От марксизма к постмарксизму? - Йоран Терборн

Диаграмма, конечно же, должна рассматриваться как очень приблизительный набросок, который стремится продемонстрировать отношение между позициями корректно, но не претендует на измерение масштаба дистанций между ними. Во‐первых, она демонстрирует, что теория и политика являются двумя разными измерениями, даже среди политически ангажированных социальных теоретиков. Во‐вторых, она предполагает дистанцию от социализма в смысле особенного, реально достижимого типа общества. Детальная разработка социалистической альтернативы стала делом меньшинства среди левых интеллектуалов, хотя в большинстве случаев не предполагает перехода в капиталистический лагерь.

Если проводить сравнение по континентам, то левоцентристские интеллектуальные движения в Северной Америке, как марксистские, так и немарксистские, находятся левее от меридианы (см. рис. 3.1), чем их европейские эквиваленты. В целом гибкость небольших групп североамериканских левых выделяется в сравнении с большими, но более мягкими и часто удрученными европейскими силами. Именно США дали миру таких непримиримых левых писателей, как Ноам Хомский и совсем недавно Майк Дэвис, чьи книги становились бестселлерами304. Ежегодник «Socialist Register» был запущен в середине 1960‐х годов как британский проект, но сейчас, в новом тысячелетии, его готовят к печати в Торонто. Классические левые журналы США, такие как «Monthly Review» и «Science and Society», возможно, сегодня и являются лишь тенью былых себя, но они хотя бы выжили. Огромная американская академическая культура пока что способна поддерживать левые публикации. Последние встречи Американской социологической ассоциации были гораздо более радикальными, чем аналогичные собрания в Европе. (Правда, у европейских левых академистов больше возможностей для реальной практики вне стен академии.) Великий «правый поворот» произошел в США раньше. В 1940–1950‐х годах в нем принимали участие левые троцкисты. К началу 1970‐х левые стали сторонниками холодной войны, породив поколение неистовых неоконсерваторов. Оставшаяся часть американских левых никогда не испытывала надежд на победу в ближайшем будущем и отчасти поэтому оказалась более устойчивой к ударам и последствиям распада СССР, поражениям еврокоммунизма и капитуляции евросоциализма.

Постсоциализм

Если определенная дистанция от любого открытого социализма и характеризовала евро-американских левых, то детальная проработка постсоциалистической левоцентристской повестки превратилась в реальный проект. Пустыня, которую оставили после себя триумфы тэтчеризма, стала удобренным полем для всходов «постсоциализма». Одной из таких попыток было восхваление «гражданского общества» Джоном Кином. Он критиковал социальную демократию и ее «неработающие модели государственно-администрируемого социализма», сравнивая их с «тоталитарным коммунизмом»305. В последние годы холодной войны эта позиция набирала обороты; но десятилетие капиталистического обнищания значительной части Восточной Европы, которое последовало после 1989 года, не выдавило из автора ни аналитической оценки, ни даже комментария306.

Несколькими годами позже социолог-теоретик Энтони Гидденс провозгласил свое движение «вне левых и правых» в книге, полной тэтчеристских нападок на социал-демократию и государство всеобщего благосостояния307. Резко отбрасывая предположение, что «третий путь» в классическом левом смысле мог бы существовать – между «социализмом благосостояния» и «коммунизмом» – Гидденс на деле подготавливал почву для краткосрочного, но тем не менее современно-уникального политико-теоретического постсоциалистического альянса, который вскоре, в свою очередь, превратился в «третий путь». На несколько лет Гидденс стал неофициальным теоретиком британского премьер-министра и его режима «нового лейборизма», придавая интеллектуальный лоск партии, которая проиграла или разорвала все связи с «первым путем» социал-демократии. Последняя испытала несколько поражений от безжалостного (хотя и всегда разделяемого общественным меньшинством) неолиберализма. На время этот проект заключал в себе подлинное отношение между социальной теорией и политической деятельностью, хотя и в ином смысле, чем это предполагал марксистско-социалистический «треугольник», который мы обсуждали ранее. Следует отметить, что по меньшей мере в Европе (там все еще может присутствовать восточноазиатский интерес) привлекательность третьего пути закончилась с Realpolitik308 танковых маршей, хотя в отличие от Чехословакии в 1968 году танки были отправлены правительством Блэра в Ирак, а Великобритания была одной из ведущих сил в агрессии309.

В стороне от идеологических дебатов защита Гидденсом третьего пути шестью годами позже подвела краткие, но исчерпывающие итоги наиболее важной критике, которая была выдвинута против концепции. На критику он ответил с широкомасштабным использованием социально-научных материалов310. Давний партнер Гидденса, Ульрих Бек является радикальным демократом-космополитом, для которого коммунизм и социализм «первой современности» Европы теперь лишь «подержанные» идеи311.

Саморазложение Итальянской демократической партии левых в 1998 году и ее последующее превращение в Демократическую партию в 2007 году конституируют, по меньшей мере по форме, даже большее отречение от идеалов социал-демократии, чем проект «Нового лейборизма» Блэра – Брауна. Придворный теоретик этого проекта пока что не нашелся.

Немарксистские левые

Социальная демократия, до настоящего момента самая большая территория немарксистских левых, дала миру в последние годы мало амбициозных теоретиков. Работа шведского социолога Вальтера Корпи в значительной степени фокусировалась на эмпирическом анализе социально-политических институтов, но его объяснительные теоретизации ресурсов власти и «демократической классовой борьбы», вместе с его добротной научной защитой государства всеобщего благосостояния, являются важным вкладом в социальную теорию312. В политическом отношении Корпи остался непоколебимым социал-демократом. Скандинавская социал-демократия в последнее время пережила ряд поражений и периодов деморализации, которые сильнее всего ударили по датчанам. Но в целом она остается важной левоцентристской силой.