Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

– Сумасшечкин домик какой-то! Ушкус намакушкус! –сказала Таня, произнося заклинание против подслушивания. Простое, вечное инадежное, как шкаф тех времен, когда мебель не прессовали из опилок.

Перстень Феофила Гроттера неохотно, словно делая величайшуюмилость, выбросил искру, сделав Попугаеву неопасной в случае, если любопытствов очередной раз пересилит у нее чувство самосохранения.

– Ты думаешь, все дело в Зербагане?.. – вернуласьТаня к прерванному разговору.

– Ага… В нем, родимом. Он хочет отнять у нас Буян изагнать школу волшебства в тундру. Или, если не получится, просто убрать сдороги Сарданапала. Все понимают, что при любом другом директоре избавиться отшколы будет намного проще, – пояснил Ягун.

– А мне кажется, у Зербагана есть и другая цель.Личная. Иначе зачем бы он рыскал день и ночь по школе и острову, – вдругсказала Таня.

Ягун заинтересованно прищурился.

– Ну-ка, ну-ка! С этого места, пожалуйста, совсемподробно! Как сказка «Колобок» в пересказе для идиотов!

Таня поведала Ягуну и Ваньке о странном маге, котороговидела на океанском берегу. Она ощущала, что рассказ ее звучит сухо и лишьвчерне передает суть. Сама же, закрывая глаза, она ясно видела страшную фигуру,которая, стоя на песчаной косе, сыпала в океан алые искры. Как же скудны слова!Как мало действительно важного можно ими выразить и передать! «Лучше один разувидеть, чем сто раз оглохнуть», – как говорил порой Ягун.

– Может, этот маг на берегу и был Зербаган? –предположила она.

– Шут его знает, скорее всего, он и был… Количествопридурков такого масштаба ограниченно даже на Буяне. Страна должна знать своихуродов! – философски произнес Ягун и вновь принялся перекладыватькарточки, к которым теперь добавилась еще одна. Карточка эта содержалалаконичную запись: «Зербаган и океан».

– А при чем тут Семь Пней и Бейбарсов? – спросилаТаня, разглядывая карточки.

Ягун с сомнением пожевал губами, размышляя, говорить илинет.

– Семь Дыр-то? Очень даже при том… Ну ладно! Какговорится, деньги на бочку, селедку в помойку, тайны на стол! – решилсянаконец он и рассказал о Семь-Пень-Дыре и наляпах, а заодно о разговоре,подслушанном на Лестнице Атлантов.

О Бейбарсове он упомянул совсем вскользь, почти застенчиво,поскольку эта часть истории была известна ему через Зализину, а все, что онаговорит, нужно перепроверять.

– Медузия согласилась подсидеть Сарданапала? Неверю, – сказал Ванька.

Он сидел на подоконнике и кормил Тангро мелко нарезаннымикусками мяса, которые давал ему пинцетом.

– Я тоже не верю. А если ради школы? – с сомнениемпротянул Ягун.

– Исключено. Элементарная двухходовка. Первый ход:преподов натравливают друг на друга. Второй: если Медузия сменит Сарданапала ишкола останется без его защиты, с Тибидохсом сделают все, что захотят… Доверятьчестности Бессмертника все равно что допустить, что взбешенного Гломова можносвязать макаронами. Не может быть, чтобы Медузия этого не понимала, –сказала Таня убежденно.

– Но она согласилась. Я сам слышал, – пожимаяплечами, проговорил Ягун.

Моральному чутью Таньки он доверял больше, чем своему, таккак сам, по собственному выражению, хромал на мораль.

– Возможно, Меди хочет выиграть время. Кто я такая,чтобы судить о ее поступках? – спросила Таня.

Ягун потрогал свое оттопыренное ухо.

– Ишь ты… горячее какое… Похоже, меня кто-то сильноругает… А про Семь-Пень-Дыра ты что думаешь? – спросил он.

– И про Пенька не факт. Он мог связаться с кем угодно.С вампирами, которые печатают фальшивые зеленые мозоли, или с лысегорскойбратвой, – сказала Таня.

– Угум… – согласился Ягун. – Пенек-то мог.Только скажи мне, пожалуйста, будь такая добренькая: ты, магспирантка почтивторого года обучения, пыталась когда-нибудь сделать наляпов?

Таня осторожно кивнула.

– Только один раз. С тобой вместе. Это запрещено.

– Я в курсе. А они у нас говорили? – невинноспросил Ягун.

– Нет, даже не мычали, – отвечала Таня, удивляясьстоль раннему склерозу у играющего комментатора.

– Вот и я о том же. А к Дыру подослали отличныхналяпов, способных болтать не хуже, чем мы с тобой! Соображаешь, куда яклоню? – прищурившись, сказал Ягун.

– Значит, сотворивший их маг был не ниже пятого уровня.Таких в мире не так и много. Вампиры отпадают, да и лысегорская братва подбольшим сомнением, – задумчиво произнесла Таня.

– Братва скорее бы прислала мертвяка с ятаганом. Онпочикал бы Дыра и самоуничтожился, прыгнув в мясорубку.

Неожиданно Ванька закричал и принялся размахивать сумкой,ловя нечто, сумбурно метавшееся в воздухе.

– Куда?! Ловите его!

Незапертое окно распахнулось. Ванька в последний развзмахнул сумкой и опустил руки.

– Умчался! Ягун, где твой пылесос? – воскликнулон.

В одном звучании слова «пылесос» для внука Ягге было скрытоневедомое миру блаженство. Он вытащил пылесос, привинтил трубу и принялсяторопливо заводить его.

– Где будем искать? Найти такую мелочь на Буяненепросто, – сказал он с предвкушением.

– Его и искать не придется. На драконбольное полевыпустили сыновей Гоярына, и Тангро увидел их сквозь купол. Не надо былооставлять его на подоконнике, – сказал Ванька.

Дав знак Ваньке, чтобы он садился сзади, Ягун газанул. Струяраскаленной русалочьей чешуи ударила в дверь. Таня торопливо схватила с диванаподушку, используя ее как респиратор. Для нее места на пылесосе уже неосталось.

– Я вот что подумал: если он прорвется сквозь защиту –такое начнется! Минут двадцать здорового психоза всей командеобеспечены! – сквозь грохот пылесоса крикнул Ягун.

Пылесос сорвался с места и, вылетев в окно, помчался к полю.

* * *

Таня не стала задерживаться в комнате у Ягуна. Она терпетьне могла рыбный запах. Она вышла в коридор и, думая о Зербагане, направилась вБольшую Башню, где накануне договорились встретиться выпускники.

Таня опоздала и, как дальновидно (хотя и случайно)опоздавшая, была избавлена от самой большой муки – ожидания. Все были уже всборе. Расфуфыренная Пипа немедленно полезла к Тане с поцелуями, будто невидела ее ежедневно.