Курт Сеит и Мурка - Нермин Безмен

Мюрвет, поблагодарив директора, написала прошение и, подписавшись от имени мужа, тут же направилась в дом матери, которая проживала в Махмутпаша. У нее осталось немного времени. Просидев словно на иголках пять – десять минут у Эмине, она ушла.

Когда Мюрвет вернулась домой, Сеит беседовал с Леман. Шюкран сидела на полу рядом со столом. Она взяла в руки бахрому скатерти и вертела.

– Что случилось, дочка? – встревоженно спросила Мюрвет. – Почему ты сидишь на полу?

Сеит не мог понять, зачем она так оберегает Шюкран. Ему казалось, в такой заботе нет никакой надобности.

– С ней ничего не случилось, Мюрвет. Я и ее усадил рядом с собой, но, когда рассказывал, как бегут лошади, она испугалась и убежала. Ты приучила ребенка всего бояться. Она лезет к тебе на шею, а когда тебя нет – прячется под стол. Я тебе говорил, что ты вырастишь эту девочку пугливой и жалостливой к себе!

– Можно просто не рассказывать ей то, чего она боится, Сеит?

– Нет звука, которого бы она не боялась! Стоит взмахнуть рукой, как она испуганно моргает. Я не пугаю ребенка, это твоя вина.

Мюрвет не хотела больше отвечать. Взяв Шюкран на руки, она пошла на кухню.

Спустя несколько недель после обращения Мюрвет из управления пришел конверт, который едва не заставил ее сердце остановиться. Несмотря на слабую вероятность того, что ответ будет положительным, она воодушевилась.

Пользуясь тем, что она осталась дома одна, когда Сеит вышел за покупками, Мюрвет тут же открыла конверт. Не могла поверить глазам и с трудом сдержала возглас радости. В ответе на ее обращение писали, что Сеиту-бею необходимо лично обратиться, чтобы ему выдали участок земли на Анатолийском берегу. Мюрвет с нетерпением ждала возвращения мужа.

Как только она услышала, что дверь открылась, то с радостью поспешила навстречу Сеиту.

– Что случилось? Земля начала вращаться в обратную сторону?

Мюрвет протянула письмо:

– Сеит, у меня для тебя есть сюрприз. Ты не поверишь, но с этим письмом теперь все наладится.

Сеит забеспокоился. Он взял письмо. Жена напрасно ждала выражения радости на его лице.

– Что это такое?! – закричал он. – Ты мне скажешь, что это? Кто написал за меня это прошение? Говори!

Мюрвет испуганным голосом пролепетала:

– Я.

– Ты от моего имени попросила помощи? Ты не подумала, в какое положение ты меня ставишь? У меня что, у самого ума нет написать прошение? Если я до сегодняшнего дня ничего не просил, то, наверное, на то была причина!

– Сеит, мы в очень тяжелой ситуации.

– Это письмо нам заново жизнь построит? Забудь, Мюрвет, забудь! Мне никто на этом участке и корову не даст вырастить. Пусть поля будут их, и коровы тоже.

Мюрвет со слезами на глазах наблюдала, как муж рвет письмо. Затем она рухнула на стул и, не выдержав, начала рыдать. Дети сидели в своей комнате, навострив уши. Вместе с мамой начала рыдать и Шюкран. Леман, обняв сестру, старалась ее успокоить.

Сеит, немного остыв, заговорил:

– Прости Мюрвет, я не хотел тебя расстроить. Но когда от моего имени без моего ведома что-то делают, меня это выводит из себя, ты знаешь. Ради Аллаха, перестань напрасно ждать добра от прошлого! Мне не будет добра ни от полей, ни от скота. Ты вообще сможешь жить в деревне? Подумай немного, и дай мне право судить.

На следующее утро он встал с постели, пока Мюрвет еще спала. Когда Сеит, приняв ванну, вышел на улицу, на небе только рассасывались серые тучи, оставшиеся с вечера. Пришло время найти новое дело.

Бродя в окрестностях Джагалоглу и Аксарая, он наткнулся на объявление. После нескольких секунд колебания перед лавкой башмачника, на которой висела табличка с надписью «Требуется помощник», Сеит продолжил путь. Он не мог представить себя в роли подмастерья башмачника. Ему было бы странно стоять за прилавком.

Этот округ Стамбула так отличался от Бейоглу! Если бы Сеит был в Пера, то смог бы найти себе с десяток подходящих работ. Но, несмотря на то что прошла половина дня, здесь ему встречались только кондитерские и бакалейные лавки. Он не встретил ни одного отеля, ни одного открытого кафе, хотя бы отдаленно напоминающего те, что были в Бейоглу. Когда Сеит уже был готов вернуться домой, его внимание привлекла надпись на двери малюсенького ресторанчика: «Требуется бухгалтер». Он не был бухгалтером, но у него были знания и опыт.

Сеит вошел внутрь. Народу в ресторанчике было мало.

Бородач, сидевший за одним из столов, тут же вскочил. Застегивая пуговицы на шерстяном жилете, местами потертом, он с уважением воскликнул:

– Проходите, господин, проходите!

– Спасибо! Я пришел не есть.

– Чем могу помочь?

– Я увидел на двери объявление.

– А, это? Ах! Да, я ищу того, кто проследит за бухгалтерией. Я потерял партнера, а он понимал в этих делах.

– Соболезную! Так вы нашли кого-нибудь?

– Нет, вы могли бы кого-то посоветовать?

Сеит улыбнулся.

– Да. Я могу помочь вам.

– Ох, господин, ради Бога!

– Серьезно! Я претендую на это дело.

– Вы меня извините, но для такого господина, как вы, у меня нет достойной зарплаты.

Сеит заметил, что человек вновь осмотрел его с головы до ног.

– Я хочу эту работу, – сказал Сеит.

– Когда вы начнете?

– Сейчас же.

Бородач пригласил гостя к узенькой лестнице, ведущей на второй этаж.

– Пожалуйте, я покажу бумаги.

Сеиту пришлось нагнуть голову, чтобы не удариться о потолок в комнатке, в которой с трудом уместился маленький стол. Единственным средством освещения была лампочка, которая свисала на шнуре с потолка. Хозяин ресторана, доставая тетрадь счетов, спросил:

– Простите, как ваше имя?

– Сеит, Сеит Эминов.

– Сеит-бей, я сейчас пришлю вам еду.

– Нет, не утруждайтесь. Я не голоден.

Оставшись в одиночестве, Сеит достал платок из кармана и постелил его на табурет. Затем другим платком протер поверхность стола. Он пролистал страницы тетради и углубился в чтение.

Дела ресторанчика, в котором было двенадцать столиков и всего три официанта, не отнимали слишком много времени.

Вспоминая о деньгах, которые он тратил на шик в собственных ресторанах и кафе, Сеит не мог не засмеяться.

Однако условия, к которым он старался привыкнуть, были весьма тяжелы: в конторку постоянно проникал газ с кухни. Запахи затрудняли работу. За неделю пахоты он заработал пять лир. Раньше только за квартиру в Бейоглу он отдавал двадцать пять, так что нельзя было сказать, что эти пять лир хоть как-то облегчили жизнь. Сеит в первый же понедельник снова был в поиске. Когда он вернулся домой, проведя бесполезный день, ему было очень тяжело смотреть на жену, в глазах которой читалась надежда на хорошие новости, и детей, ожидавших, принес ли он им подарки, как в прежние времена.