Тайны ночи - Джо Беверли

— Прошу прощения…

Дамы разом подняли головы.

— Да? — сказала та, что сидела справа.

— Что вам угодно? — подхватила вторая.

Сердце девушки бешено колотилось, но она старательно пыталась войти в роль стареющей женщины с вульгарно накрашенным лицом.

— Вы зашли сюда передохнуть с дороги?

Дамы дружно кивнули.

— Да, миссис.

— Мы едем домой.

— Слава Богу, возвращаемся.

Судя по слаженным ответам, эти женщины давно знали друг друга. Да они сестры и скорее всего близнецы! Видя их жизнерадостность, Розамунде захотелось тоже стать самой собой, избавиться от грима, который, по сути, был все той же ненавистной маской.

— Далеко ли вы едете? — поинтересовалась она, разыгрывая праздную светскую беседу.

— Довольно далеко, миссис.

— На север, в Аркенгатдейл.

— Скоро уже отправимся.

— Хотим засветло добраться до дома.

В самом деле, далеко. Они живут в такой глуши! Тем лучше для нее.

— Вы путешествуете одни?

Женщины дружно хихикнули:

— Кто станет тревожить такую старую пару?

— Но у нас есть пистолеты — на всякий случай.

— В карете? — спросила Розамунда.

— Отсюда на север, к нашему дому, ведет несколько дорог. Мы едем верхом. — Та, что сидела слева, вытянула ногу и, приподняв подол юбки, продемонстрировала свои высокие жокейские сапоги. — Разумеется, в мужских седлах.

— Разумеется. — Розамунде захотелось получше узнать этих удивительных дамочек, но она должна была сделать дело и скрыться отсюда. — Я тоже скоро уезжаю, — продолжила она, — но мне надо передать письмо одному джентльмену, который остановился в этой гостинице. Так, чтобы он не знал, от кого оно. — Девушка густо покраснела под слоем грима, но не сомневалась, что с виду осталась все такой же бесстыдно-вульгарной.

— Боже правый! — широко распахнулись голубые глаза справа.

— Вам не кажется, что вы совершаете глупость? — округлились голубые глаза слева.

— Ведь вы замужем, милочка!

И как же она не додумалась снять свое обручальное кольцо? Впрочем, Розамунда быстро нашлась с ответом.

— Как раз напротив, — она напустила на себя трагический вид, — я образумилась. Но, милые дамы, я должна оставить ему записку.

— Правильно.

— Благородно.

— И очень разумно.

— Какая грустная история!

— Какая романтичная!

— Мы должны были встретиться здесь и вместе бежать, — продолжала Розамунда, — но пока еще никто об этом не знает. Он только что приехал, и мне не следует показываться ему на глаза. Просто у нас нет будущего. — Она уронила голову на руку. — Мой бедный муж! Мои бедные любимые дети!

— Невинные крошки!

— Ах вы бедняжка!

Розамунда готова была сквозь землю провалиться от стыда, но она почти не кривила душой, и это ее успокаивало.

— Ради моей репутации, ради мужа и детей, — она положила на стол сложенный листок, — я должна позаботиться о том, чтобы никто в гостинице не узнал, от кого эта записка.

Леди, сидевшая слева, взяла письмо и прочла имя адресата.

— Маркиз!

— Увы, меня ослепил его высокий титул!

— И не только титул, я уверена, — откликнулась дама.

— Мы мельком видели вашего возлюбленного, милочка, — тотчас проговорила вторая.

— Красавец мужчина.

— Но с лица воды не пить, сестра.

— Это верно. Он не имеет права соблазнять добропорядочных жен и разрушать семью.

— Чем вам помочь, дорогая?

«А ведь я только что подпортила маркизу репутацию, — мелькнуло в голове у Розамунды. — Интересно, как он воспримет эту клевету? Слава Богу, Ротгар никогда не узнает, от кого пошли слухи».

— Я подумала… Может быть, вы согласитесь отдать кому-нибудь эту записку на выезде из городка? Только скажите, чтобы ее доставили маркизу не сразу, а через какое-то время. Я боюсь, что он отправится за мной в погоню, а я не смогу устоять, — Умно придумано.

— Мы сделаем, как вы сказали.

Сейчас будет самое трудное: ей придется просить их солгать.

— А если потом у вас кто-то спросит, пожалуйста, не говорите, как я выгляжу, хорошо? Видите ли, я немножко загримировалась…

Женщина, сидевшая слева, похлопала ее по руке:

— Конечно, милочка. Не волнуйтесь.

— И не теряйте сил.

— Поезжайте домой, к мужу и детям.

— Семья — ваше главное достояние.

— Мы с сестрой никогда не были замужем.

— Мужчины, они ведь такие… С ними так…

— Скажи «тяжело», Мэри.

— Вот-вот, тяжело, Энни.

Сестры говорили со знанием дела. Розамунде стало смешно.

— Но грех в конечном счете никогда не приводит к счастью, — решительно заявила Мэри.

Что верно, то верно. Розамунде сразу расхотелось смеяться.

— Увы, я и сама это знаю. Спасибо вам за помощь. — Ей хотелось тепло обнять этих милых, участливых женщин, но она лишь пожала руку одной из них. — Еще раз спасибо. Для меня… — голос ее сорвался, — для меня это очень важно!

Она вылетела из гостиной, пока не разревелась в три ручья.

Сестры заинтригованно переглянулись..

— Маленькая драма, Энни.

— Или трагедия.

— Трудно сказать.

— Такой мужчина способен погубить женщину.

— Да. Роковой красавец!

— Дело не только в этом.

— Ты права.

— Мне кажется, под гримом она довольно молода.

— Да. Руки всегда выдают истинный возраст.

— И несчастна.

— Любовь не стоит таких страданий.

Энни допила свой чай:

— И все же я не стала бы убегать от любви.

Мэри кивнула:

— Я тоже.

Чаепитие закончилось. Мисс Мэри взяла записку, а мисс Энни заплатила по счету. Эксцентричные сестры Гиллсет подхватили свои кнутовища и треуголки, вышли в вестибюль и велели подать лошадей.

— Нам надо ехать! — выдохнула Диана, ворвавшись в комнату. Странно, на ней были какие-то обноски.