Дядя самых честных правил - Александр Михайлович Горбов

поплатился за это. Тварь сделала рывок и сомкнула челюсти на ноге человека.

— А-а-а!

Я думал всё — остался Пётр без ступни. Но нет! Бобров вывернул ногу, выдернул из сапога и побежал, наполовину босоногий, с удвоенной силой.

— А-а-а!

Ящер уже вбегал во двор усадьбы, когда на него сбоку вылетел кузнец и со всей дури всадил в чешуйчатый бок вилы.

— Нна-а-а-а, дура!

Пресмыкающееся взвыло дурным голосом. А в мясистый хвост гада впился зубами Мурзилка. Кот рычал и явно собирался пообедать неожиданным гостем. Увы, подобрыш оказался слишком лёгким — один взмах хвоста, и котей, вереща, улетел на крышу кузницы.

Надо было убивать тварь немедленно. Я глубоко вдохнул, выдохнул и взвинтил Талант на полную мощь. Пальцы обожгло потоком эфира, и второе эфирное копьё полетело в ящера.

Бумс!

Череп животного будто расплющили гигантским молотом. Лапы подкосились, и туша рухнула в пыль, глухо стукнув хвостом.

* * *

Первым делом я поспешил к Боброву. Он повалился на землю, тяжело дышал и еле слышно матерился. Ругательства были затейливые, многоэтажные и ни разу не повторялись.

— Дружище, ты как? Встать можешь?

— Оно…. оно… дохлое?

— Да, прибили.

— Тогда в болото, не буду вставать.

Он перевернулся на спину, раскинул руки и улыбнулся:

— Брошу охоту. Канареек начну разводить или голубей. Или на рыбалку ходить.

Я усмехнулся — знал бы он, какие крокодилы у меня в речке водятся, за версту бы обходил. Оставив глупо хихикающего Боброва, я подошёл к мёртвому ящеру.

Нет, здесь в длину, пожалуй, как две лошади будет, если с хвостом считать. Ну и здоровая дура! Удивительно, как Петру удалось от неё сбежать?

И снова я обнаружил, что тварь пронизана чужой магией. Причём той же самой, уже знакомой мне. Нужно срочно принимать меры — найти таинственного натуралиста и оборвать ему выступающие органы.

— Пётр, где ты его нашёл?

— Это не я, — слабо отозвался Бобров, — это он меня. Как выскочит из-за дерева! Пасть разинул — во! Зубища! Так я и дал дёру. Версты три бежал, не меньше.

— Показать можешь, где это было?

— Я туда больше не пойду. — Бобров приподнялся на земле и покачал головой.

— Ни за что.

— Надо, Пётр, — вкрадчиво сказал я, — надо. А если там ещё такие твари?

— Тем более не пойду!

— А они сюда могут прийти. Не боишься? Надо найти и ликвидировать. Не боись, я дам тебе «огнебой», он такого гада насквозь прошибает.

— Да? Я на этом проверю — если прошибает, то пойду.

— Вот и чудненько. Только обуйся сначала.

Пётр посмотрел на голую ногу, пошевелил на ней пальцами и недовольно фыркнул:

— Новый сапог сожрала, скотина. Только купил!

— Давай-давай поднимайся, переоденься и пойдём. Надо найти, откуда она пришла.

На крыше кузницы басом заголосил Мурзилка. Котёнок бегал вдоль края, желая слезть. Но прыгать с высоты боялся, а дерева рядом, чтобы перескочить, не было.

— Мяу-у-у!

— Барин, — рядом возник Прохор, — я лестницу принесу? Будете вашего Мурзу снимать?

— А сам чего? Высоты боишься?

Прохор потупился.

— Не серчайте, барин, да только не идёт он в руки. Прошка вчерась погладить хотел, так он ему в морду вцепился, чуть глаза не выцарапал. Ухо прокусил да жевать начал.

— Мау-у-у-у!

Мурзилка заорал, будто подтверждал сказанное.

— Тащи свою лестницу.

Лезть за котёнком не пришлось. Только Прохор прислонил лестницу к сараю, Мурзилка скакнул на неё и, быстро перебирая лапами, слетел вниз. И тут же умчался по своим неотложным котячим делам.

— Странный ты человек, Костя, — глубокомысленно заметил Бобров, прихрамывая в сторону дома, — кот у тебя странный, Талант загадочный, крепостные болтают что ни попадя.

— И что болтают?

— Будто ты князь.

Я усмехнулся, а Бобров продолжил.

— Да не простой, а посконный оркский. Из старинного «зелёного» рода.

— Фамилию не называют, случаем? А то мне самому интересно.

Пётр развёл руками:

— Фамилию не слышал. Ты уж, будь добр, сам поинтересуйся, твои крепостные.

Мы вошли в дом. Бобров заковылял надевать сапоги, а я нашёл ключницу.

— Настасья Филипповна, видели, что за зверь у нас во дворе лежит?

— Да как же не видеть? Твой товарищ так орал, что только мёртвый не слышал.

— Я собираюсь в лес проверить, откуда эта гадина выползла. Александра и Таня пойдут со мной. Будьте добры, найдите им мужскую одежду по размеру, пусть оденутся и ждут меня в прихожей.

— Костенька, да как же так? Это же срамота получится — двух девок, да по-мужски. Ладно Танька, бесстыдница, а дворяночку зачем?

— Ей тем более положено — она моя ученица. А бегать по лесу в юбке будет несподручно.

От автора: запас глав, написанных заранее, плавно подошел к концу.

Дальше проды будут выходить понедельник-среда-пятница

Глава 29 — По следу

Одетые по-мужски, Александра и Таня ждали меня в прихожей. Девушки кидали друг на друга взгляды, такие горячие, что можно было обжечься. Только у орки они были насмешливые, а у рыжей сердитые.

— Константин Платонович! — В голосе моей ученицы звучало возмущение.

— Отлично выглядите, сударыня. Все вопросы по дороге.

Бобров ждал нас во дворе, недовольно топая сапогами и морщась.

— Костя, — он махнул мне рукой, — ты уверен? Ещё и девиц с собой тащить…

Рыжая тут же взвилась, хотя минуту назад собиралась со мной спорить:

— Вы, Пётр, можете остаться. Мы с Константином Платоновичем и без вас справимся.

— Да я, — он несколько раз моргнул, — за вас беспокоюсь.

— Не надо, — она окатила его ледяным взглядом. — Рядом с Константином Платоновичем мне ничего не грозит.

Присутствие орки рыжая демонстративно игнорировала. Ревнует, что ли? Ой, глупенькая!

— Александра, карандаш при вас?

— Да, Константин Платонович.

Она продемонстрировала эрзац волшебной палочки, подняв перед лицом.

— Он вам сегодня понадобится. Оружие тоже возьмите, на всякий случай.

Я снял с плеча и раздал спутникам «огнебои». Орка взяла ружьё с видимым удовольствием и ласково провела пальцами по стволу. Ох, Танька, ну и боевая девчонка! Такую любовь к стрельбе ожидаешь от мужчины, но никак не от крепостной девицы.

— Видели? — я указал на тушу ящерицы у кузницы. — Рекомендую посмотреть поближе. Мы идём искать, откуда эта зверушка к нам пришла.

Пока Таня с рыжей разглядывали мёртвую гадину, я отвёл Боброва в сторонку:

— Точно помнишь, куда идти?

— Обижаешь, Костя. Я в лесу как дома.

— Тогда веди, следопыт.

Пока мы шли через поле к лесу, Александра тихонько спросила у меня:

— Константин Платонович, а зачем нам ружья?

— «Огнебои», сударыня. Посмотрите внимательно на ствол. Что вы видите?

Рыжая прищурилась.

— Ой, эфир! Ниточками, как чехольчик вязанный.

— Ниточками, — передразнил я её. — Прядями, сударыня. Эфир