Бумага и огонь - Рэйчел Кейн

телепортации, а это значит, когда называют ваше имя, вы выходите вперед, садитесь в кресло, надеваете на голову шлем и следуете инструкциям. Сразу отвечаю на все ваши вопросы: да, будет больно. Да, кричать можно, если вам это необходимо. И да, всем остальным можно посмеяться над вами потом. – Она улыбнулась, и бывалые солдаты рассмеялись. – В наших рядах синих псов два новобранца.

Все снова рявкнули приветствие в унисон, и на этот раз Джесс и Глен тоже присоединились к боевому кличу. Без приглашения они вдвоем сделали шаг вперед.

– Покажите псам, как это делается, новенькие псы. Ты первый. – Лейтенант указала на Джесса. «Разумеется». Он уставился на нее на мгновение, а затем молча отдал честь и подошел к креслу.

Глен тихо шепнула:

– Пусть нами гордятся.

Джесс не подал знака, что услышал ее слова. Он опустился на прохладное сиденье кресла с откидывающейся спинкой и поднял ноги на подставку. Рюкзак у него за спиной был большим и неудобным, но Джесс проигнорировал дискомфорт и потянулся к шлему, который оказался удивительно легким. Если сравнивать со шлемом, которым они пользовались в Александрии, этот казался усовершенствованной моделью, хотя из него тоже торчали трубки, которые странно мерцали. Шлем удобно сидел на голове, и, когда спинка кресла опустилась, Джесс почувствовал, как к его затылку прикасаются холодные металлические штыри, хотя и недостаточно острые, чтобы причинять боль. Ощущение скорее было похоже на прикосновение ледяных сосулек к его вспотевшей коже.

Мужчина в золотой библиотечной мантии вышел вперед. Он оказался моложе, чем предполагал Джесс, родом, вероятно, из Китая, и на шее у него красовался широкий золотой ошейник скрывателя.

– Ты проходил подобное прежде, – сказал он Джессу непринужденным тоном, потянувшись к медному кабелю, торчащему из-под потолка, и присоединив его к шлему. Щелчок, раздавшийся, когда кабель был воткнут, отдался гулким эхо где-то у Джесса в черепушке. – Отлично, значит, знаешь, чего ожидать. Дыши глубже.

– In bocca al lupo, – пожелал Джессу удачи капитан Санти.

– In bocca al lupo, – повторил Джесс и кивнул скрывателю. – Я готов.

Фраза в переводе с итальянского означала «в пасти волка», и именно так себя почувствовал Джесс, когда скрыватель положил руки на шлем, а механизм заработал. Джессу показалось, что этот самый волк разорвал его своими клыками, когда все вокруг наполнилось энергией, сфокусированной на шлеме, и буквально поглотило Джесса, как буря, как голодный дикий зверь, разодравший его медленно и мучительно на кусочки из крови и костей, органов и плоти. Не сдержавшись, Джесс резко вскрикнул…

А затем вокруг воцарился мрак, сопровождаемый волной боли. Джесс охнул, глотая ртом воздух; каждый нерв в его теле горел, словно объятый пламенем и посыпанный солью. Джесс перекатился на бок, и в животе у него все перевернулось. Теперь он лежал в похожем кресле, у которого тоже откидывалась спинка, однако вместо шлема на голове рядом с ним стояло металлическое ведро.

Джесс схватил ведро за мгновение до того, как его стошнило сегодняшним завтраком. Рядом стояла врач в библиотечной мантии, готовая помочь, если потребуется; она быстро его осмотрела и произнесла:

– Все с тобой будет в порядке. Вода вон там. Если потом будет болеть голова, сообщи. О-о, и забери ведро. Там есть раковина, где его можно вымыть.

Женщина поставила возле кресла другое ведро, сделала шаг назад и стала ждать следующего прибывающего, сделав жест рукой и приказывая Джессу уйти. Джесс, пошатываясь, подошел к раковине, вылил содержимое ведра и все помыл. Когда он закончил, то услышал, как за его спиной появилась Глен, которая тоже тяжело дышит. Оставив ведро, Джесс обернулся. Глен выглядела болезненной и растерянной, а затем взяла себя в руки и села прямо. Глен не стошнило, однако, судя по ее сжатым губам, она явно обдумывала подобную возможность. Врач помогла ей подняться на ноги, и Глен почти сразу же отдернула руку, стоя самостоятельно.

– Брайтвелл? – Она моргнула, и Джесс понял, что ей сложно сфокусировать зрение.

Джесс вышел на свет.

– Я здесь, Глен, – сказал он.

– Отлично. – Она попыталась улыбнуться, однако улыбка получилась неправдоподобная. – Ты на этот раз кричал в два раза меньше. Совершенствуешь навык.

– Ты тоже, – сказал Джесс. – Быстро приходишь в себя.

По правилам им не полагалось болтать, однако в телепортационном зале не было никого, кроме врача, и, когда Глен вскинула руку, Джесс ободрительно хлопнул ее по ладони и шепотом произнес:

– Дарио и Халила. Лейтенант Санти сказала мне, что они в безопасности.

– То есть?

Джесс пожал плечами.

– Не знаю, – сказал он. – Но есть еще кое-что: Вульф вспомнил. Тайная тюрьма расположена в Риме. Морган тоже это подтвердила. Нам не хватает лишь доказательств того, что Томас именно там.

По лицу Глен было очевидно, что ей хочется задать тысячу вопросов теперь, однако время было совсем не подходящее. Поэтому они просто отошли к стене и стали ждать прибытия остальных.

Наблюдать за прибывающими было почти так же невыносимо, как телепортироваться самому. Джесс стойко ждал, пока один за другим прибывали остальные члены их отряда, появляясь в пустом кресле, как сгустки крови и костей, формирующиеся в тела. Большинство солдат выдержали перемещение без рвоты.

Лейтенант капитана Санти прибыла и в следующую же секунду подскочила на ноги, будто бы просто присаживалась отдохнуть. Сразу после нее прибыл и сам Санти, придя в себя даже быстрее. Никому из них телепортация, кажется, не принесла ни малейшего дискомфорта.

– Построиться! – рявкнула лейтенант, когда Санти двинулся к выходу. Она последовала за ним, и все остальные четким строем поспешили следом.

Они снова забрались в телеги. Джесс помнил слова Санти о том, что транспортировочный зал в Риме находится как минимум на расстоянии полутора километров от базилики, и он оказался прав, однако, по крайней мере, на этот раз поездка была короткой. Джесс едва успел устроиться поудобнее, когда им уже приказали выбираться наружу, строиться и шагать по длинному коридору, подпертому массивными каменными колоннами, в сторону арки выхода, освещенного лучами заходящего солнца. За коридором показались старые каменные ступеньки, стершиеся от множества прошедших по ним ног, а по бокам гордо располагались механические стражники – библиотечные львы. Львы сидели неподвижно, точно статуи, которых и напоминали, и внешне отличались от тех механизмов, что можно было найти в Англии: их гривы были пышнее и завивались, точно кудри, на груди у каждого льва. Величественные и огромные. И, несомненно, смертоносные.

Капитан Санти открыл свой кодекс и что-то быстро в нем записал, и Джесс заметил, как в этот же самый момент львы поворачивают свои головы плавным, пугающим движением, чтобы посмотреть вслед их отряду. Их темные глаза загорелись красными огнями, и один за другим они поднялись и начали прогуливаться по периметру. Пятеро остались на ступенях, а остальные патрулировали территорию.

Впереди тянулся город Рим, и несмотря