Твои фотографии - Кэролайн Левитт

Изабел пощекотала лапу черепахи. Та втянула ее в панцирь, но не разжала челюсти. Она держала Нельсона обеими руками, как большую суповую миску, оттягивая его изо всех сил. И выглядела такой растерянной, что Чарли забеспокоился.

— Он не может вас укусить?

— Однажды перекусил карандаш надвое.

Он стал неуклюже помогать. Потянул Нельсона за лапу, но черепаха только зашипела и открыла глаза шире, злобно глядя на Чарли.

— Погодите, я знаю, что делать, — догадалась Изабел. — Помогите мне. Можете пустить воду в ванну?

Он продолжал стоять.

— Чарли, пожалуйста. Видите, что творится? Наполните ванну, только чтобы вода была теплая.

Когда ванна наполнилась, она повернулась к Чарли спиной:

— Помогите мне еще раз. Я оттяну рубашку, а вы стащите ее с меня.

Она держала черепаху на вытянутых руках. Во рту Чарли пересохло. Он не хотел этого делать, не хотел быть здесь, но все же медленно поднимал края рубашки, снимая ее через голову, пока Изабел не осталась полуголой, если не считать черного лифчика.

Чарли сглотнул, не отводя глаз от светлой, кремовой кожи. Но она на него не смотрела, осторожно опуская рубашку вместе с Нельсоном в воду и одновременно вынимая руки из рукавов. Черепаха мгновенно открыла рот и поплыла. Изабел выхватила рубашку из воды, выжала в раковину и, повернувшись к Чарли, рассмеялась. Вода вытекала из ванны, и теперь Нельсон шагал по дну, продолжая щелкать челюстями.

Изабел отступила, прислонившись к раковине, и ее коса мазнула по руке Чарли. От нее пахло сосной и лимоном.

— Чарли, — прошептала она, и он медленно, как во сне, повернулся. И мог бы поклясться, что слышит шорох океанского прибоя. Эйприл нигде не было. Только он и Изабел. Она не двигалась, и он шагнул к ней и, сам не зная почему, поцеловал в губы. Она поколебалась, прежде чем ответить на поцелуй.

Изабел проснулась, жмурясь от солнечного света, проникавшего сквозь щели в жалюзи. Она запуталась в простынях, а рядом спал Чарли. Прекрасное лицо было неподвижным и спокойным.

Она не смела верить, что это произошло на самом деле. Что она и Чарли опустились на пол ванной, а оттуда едва добрались до кровати. Потом он стал раздевать ее так нежно, словно разворачивал драгоценный подарок. Коснулся ее живота, поцеловал бедра и то и дело смотрел на нее, словно пил взглядом и не мог напиться.

Все то время, что они занимались любовью, она прижимала ладонь к его губам, не столько для того, чтобы он целовал ее пальцы, — что Чарли и делал, — но боясь услышать, как он скажет, что это было ошибкой.

Чарли по-прежнему обнимал ее, согревая теплом своего тела. Она попыталась сползти с кровати и посмотреть на часы, но при этом не потревожить Чарли.

Час дня. Нельсон все еще в ванне, а она здесь, в постели с Чарли. И оба обстоятельства казались одинаково странными и чудесными.

Но ей нужно вставать. Помочиться и одеться. Накормить Нельсона, водворить обратно в домик и идти на работу. Она попыталась пошевелиться, но тут Чарли открыл глаза и увидел ее. И она ничего не смогла поделать с собой. Сжалась и оцепенела.

— Эй! — улыбнулся он. — Поверить не могу!

Тон казался дружелюбным, но чей-то предостерегающий голос шипел у нее в голове.

Он откинул со лба ее волосы и заправил другую прядь за ухо.

— Кто бы мог подумать… — пробормотала Изабел.

Они встали с кровати и принялись одеваться. В постели Изабел не ведала стыда от своей наготы, но теперь вдруг застеснялась и молниеносно оделась. Чарли не сводил с нее глаз.

— Ты… ты не сердишься на меня за то, что случилось? — спросила Изабел.

Он удивленно вскинул брови.

— А ты?

— Все хорошо, Чарли, но… но мы, в общем, не знаем друг друга.

— Мы знаем одни и те же вещи.

Изабел кивнула, слегка отвернувшись, чтобы он не увидел облегчение на ее лице.

Сотовый Чарли зазвонил, перепугав их обоих, и Изабел едва не подскочила от неожиданности. Когда он потянулся к телефону, она заметила, что его рука дрожит.

— Работа, — неохотно пояснил он. — Мне нужно идти.

— Вот как, — выдавила она.

День растянулся перед ней, словно резиновая лента, готовая вот-вот лопнуть.

— Можно, я снова увижу тебя? — выпалила она и тут же покраснела от стыда. — Прости, — добавила Изабел, взмахнув рукой.

Но он перехватил ее.

— Господи, конечно. Я хочу видеть тебя снова.

Изабел молча кивнула.

У двери Чарли остановился, словно что-то забыл. И даже открыл рот, явно пытаясь что-то сказать. Изабел умирала от желания поцеловать его. Но он открыл дверь и вышел.

После его ухода она долго стояла у двери. В любой момент он может вернуться, чтобы снова увидеть ее. Или сказать, что передумал и больше они не станут встречаться.

Что с ней творится? Настоящее безумие! Она горит от желания!

Что она наделала? И что теперь будет?!

Изабел вошла в ванную, наполнила раковину холодной водой, опустила туда лицо и, когда выпрямилась, увидела Нельсона в зеркале. Изящно переступая лапами, он путешествовал по дну ванны.

Чарли не мог сосредоточиться на шпатлевке стен и выкладывании кафелем кухни Робинсонов. Сейчас он был способен думать только об Изабел. Темная зелень глаз. И волосы. Он впервые видел такие иссиня-черные волосы, пахнувшие мятным чаем. Он думал о ее шелковистой коже, о том, как она выгибала спину, чтобы встретить его толчки…

Острая боль пронзила палец, и он выругался. Черт! Саданул молотком, чего с ним не бывало с первого года работы.

Он растер палец, твердя себе, что нужно сосредоточиться.

Вскоре после гибели Эйприл Рей Хэнкс, одна из его соседок, сказала Чарли, что покойная будет наблюдать за ним, что пошлет кого-то вместо себя заботиться о нем и Сэме.

— Она не позволит тебе долго оставаться несчастным, — добавила Рей. Тогда Чарли подумал, что это чушь собачья. Мертвые не наблюдают за живыми. И никаких призраков не существует. В любом случае он знал, что хотя Эйприл любила его, но ревновала, как сто чертей. Следила на пляже, чтобы он не смотрел на девушек в бикини. Стоило на вечеринке пошутить со знакомой женщиной, как Эйприл начинала допытываться, любит ли он ее. Конечно, он любил жену, и каждый мог это видеть. Но Эйприл была Эйприл. И она ни за что не прислала бы себе замену!

Как он осмелился доверить другой женщине своего сына… или себя? Он был так счастлив с Эйприл. И думал, что сделал ее счастливой, но она покинула его. Изабел — чудесная женщина, однако вначале все кажутся чудесными, верно? Как он может не сомневаться? Как может быть уверенным, что она не причинит боли ему и Сэму, как это сделала Эйприл?