Запах искусственной свежести - Алексей Козлачков

Вот так, друзья, что только не сделает любящий человек! Сейчас я уже давно позабыл всю эту любовную лексику.

Словом, разложил я на столе ксероксы про любовь и секс: «Камасутру», образцы гороскопов от Глобы, книжку «В помощь молодым супругам» и какой-то медицинский сексологический справочник. Сверху в три слоя навалил Достоевского, Сартра, Камю, Ницше и разных монографий по экзистенциализму нашему и зарубежному, чтобы было не видно всей этой порнографии. Настя могла бы меня зло высмеять даже за невинную советскую книжку «В помощь молодым супругам». Разложил я все это и принялся за изучение материала, пытаясь проникнуть в новую для меня терминологию:

«Пролонгация полового акта по методу Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон называется «техникой сдавливания». Для опытных любовников – это эффективный метод пролонгации полового акта, но не для начинающих, коим лучше подойдет другой способ – метод запирания и торможения. Его преимущество в легкости выполнения. При этом способе женщина располагает верхнюю часть тела под углом 45 градусов к партнеру, а колени оттопыривает под тем же примерно углом или немного большим, что зависит от физического состояния влюбленных. Основное внимание уделяется глубине фрикций, а в перерывах между фрикциями (тазовыми толчками) – глубокому диафрагмальному дыханию. Но самым эффективным методом следует признать метод двойного зажима оргиастической манжетки с одновременным захватом блуждающей эрогенной зоны по древнекитайскому способу».

«Ух ты, вот ведь ничего не ясно, а пробирает до костей! Какая суггестивность текста!» – подумал я.

Голова немного кружилась. Я с нарастающим отчаянием понимал, что не могу хорошо сосредоточиться и заняться хоть какой-то организацией и распределением этого материала, слишком нового для меня, по знакам зодиака, доставшимся мне.

Ну хорошо, вот открываем главу «Оральные ласки», и что? Какому знаку доверить преимущество этого оригинального способа взаимодействия:

«Губы рта остаются неподвижны, а язык делает червеобразные движения, перемежая их с пассивным проворачиванием (кончик языка может быть подвернут)…

Рецепторы в этом месте очень чувствительны к разнообразию осязания, поэтому каждые 10–12 секунд необходимо разрывать контакт губ с объектом, а через 4–5 секунд снова возобновлять его…

Слизистая оболочка, плотно покрывая рецепторы осязания и давления (или Фатер-Пачиневы тельца), способна произвести чудеса, которые проявятся в эффекте взаимного удовольствия».

«Уж, наверное, такую методику никак нельзя рекомендовать, допустим, Скорпиону», – размышлял я в каком-то помутнении разума.

Почему-то этот раздел у меня никак не ассоциировался с упомянутым знаком. Скорпион – клешни, жало на хвосте!.. Да и Рак, очевидно, не лучше. А Козерог, Лев или этот баран-то… Овен?.. Как представишь все это – уже тебе не до оральных ласк. А Рыбы лучше, что ли? Вот влип-то!

Я с опаской покосился на Настю. Мне казалось, что она должна была каким-то образом почувствовать, какую гадость я читаю. Но она безмятежно смотрела в книгу, лежа на тахте и покусывая ластик на конце карандаша. Она всегда читала книги именно так, чтобы вовремя подчеркнуть поразительную мысль.

Я очень боялся, что увлекусь работой и не замечу, как она подойдет сзади и положит руки мне на плечи. Настя любила так делать, когда я работал. Тогда она уж точно увидит, чем я занимаюсь на самом деле.

Одна только мысль об этом производила с моим организмом моментальную тепловую катастрофу. Раза три кряду мои ощущения менялись на противоположные: холод-жара-холод. Поэтому я довольно часто и нервно оглядывался на Настю, что уже было подозрительно. Хорошо, что она была пока увлечена своей книгой.

А потом я снова и снова старался проникнуть таинственный смысл этих двух древних искусств, которые мне предстояло объединить в единый текст, и временами даже находил в этом странное, болезненное удовлетворение:

«Философы дао считали, что мужчина, умеющий контролировать эякуляцию, может совершать 5 тысяч фрикций и способен удовлетворить 10 женщин за ночь. Неопытному мужчине потребуется для обучения методу запирания и торможения более 20 дней практики. Более опытный человек может изучить его намного быстрее – обычно хватает 10 дней…

Однако большинство сексопатологов считает, что самое глубокое удовлетворение достигается именно в результате ороальтруизма».

А это еще что такое – ороальтруизм? Звучит очень многообещающе. Хоть разок бы попробовать!

Или вот тоже довольно убедительное место из «Камасутры»:

«Муравьиный узел, как и нарвасадата, может сочетаться с кейрой. В этом случае девушка сама регулирует последовательность чередования муравьиного узла и кейры, а также глубину проникновения в верхней позиции».

«Нет, в это уж лучше дальше не вникать», – подумал я.

Время от времени, чтобы Настя не теряла со мной эмоциональной связи, а главным образом, чтобы предупредить ее неожиданное приближение сзади к моим плечам, я обращался к ней со словами нашей любви, заранее отмеченными в книжках по философии разных направлений:

– А вот посмотри, любимая, как проникновенно и точно характеризует обыкновенный реализм доцент Можейко В. В. Очень-очень талантливый молодой ученый. Наверняка скоро профессором станет и толстые книжки начнет писать:

«Когнитивный реализм дифференцируется на первое – неореализм, фундированный так называемой «презентативной гносеологией» и постулирующий независимое от сознания бытие объекта, могущее реализоваться, как в existence (бытие в пространственно-временном континууме), так и в subsistence (существование идеального объекта вне пространства и времени), а также субъектно-обектного дуализма («эпистемологического монизма»)».

Настя отрывалась от французских гравюр, поднимала на меня влюбленный взгляд своих огромных серых глаз, куталась в шаль и вдумчиво возражала:

– Но это же когнитивный реализм, милый, а вовсе не обыкновенный.

– Да это все равно, – отвечал я. – Зато хорошо фундирован. А вот послушай еще, как он говорит о собственно экзистенциальных проблемах, какая яркая образность:

«Подлинное стояние в «просвете бытия», как говорит Хайдеггер, невозможно без экстатического поворота к истине бытия и самой бытийности, а осознание человеком хрупкости своей причастности к истине бытия так же невозможно без терротистического акта по отношению к исходному асемантическому пространству, а как раз этого-то и не имеет быть в наличии присутствия».

– «В наличии присутствия», – завороженно повторяла Настя и так замирала, слегка приоткрыв свои полные, чувственные рецепторы осязания и давления, с очень ярко выраженными Фатер-Пачиневыми тельцами.

Как я ее любил в этот момент! Как желал!

Наконец я изнемог. Технология процесса совокупления, прежде казавшегося мне довольно незамысловатым, приобретала энциклопедический размах и мистическую глубину. В пять утра я, не раздеваясь, упал рядом с Настей на койку и забылся бредовым сном. Я терял сознание с какой-то странной фразой в мозгу: «На этапе прелюдии необходимо сохранить функциональную эрекцию».