Бумага и огонь - Рэйчел Кейн

дым покрыл его лицо влагой, когда он прошел мимо телеги, и оставил металлический привкус на языке.

– Что-то не так, сэр? – спросил Джесс.

Лейтенант снова уставилась на него своими пронзительными зелеными глазами.

– Ты ведь Брайтвелл, – сказала она. – Верно?

– Так точно, сэр. – Джесс ощутил, как пот собирается у него на лбу. – Какая-то проблема, сэр?

Она внезапно подалась вперед, и Джесс едва удержался от того, чтобы не отпрыгнуть. Лейтенант даже не моргнула, когда посмотрела Джессу в глаза с такого близкого расстояния, что они чуть было не соприкоснулись кончиками носов.

– Ты знаком с капитаном Санти, – сказала она.

– Да, сэр!

– Тогда знай вот еще что: если станешь общаться с ним, как со старым знакомым, я тебя прикончу. Понятно? Будешь говорить с ним только, когда он спросит. Не смей за ним бегать. Не смей посылать ему сообщения. У нас тут строгое распределение обязанностей, и ты сейчас в самой заднице. – Каждое ее слово было резким и острым как бритва, и она до сих пор ни разу не моргнула. – Если я услышу хоть слово о том, что ты нарушаешь правила, я тебя уничтожу. Все ясно, Брайтвелл?

Джесс с трудом втянул в легкие воздух и ответил:

– Ясно, сэр!

– Вот и отлично. – Она таращилась на Джесса еще секунду, а затем отстранилась и кивнула. – Мне сказали передать тебе, чтобы ты перестал искать своих друзей. Они в безопасности. Это слова самого капитана, и, если я услышу, что ты превышаешь свои полномочия, я дважды тебя уничтожу. А теперь в строй. – Сердитым жестом руки она подозвала к себе командира их отряда, который считал каждого, кто теперь забирался в крытые телеги. Джесс тоже забрался, как ему и обещали, в самый конец. В самую задницу, как и обещала ему лейтенант, однако другие ее слова не давали Джессу покоя.

«Они в безопасности». Санти сам так сказал. Что это значит? Получается, Дарио и Халила сбежали и скрылись? Им что-то угрожает? «Нельзя спрашивать». Однако он с ума сойдет, пока будет сопротивляться этому желанию.

Джесс попытался отвлечься, сконцентрировал внимание на других солдатах в телеге. Помимо Глен, он никого не знал, никто не казался знакомым и не выглядел дружелюбным. Сидения были расположены в два ряда, лицом к лицу, с проходом посередине, где можно было положить рюкзаки, и Джесс с трудом стянул свой и бросил на свободное место между ботинками.

Вскоре телега дернулась и сдвинулась с места, отчего Джесса вдавило в сиденье. Прохладный воздух внутри разве что разбавлял духоту, но не побеждал ее и уж точно не мог побороть запахи, пропитывающие телегу: пот, кровь и старые страхи. Запахи войны. Мысли Джесса вновь невольно вернулись к Оксфорду, и его бросило в холод, несмотря на жару.

– Чего хотела с золотым браслетом? – спросила Глен, и Джесс осознал, что она права: у лейтенанта на руке был золотой браслет, что означало пожизненный контракт. Джесс даже не заметил эту делать, пока Глен ему не сказала.

– Ничего. – Он не мог сказать правду, только не здесь. Глен, кажется, устроил и такой ответ, потому что она кивнула.

– Что ж, ты профессионал в сфере ничего, так что логично.

– Куда, как ты думаешь, нас везут? – Телег на плацу было предостаточно, чтобы увезти все войско Санти, а это, как решил Джесс, не сулит ничего хорошего. Обычно на задания высылали несколько отрядов или изредка – несколько центурий. Даже на задание в Оксфорд Санти взял с собой лишь половину центурии. Если же мобилизовали все войско, произошло нечто серьезное.

– Горячая точка в Англии, – произнес мужчина, сидящий напротив Джесса. Он был старше, в его темно-русых волосах и аккуратно подстриженных бороде и усах проглядывали седеющие пряди. А еще у него был знакомый акцент. «Английский, – подумал Джесс. – Может, он из Манчестера». Уэльсцы все еще оттесняют противника в сторону Лондона.

– Мы едем не в Англию, – сказал низкорослый мужчина рядом с ним. – Мы едем в Рим.

«Рим». У Джесса сердце невольно забилось чаще, и он не смог не покоситься на Глен, которая продолжала сидеть с бесстрастной маской на лице.

– Почему? – спросила она. – Разве Рим тоже под уэльской осадой? – Когда она задала свой вопрос, то задала его так, чтобы все ясно услышали ее уэльский акцент.

Вокруг все рассмеялись. Однако англичанин, сидящий напротив Джесса, даже не улыбнулся, а взгляд его лишь потемнел. «Спокойно, – подумал про себя Джесс. – Они нам не друзья. Они обученные убийцы».

– Я слышал, руководитель Артифекса изучает там серапеум, – подал голос кто-то. Некоторые закивали, посерьезнев; все знали, что руководитель Артифекса являлся одной из главных целей поджигателей, которых в нынешние времена расценивали как основного врага.

Руководитель отдела Артифекс также являлся правой рукой самого архивариуса. Быть может, он не был вторым по власти человеком в Великой библиотеке – так как данное место занимала мать Вульфа, верховная скрывательница, – однако руководитель Артифекса мог претендовать на третье место. Если архивариус прикажет кого-то убить, именно руководитель Артифекса будет заниматься планированием грязной работы.

А они сейчас едут защищать его. Какая ирония.

Джесс зажмурился, игнорируя болтовню вокруг, а затем сунул руку в карман и вытащил свой кодекс. Открыл ту страницу, на которой обычно появлялись сообщения от Морган, и достал стилус. Аккуратными, маленькими буквами Джесс написал: «Нас отправили в Рим. Это ловушка? Пожалуйста, ответь. Мне нужно, чтобы ты ответила. Пожалуйста».

Слова оставались написанными на странице несколько секунд, а затем растворились. Страница снова была пуста.

– Убери эту штуку, – сказал мужчина напротив Джесса. – Никаких сообщений на задании.

Джессу следовало об этом и самому догадаться. Он кивнул и спрятал кодекс, пытаясь мысленно убедить себя в том, что их поездка в Рим является просто-напросто неким счастливым стечением обстоятельств.

Однако Джесс всегда был слишком циничным, чтобы верить в подобную удачу.

– Поднимаемся!

Джесс даже не понял, что уснул, пока начальник отряда не закричал над его ухом. Крик получился еще громче от того, что вокруг внезапно воцарилась тишина. Джесс моментально проснулся и подскочил на ноги так резко, что ударился головой о низкий потолок крытой телеги. Их телега уже не двигалась, хотя Джесс и мог еще чувствовать легкую дрожь парового двигателя, который все еще работал. Удар головой оказался такой сильный, что перед глазами у него заплясали черные пятна, а боль пронзила голову так, словно его окунули в кислотную ванну. Однако Джесс стиснул зубы и, пошатываясь, выбрался следом за Глен в какой-то внутренний дворик, окруженный массивной стеной. Территория оказалась достаточно большой, чтобы вместить все транспортные средства и всех солдат, выбирающихся наружу. Достаточно большой, но не намного больше. Небо над головой потемнело, а значит, уже приближались сумерки, и день давно прошел. Джесс долго проспал. Что ж, вероятно, Джессу нужно было поспать, однако еще ему