Игрушка стаи - Джанель Морено

— Да… наверное. Он давал много поводов.

— Не тебе одной.

— Как вы познакомились?

— Еще когда Торны жили рядом, Кендар приходил к нам. Я был ребенком, он — уже подростком, но мне нравилось проводить с ним время. Он учил меня управляться с сущностью. Но твоя правда: Кендар немногословен и может показаться суровым. Хотя я уверен, у него есть тайна. Наверняка он тайком рыдает над романами о гувернантках и хозяевах или спасает тонущих котят. Что-то такое, в общем.

Я рассмеялась, представив Кендара, под покровом ночи крадущегося в библиотеку за розовым томиком с серебряными цветочными вензелями. Помнится, он как-то явился в библиотеку, где мы были с Джессеном. Может, за любовным романом на ночь? Эта мысль неожиданно развеселила и немного успокоила. Даже нога прошла как-то сама собой, незаметно.

— А что насчет вас? — спросила я. — У вас есть тайна?

Брайт задумался. Или сделал вид.

— Пожалуй, я слишком сильно люблю сладкое. Если бы не волевой характер, я бы питался одним зефиром. Но приходится подавать, так сказать, пример. Как послушный мальчик утром я кушаю кашку, днем — супчик, а вечером позволяю себе бокал вина и сытный мужской ужин. Что не очень правильно, но очень приятно. Однако у меня всегда спрятана пара конфет в секретере, честное слово.

— Кто еще живет в доме?

— По-разному. — Брайт пожал плечами. — Приезжают браться с семьями, сестры с детьми, дяди и тети. Постоянных жильцов я тебе представлю к обеду, если захочешь спуститься, их всего восемь человек. Причем двое — подростки и это, я скажу тебе, небольшая катастрофа рода Лармаро. Кстати…

Он замялся, будто ощутив неловкость.

— Не думаю, что тебе сейчас есть до этого дела, но пока у нас гостят дети, мы ведем себя исключительно скромно и стараемся запираться на ночь, особенно если… проводим ее не одни. Поверь, дети взбалмошны и любопытны.

— Не волнуйся, я не планирую заводить романы. Не в ближайшее время.

— Море настраивает на легкомысленный лад. Никто не осудит тебя за симпатию. Просто дети есть дети и об их присутствии тебе нужно знать, такое себе удовольствие — обнаружить у себя под дверью любопытную девчонку. Моя подруга Лисса зовет детей маленькими гоблинами. Не со зла, конечно, просто каждый раз, как она приходит, они всячески мешают нам проводить время вдвоем. Это весело, но порой надоедает. К счастью, им скоро в школу. В первый день учебы я клянусь, я лягу посреди гостиной голый и напьюсь в честь того, что эти исчадия ада теперь забота учителей.

Я рассеянно водила рукой по нежному бархатистому песку. В глубине он был немного влажный, будто ночью или даже ранним утром прошел небольшой дождь.

Очередные перемены: из уютного привычного дома на холодный север, в Нейтвилл, в мрачное поместье Торнов. Из поместья в Райкарру — родину карханов. Из старой таверны в замок на берегу моря. Декорации менялись стремительно, а я похоже не успевала набирать в грудь воздух перед очередным виражом.

— Хочешь спуститься к обеду или поесть у себя? Я не буду настаивать, можешь привыкать, сколько захочешь.

— Невежливо будет не познакомиться. Я приду.

— Тогда идем. — Брайт поднялся и протянул мне руку. — Немного отдохнешь и рассмотришь одежду. К южной моде еще надо привыкнуть.

Уходя с пляжа, я взглянула на балкон, где видела Кендара. Но сейчас он был пуст, и иначе быть просто не могло.

Брайт оказался неправ: к южной моде не требовалось привыкать, ею нужно было восхититься. Тонкие, легкие и приятные телу ткани, открытые, но совсем не вульгарные, фасоны, яркие цвета. После долгих мучений я выбрала светло-голубое платье, а волосы собрала в небрежный хвост. После купания на щеках появился здоровый румянец.

Постепенно происходящее стало приобретать оттенок везения. И хоть внутренне я ждала, что рано или поздно эту сказку кто-то разобьет вдребезги, никак не ожидала что случится это так скоро. Все началось с того, что с непривычки я заблудилась и вместо того, чтобы найти лестницу на первый этаж, где по словам Брайта располагалась столовая, забрела в дальнее крыло.

— Отлично, — пробормотала себе под нос. — Еще не хватало не спуститься к обеду, тогда все решат, что я неблагодарная скотина. Хоть бы карту выдавали…

Где-то рядом щелкнул замок, и я воодушевилась: хоть кто-то мне на пути попался. Все уже явно были в столовой, ибо во время блужданий мне не посчастливилось встретить ни единой живой души.

В одном из ответвлений главного коридора я увидела человека. Его лицо и фигуру скрывала приоткрытая дверь.

— Извините, — обратилась я, — не подскажете, как найти лестницу к столовой? Я немного…

Он обернулся, взгляды встретились, и я невольно отступила, а сердце замерло и несколько секунд наотрез оказывалось биться. Когда я уже подумала, что больше не смогу дышать, с трудом удалось сделать глоток воздуха.

— Джессен… — вырвалось у меня, голос показался чужим и бесцветным.

— Ты… — словно не поверив собственным глазам, медленно произнес Джессен.

Я запомнила его совсем не таким, до сих пор я даже не думала, что в мягких и добрых глазах парня может светиться такая злость. Заторможенное от всех переживаний сознание не сразу сообразило, что стало причиной такой реакции, а потом я вдруг поняла: он любил Айлу.

Любил эту стерву, которая так легко обсуждала с Дрейком убийство моего отца. И винил меня в ее смерти? Что ж, я действительно была виновата, но вот только я защищала свое право на жизнь без лжи. А он защищал что?

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, прищурившись.

Кендар, похоже, забыл сообщить любимому братику о том, что он меня привез.

— Если верить Брайту, то он мой родственник. — Я постаралась вложить в голос максимум холода. — Пригласил погостить.

— Надо рассказать ему, чем кончаются твои приезды.

— Не забудь рассказать, что не стоит убивать моих близких.

Джессен шагнул вперед, и я невольно вздрогнула.

— Ты…

Но гордо подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. В голове билась отчаянная мысль: я защищалась, защищалась. И сейчас, если понадобится, не дрогну. Этот год научил меня не сдаваться без боя. Времена леди Лилианы давно прошли, оставили только кархана и девушку без рода и племени.

— Ты даже не сожалеешь… — с отвращением произнес Джессен. — Ни о моем брате. Ни о моей жене. Насквозь лживая сука.

— Не жалею и не буду. За подобное платят подобным, Джессен. За убийство платят жизнью.

— Отлично сказано.

Он двигался стремительно, молниеносно. В считанные секунды я оказалась прижата к стене, а горло сдавила безжалостная стальная рука. И без того потемневшие глаза парня приобретали вертикальные зрачки, эмоции оказались настолько сильными, что Джессен не совладал со зверем.