - Евгения Горская

Она подняла на него несчастные глаза.

Прежний Борис мгновенно сделался бы виноватым. Новый Борис ободряюще и равнодушно кивнул жене и снова спустился в гараж. Заводя наконец машину, он показался себе роботом, вовсе не имеющим эмоций, как будто Ирена отняла у него возможность огорчаться и радоваться.

Нет, не роботом. Мертвецом.

Мертвец-Борис выехал из гаража и свернул в сторону работы. Предстоящий день казался бесконечным и таким убийственно скучным, что он завыл бы, если бы продолжал оставаться человеком.

* * *

— У меня сегодня только двое больных, — доложил Семен за завтраком. — И все, больше до Нового года у меня больных не будет, я просил никого не записывать. — Он поднял на Наташу глаза и виновато улыбнулся. — Оставайся здесь, а? Поскучаешь пару часиков, и я приеду.

— Не могу. — Наташа собрала со стола грязные тарелки и принялась мыть. — Нужно отвезти заказчице картину. Я и так с этим тяну, неудобно.

Семен посмотрел на часы, задумался и кивнул ей:

— Одевайся, успеем заехать в одно место.

В дверь позвонила соседка Сабина Федоровна. Кузя ей обрадовался, запрыгал. Уводя собаку, соседка Семену улыбнулась ласково и кокетливо, а Наташе равнодушно. Как будто привыкла к мимолетным женщинам в его квартире и уже не обращала на них внимая.

«И каждая считала, что он на ней женится…»

— Одевайся, — поторопил Семен.

Наташа не удивилась, когда такси свернуло к дому Володи. Она сама хотела посоветовать Семену поговорить с братом. То есть с братом брата.

— Сколько Володе лет? — спросила она, входя в подъезд.

— Он на пять лет моложе Витьки, — неохотно ответил Семен.

У Ларисы был только один повод желать Виктору смерти — если она собиралась замуж за Володю. По тому, что Наташа успела узнать об убитом соседе, Виктор не стал бы портить бывшей жене жизнь, если бы она снова вышла замуж. За кого угодно, кроме Володи. Ну и Семена, конечно.

На роковую женщину Лариса не похожа, но окрутить молодого парня для девушки из эскорта, наверное, большой проблемой не являлось. Впрочем, Наташа плохо представляла себе подробности Ларисиной профессии.

Семен нажал на кнопку дверного звонка. Из-за обитой черной искусственной кожей двери донесся негромкий звон. Семен недолго подождал и снова позвонил.

Дверь распахнулась, когда Наташа решила, что им не откроют.

— Ты? — Заспанный парень зло посмотрел на Семена. На Наташу тоже посмотрел, но без интереса, как на мебель.

Володя был на полголовы выше Семена. Длинные, до плеч, волосы спутаны. Наверное, звонок его разбудил.

— Спасибо, что к матери съездил, — неохотно процедил парень. Пускать в квартиру он их не собирался.

— Ты спишь с Лариской? — спросил Семен.

— Что?! — опешил парень и почему-то уставился на Наташу. — Вы что, кокаина нанюхались?

— У меня мало времени, — процедил Семен. — Витю убили! Ты хочешь, чтобы я к ментам пошел?

— Да я-то здесь при чем? — Володя перевел взгляд на Семена. Взгляд был злым.

— Лариса к тебе недавно приходила! Поздно вечером. Зачем?

— Слушай, я сам обалдел, когда она пришла…

— Зачем она приходила?!

— Хотела, чтобы я попросил у тебя Витькин комп. — Володя говорил неохотно, но, как Наташе показалось, чистую правду. — А я сразу сказал, что ничего у тебя просить не буду. Она побыла минут десять и ушла.

Семен молчал, думал.

— Я до этого Ларису сто лет не видел! Только тебе могло прийти в голову, что я мог!..

— Ладно, пока. — Семен потянул Наташу к лифту и в лифте хмуро спросил: — Он врет, как думаешь?

— Он не врет, — уверенно сказала Наташа.

Семен замолчал и молчал до самой клиники. А когда вылезал из машины, засмеялся появившейся словно ниоткуда женщине в пушистой рыжей шубке, поцеловал даме ручку повыше перчатки и, взяв за локоток, повел к дверям клиники.

На оставшуюся в машине Наташу он не оглянулся.

* * *

Проснулась Антонина с еще более мерзким настроением, чем засыпала. Она любила Семена, радовалась походам к нему. Она была уверена, что он один из очень немногих, кто немедленно бросится ей на помощь, если это понадобится.

В Михаиле сомневалась, а в Семене была уверена.

Нестерпимо хотелось позвонить художнице Наташе и предупредить.

Антонина не позвонила, конечно. Она хорошо знала, что в чужую жизнь лезть нельзя даже с самыми лучшими намерениями. Особенно когда об этом не просят.

Еще хотелось сказать Наташе, чтобы перестала бояться за Семена. Никто не пытался его убить, заманивая ложным вызовом.

Но сказать это было невозможно, не сказав главного.

Пустой день следовало чем-то занять, и Антонина принялась за уборку. Пропылесосила квартиру, запустила стиральную машину, отчистила до блеска кухонную плиту.

Телефон зазвонил, когда Антонина доставала стремянку, чтобы протереть плафоны на люстрах. Звонила Оксана.

— Ну как ты? — спросила Антонина.

— Нормально, поправилась, — голос у девушки был звонкий, бодрый. — Спасибо вам за все!

— Не за что, — отмахнулась Антонина.

— Антонина Александровна…

— Да?

— Степа мне рассказал… про Елизавету.

Антонина в этом не сомневалась. Когда-то она тоже все рассказывала Михаилу, а он ей.

— Его посадили за то, что он подписал акты приемки на объекте, где стояла негодная электропроводка. Его просто заставили…

— Заставить невозможно! — мягко перебила Антонина.

— Да, он понимает, он виноват. Но на него сильно давили. Нужно было либо увольняться, либо подписывать.

Антонина одной рукой подвинула стремянку, ставя ее на место.

— Указания шли от городского начальства. Но само начальство со Степой, конечно, дела не имело, разговаривал он с Лизой.

Антонина замерла. Провела рукой по лбу и ухватилась за стремянку. Захотелось сесть на пол.

— Елизавета служила посредником между Степаном и городской властью? — уточнила Антонина.

— Да. Она в мэрии работала. Но на следствии и потом на суде никто из начальства не фигурировал. И Лизка тоже.

Это было понятно и неудивительно. Находят и сажают всегда только стрелочников. Тех, кто успешно осваивает городской бюджет, не трогают.

— Лизка сама Степу нашла, когда он освободился. Она тогда в мэрии уже не работала. Она была… беременная.

— Я знаю, Степан мне говорил.

— В общем, Елизавета стала его уговаривать, чтобы он потребовал свою часть от тех, кто ему оборудование навязывал. У Степы доказательств на них не было, а у Елизаветы были.