Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс

закрыла глаза и позволила голове откинуться на стену. Я держалась за его рубашку, пока проворные пальцы обжигали кожу.

– А вот так? – Он усмехнулся, касаясь ртом моей шеи, а второй рукой провел по изгибу талии и ребрам. Губы и зубы прошлись по моей коже, посылая дрожь по позвоночнику.

– Да, – сказала я задыхающимся шепотом.

Его прикосновения поднимались все выше, становились все более смелыми. Каждый глубокий вдох давался тяжело. Голова кружилась от восторга. Наверное, ноги меня бы не удержали.

Вален захватывал власть над моим телом, прижимая меня ближе и удерживая в вертикальном положении. Я выгнулась дугой и запустила пальцы в его волосы. Тело дрожало. Его руки поднимались вверх дюйм за дюймом, и наши губы снова встретились.

Однажды Легион Грей разжег в моей душе ослепительную страсть, но сейчас, в этой лачуге, с однажды умершим принцем, это ощущалось совсем по-другому.

Глубже.

Почти как любовь.

Кончики моих пальцев скользнули под его рубашку, прослеживая линии его груди. Вален застонал мне в губы, а его тело напряглось. Я положила руку туда, где билось его сердце, и толкнула назад. Он наткнулся на край моей кровати и неуклюже сел. Я стояла перед ним. Пальцы онемели, но тело кипело жизнью.

Он не был Ночным Принцем, не был распорядителем торгов. В тот момент он был просто Валеном, мужчиной, который забрался в мое сердце и остался там навсегда.

Он был моим.

В ту ночь в старой школе в Вороновом Пике его руки завладели моим телом. Тогда он заслужил мою преданность, но сегодня все было иначе. Между нами не осталось никаких секретов. Никаких иллюзий.

Дрожащими руками я потянулась к рукавам сорочки. Девочками мы с Руной гадали, какими бывают любовники и каково это – с ними спать. Мы хихикали и представляли себе величественные жесты, красивых воинов, ночи, наполненные страстью, россыпи лепестков и пушистые меха.

Все было не так, как я себе представляла.

Я бы не стала ничего менять.

Моя сорочка соскользнула с плеч и упала к ногам. Губы Валена разомкнулись. Его взгляд жарко блуждал по моему обнаженному телу. Он сглотнул, затем взял меня за руку и привлек к себе.

Ночной Принц приподнял мои бедра и усадил к себе на колени.

– Не отворачивайся от меня больше, Вален Ферус, – прошептала я, ведя пальцами по его щеке.

– Не смогу, даже если попытаюсь.

– Если мы не позволим себе жить – они победят.

Одна его рука обводила изгибы моего бедра, другая скользнула между ног. Я тонула в нем. Меня трясло лихорадочным жаром. Почти не дыша, я стянула с него рубашку через голову. Тепло его кожи на моей отправило по рукам волну мурашек. Мои губы коснулись его уха, и он застонал.

Вален уложил меня на спину и устроился надо мной: наши ноги переплелись, кожа накалилась. В исступлении он стянул с себя штаны, между нами не осталось одежды, и я снова впилась в его рот. Он отстранился, будто ожидая, что я остановлюсь, отвернусь от него.

Вместо этого я целовала его. Целовала, пока его резкие вдохи не совпали с моими собственными. Я выдохнула, желая слиться с ним, сплавиться, но и этого было бы недостаточно. Каждое прикосновение посылало по коже новую волну жара.

Вален сцеловал пот с моего лба. Его взгляд тонул во мне, когда его бедра соприкасались с моими. Тихие вздохи наполнили ночь. То быстрые и жадные, то медленные и нежные. Мы возились на узкой кровати, и тихий смех звенел между поцелуями.

Все, чего я желала и жаждала с момента нашей первой встречи, нашло свое воплощение в безумной страсти и чем-то еще. Более мягком.

В чем-то нежном и продолжительном.

Уже после Вален коснулся линии моих губ, а затем поцеловал меня так, словно это был одновременно первый и последний поцелуй. Я прижала его голову к груди. Он мягко водил по моим рукам вверх и вниз.

Прежде чем сон овладел мной, я услышала, как Вален шепчет в темноту:

– Элиза. Я выбираю жить.

Глава 25. Ночной Принц

– Им нужен ты, брат, – прошептал Сол. Его губы посинели, а густые черные ресницы покрылись коркой инея. – Ты исц-целишь землю.

– Прекрати, – прошептал я. Громче не мог. Говорить было больно, будто каждое слово раздирало стенки горла. – Не говори так.

Сол обхватил рукой мой затылок. Его мышцы одеревенели от холода, но ему удалось притянуть мой лоб к своему.

– П-пообещай мне, В-Вален. Обещай, что, когда они освободят тебя, обещай, что ты вернешь трон.

– Заткнись. – Я обхватил его худые плечи и прижался к нему. – Заткнись, Сол.

– Я опасен, б-брат. Я пугаю их. Я знал, что когда они заберут папу, то следующим убьют меня. Мы не можем с-спасти Этту. И твой хаос. Они захотят использовать его.

– Я не буду ее спасать. Не для них.

– Для нас, Вален. Для нашего н-народа.

– Судьба выбрала тебя.

Сол измученно закрыл глаза. Я понимал. Слишком долго оставаться в сознании было утомительно. В основном мы по очереди сидели в нашей клетке, стараясь не заснуть, и следили за тем, чтобы другой не перестал дышать.

– Судьба выбрала тебя, – повторил я, положив ладонь на его щеку. Сол будет королем. Он вернет то, что у нас украли.

И все же что-то подсказывало мне, что судьба только начала разворачивать свою коварную игру.

Солнце разогнало предрассветный туман. Разговоры жителей Раскига, доносившиеся снаружи, свидетельствовали о том, что утро близится к полудню.

Мне еще предстояло выйти на улицу.

Я сидел за маленьким столиком и разглядывал ее лицо. Элиза улыбалась во сне. Ее волосы в беспорядке рассыпались по подушке, и я не мог припомнить, чтобы видел что-то настолько красивое.

Честь всю ночь спать рядом с ней и держать ее в объятиях принадлежала мне. Я почти не двигался. Пока одна мысль не забрезжила в глубине моего сознания. Возможно, именно она вызвала одно из последних воспоминаний о брате.

Мне нужно было поговорить с остальными, но я не хотел уходить.

Я обвел ободок деревянной чашки, которую держал в руках. Травы были очень насыщенными. Словно почувствовав мой взгляд – или запах трав, – Элиза вытянула руки над головой, и веки ее затрепетали от утреннего света. Спросонья она несколько секунд оглядывалась по сторонам.

Когда она увидела меня, на ее розовых губах появилась мягкая улыбка.

– Проснуться с полуобнаженным принцем – да я счастливая женщина. Полностью обнаженный был бы лучше, но я приму все,